Алистер Кроули
Шрифт:
Терион рассказывает о «освященном сахаре звезд» и что это еще, как не семя, Азот крови, который вытаскивают через дыру, чтобы присутствовать на Королевской свадьбе — наверху?
Что касается печально известного инцидента с козлом в Чефалу, Ватт утверждал: «Он, конечно, был Козлом, Зверем, быстроногим». Что касается учеников Кроули, Ватт задал вопрос: «Неужели все эти люди были дурачками?» — Вино было хорошо! […] Таким был и Кроули» [645] .
645
Коллекция Йорка, письма 96.
* * *
Хранитель эстампов, рисунков и картин в Музее Виктории и Альберта после 1938 года, историк Джеймс Лейвер жил на Пикадилли
«Ах!» — сказал Кроули, — «Вы понимаете, что магия — это то, что мы делаем сами с собой. Но удобнее предположить объективное существование Ангела, который дает нам знание, чем утверждать, что наше заклинание пробудило в нас сверхъестественную силу». Кроули добавил: «Мастер Терион создал эпоху в искусстве магии, применяя метод науки к своим проблемам».
Лейвер вспомнил последние слова Кроули, сказанные ему: «Некоторые могут вызывать и призывать; некоторые могут достичь прямого общения». Лейвер предположил, что это различие «было различием между оккультизмом и мистицизмом». «Да, — сказал он, — оккультизм — более длинный путь, но путь не такой крутой» [646] .
646
Коллекция Йорка NS18.
Писатель и переводчик Джеймс Кльо впервые встретился с Кроули в конце 1920 — х годов как литературный директор Aquila Press:
Как и большинство прирожденных интеллектуалов, он не особенно жаждал плоти или власти над массами своих собратьев. Он никогда не совершал жестокости или злого умысла ради них самих. Его мужество, как физическое, так и моральное, было непреклонным даже в старости. И он был очень далек от того, чтобы быть просто глупым шарлатаном, за которого его часто принимали более рассудительные из тех, кто никогда с ним не встречался. Правда, он неоднократно отдавался оргии. Но никогда не в безумии или в полной беспомощности. Для этого он был слишком хорошим знатоком греческого языка [647] .
647
Коллекция Йорка NS18, Джеймс Кльо (1891–1969).
Кроули не испытывал ненависти ни к кому, полагал Кльо, «хотя многие, в основном простые души, ненавидели его». Кльо не думал, что Кроули кого-то любит и не ожидал, что его будут любить — мнение, которое друзья Кроули вряд ли могли разделить. Кльо удалось уловить «загадку» Кроули, которая озадачила Каммелла, а также наблюдение Нэнси Кунард о том, что облик Кроули содержал обескураживающую смесь ужасного и изысканного вкуса.
Таков был опыт Исраэля Регарди [648] . Столкнувшись с трудами Кроули в 1926 году, Регарди стал секретарем Кроули в 1928 году, расстался с ним в 1932 году, затем вернулся, чтобы поразмышлять о работе Кроули, зарекомендовав себя как мануальный терапевт, доктор фрейдистского, рейхианского и юнгианского психоанализа, а также авторитетный специалист по каббале и Золотой Заре.
648
Израиль Фрэнсис Регарди (1907–1985), бедный ортодоксальный еврей, родители из Житомира, Россия, который поселился в Лондоне. Эмигрировал в США в 1921 году.
Книга Регарди «Глаз в треугольнике» (1970) дала запоздалую оценку. Он объяснил свое промедление: «Только в течение последних нескольких лет мое восхищение им как великим мистиком восторжествовало над моим негодованием и горечью, что позволило мне отбросить свое презрение к мерзкой, мелкой, злобной вши, какой он порой был на уровне практических человеческих отношений [649] . «Глаз в треугольнике» — это волнующая работа во многих отношениях. При первой встрече с Кроули на парижском вокзале Сен — Лазар в 1928 году Регарди «почувствовал себя столкнувшимся с властью — и это снова было нечто другое. Это свойство было естественным для его личности, которое проявлялось даже тогда, когда он был максимально расслаблен и непринужден» [650] .
649
«Глаз в треугольнике», стр. 10.
650
«Глаз в треугольнике», стр. 6.
Понятно, что шутить с ним нельзя. Годы жизни авантюриста избавили его от бесполезной психологической обертки — и он мог играть грязно.
Я думаю, что его понимание было превосходным, но его методы решения невротических проблем были ужасно неадекватными [651] . Ясно, что Алистер Кроули был странным человеком. Он воплотил в себе совершенно открыто и без стыда все те побуждения и тенденции, которые скрыты в большинстве из нас. Ему следует отдать должное за психологические эксперименты — не с лабораторными животными, а с самим собой в качестве испытуемого. В результате он обнаружил, что наше нынешнее социально приемлемое отношение к человеку представляет собой массу плохо усвоенных догм и иррациональных убеждений, которые бездумно навязывались нам на протяжении веков.
651
«Глаз в треугольнике», стр. 17.
Он обладал прекрасным чувством юмора. Иногда он был грубым и раблезианским; в других случаях очень теплым и нежным. Его юмор и тяга к розыгрышам проистекали из энтузиазма, с которым мог бы соперничать пятилетний ребенок. Он любил шалить. Его всегда поражало, настолько велика была его наивность, когда люди не всегда понимали, что это шутки [652] .
Общее впечатление, которое Кроули произвел на Регарди, заключалось в том, что, несмотря на все его недостатки, он явился огромным уроком, позволившим выйти за пределы брони невротического характера, свободно исследовать границы эго, класса, общества, нации, даже пространства и времени, давая нам возможность проникнуть в суть того, каков человек на самом деле и каким может быть. Зверь 666 должен был сам показать нашу неиспользованную способность к духовному росту, задушенную нормальностью и страхом перед миром и его предполагаемыми хозяевами. Для Регарди Кроули был «человеком, бесконечно гибким, но решительным, настроенным сопротивляться до самого конца и сражаться насмерть с тем, что он считал отвратительными симптомами умирающей и упадочной культуры» [653] .
652
«Глаз в треугольнике», стр. 19.
653
«Глаз в треугольнике», стр. 21.
* * *
Хиуорд Кэррингтон (1880–1958) знал Кроули. Присоединившись к Обществу психических исследований перед тем, как эмигрировать в Америку в 1899 году [654] , Кэррингтон представил его через тогдашнего секретаря SPR Эверарда Фейлдинга:
Дорогой Кэррингтон,
Это познакомит вас с Алистером Кроули, поэтом, мудрецом, альпинистом и сумасшедшим. Я уверен, что у вас будет много общего.
654
«Брошюра Холдемана-Джулиуса», любезно присланная мне Уильямом Бризом.
Э. Фейлдинг.
Кэррингтон вместе с Уильямом Сибруком участвовал в церемониях магических инвокаций в Нью-Йорке и вспомнил, как познакомил Кроули с Лией Хирсиг: «любопытной девушкой… и крайней нимфоманкой». Как однажды заметил Кроули, их отношения переросли в своего рода «соревнование».
Психическая и моральная жизнь Кроули была такой же неустойчивой, как и его диета. Иногда он жил святой жизнью отшельника, подвергаясь строгим духовным упражнениям. Затем он внезапно исчезал на неделю или две, и его можно было найти в самых низинах Парижа. Излишне говорить, что его сексуальная жизнь была такой же сложной и разнообразной, как и его общий характер. Его опыт в этом направлении во всем мире был потрясающим.