Алисизация: воссоединение
Шрифт:
Алиса понурилась, однако тут же снова выпрямила спину и продолжила решительнее прежнего:
– …Я бы не стала вас винить, если бы это было вызвано необходимостью защищать этот мир и его жителей. Но почему вы сами ставите под сомнение нашу лояльность и почтение к Церкви Аксиомы и к вам, достопочтенная госпожа первосвященник?! Вы подвергли этой грязной церемонии наши души, чтобы заставить нас склониться перед вами – почему?!
Юджио увидел, как несколько капелек сорвались с гладких изгибов щек Алисы, когда она выкрикнула эти вопросы, будто изливая свое сердце.
Слезы.
Рыцарь
От шока у Юджио перехватило дыхание; прямо перед его глазами дева-рыцарь, не вытирая щек, гордо смотрела на правительницу.
Несмотря на эти слова, острые как мечи, Администратор чуть улыбнулась холодной улыбкой, будто они совсем никаких чувств в ней не вызвали, будто они для нее были просто дуновением воздуха, не больше.
– Надо же, крошка Алиса. Похоже, у тебя в головке поселились довольно-таки сложные идеи. Прошло всего пять лет… или шесть? Не так уж много времени… с твоего создания.
Несмотря на полное отсутствие эмоций в голосе, он совершенно не казался официальным. Он был гладкий, словно отполированный, созданный из чистого серебра. Ни малейшего намека на теплоту в нем тоже не было.
– …Я не доверяла вам, Единителям, так ты говоришь? Это немного не соответствует действительности. Я вложила в каждого из вас столько доверия… вы мои прелестные куклы, вы так доблестно делаете то, что вам предписано, словно механизмы. Ты ведь тщательно полировала свой меч, чтобы он не заржавел, а, крошка Алиса? Здесь то же самое. То настоящее, что я дала вам всем, ваши Модули благочестия – вот доказательство моей любви. Всё для того, чтобы вы, мои куклы, оставались прекрасными до конца вечности. Всё для того, чтобы вас не тревожили обыденные заботы и страдания, присущие черни.
Еще раз холодно улыбнувшись, Администратор подняла левую руку на уровень лица и покрутила пальцами треугольную призму. Это был усовершенствованный Модуль благочестия, извлеченный из головы Юджио.
Глядя сквозь фиолетовый свет на Алису сверху вниз, она мягко прошептала:
– Бедная крошка Алиса. Твое красивое лицо сейчас в таком неприглядном виде. Тебя переполняет грусть? Или, быть может, гнев? …Если бы ты осталась моей куклой, ты бы избавилась от этих бесполезных эмоций навсегда.
К мягкому стуку, с которым слезы Алисы падали на золотую броню, добавился еще один звук: резкий скрип.
«Меч душистой оливы», воткнутый в пол у ног Алисы, еще глубже вонзился в мрамор.
Вкладывая в руки силу, перед которой подавался даже материал несокрушимого Центрального собора, Алиса дрожащим голосом выдавила:
– …Дядя… Его Светлость командующий Беркули никогда ни о чем не тревожился, никогда не страдал за все триста лет, что он прожил как Рыцарь Единства; вы действительно так считаете, достопочтенная госпожа первосвященник? Вы утверждаете, что ничего не знаете о том горе, какое он, посвятивший вам свою вечную преданность, нес в своем сердце все это время?
Из-под меча донесся заметно более резкий хруст, чем в прошлый раз. И одновременно Алиса выкрикнула с еще большим напором:
– Его Светлость Беркули все время страдал, храня лояльность Церкви Аксиомы
Вопросы, окрашенные слезами, были заданы с такой болью в голосе…
И тем не менее Администратор ответила все с той же холодной улыбкой на прекрасном бледном лице:
– Какое разочарование. Подумать только – моя любовь была принята за что-то столь мелкое. Конечно же, я все это знала.
Сквозь ее очаровательную улыбку проглянула тень жестокости – а может, показалось.
– Вот что я скажу тебе, бедная крошка Алиса. Номер один… Беркули не в первый раз трясется над этими никчемными проблемками. Это дитя выражало те же самые мысли примерно сто лет назад. Поэтому я его подправила.
Администратор издала едкий смешок.
– Я заглянула в память Беркули и удалила оттуда всееее тревоги, которые так его мучили. И это произошло не только с ним… со всеми рыцарями, которые служат больше ста лет. Я позволяю им забыть все то, что причиняет им боль. Не беспокойся, крошка Алиса. Я не буду сердиться на тебя за твою мелкую шалость. Я сотру воспоминания, из-за которых у тебя сейчас такое грустное личико. Я снова сделаю тебя куклой, которой не нужно думать.
Повисло холодное свинцовое молчание, нарушаемое лишь сдержанным хихиканьем Администратора.
Она уже не человек.
Твердо в этом уверившись, Юджио почувствовал, как по всему телу побежали мурашки.
Умение стирать (а может, и переписывать) по собственному желанию человеческие воспоминания. Этот ужас Юджио испытал на себе. Он прочел заклинание всего из трех слов – и Администратор запечатала его память и превратила его в Рыцаря Единства, способного поднять меч на Кирито с Алисой.
Если бы Администратор провела полноценный ритуал синтеза, скорей всего, он никогда не смог бы снова обрести сознание. Она воспользовалась пробелом, который уже был в памяти Юджио (хотя сам он понятия не имел, откуда этот пробел взялся), – и это его спасло.
Однако ему все еще необходимо искупить свои грехи. В предыдущем бою он не мог сделать ничего, кроме как отвлечь Чуделкина своим Священным искусством. Юджио не мог себя простить за беспомощность. Он чувствовал, что, если начистоту, сейчас он недостоин даже просто стоять плечом к плечу с Кирито…
Крепче сжав «Меч голубой розы», свисающий с правой руки, Юджио вдруг ощутил на правой щеке взгляд Кирито. Однако, прежде чем он успел вернуть взгляд, Алиса тихо произнесла:
– …Конечно, сейчас мою грудь переполняют столь сильные боль и мука, что она вот-вот разорвется. Удивительно, что я на ногах могу стоять, – ее голос дрогнул, но тут же к нему вновь вернулись силы. – …Однако я не желаю, чтобы эта боль… это чувство, которое я испытываю впервые, было стерто. Потому что именно эта боль доказала мне, что я не кукла-рыцарь, а живой человек. …Достопочтенная госпожа первосвященник, я не желаю вашей любви. И не нуждаюсь в вашей помощи.