Алкоголик в семье, или Преодоление созависимости
Шрифт:
Люди, чувствующие, что попались в капкан, смотрят вокруг и ищут способа убежать. Созависимые, чувствующие, что они в капкане, могут начать планировать побег. Иногда дорога, по которой мы собираемся совершить побег, это позитивный, здоровый путь; мы начинаем делать шаги, чтобы стать независимыми в финансовом и в эмоциональном отношениях. Пенелопа Рассианоф в своей книге использует термин «антизависимость» для описания баланса, где мы признаем и удовлетворяем наши здоровые, естественные потребности в людях и в любви, тем не менее не становимся слишком или во вред себе зависимыми от них.
Мы можем пойти опять учиться, найти работу или ставить себе другие цели, которые дают спокойствие. И
Эмоциональная зависимость и чувство тупика могут также приводить к проблемам в спасительных взаимоотношениях, которые хороши, пока мы слишком неуверенны, чтобы отстраниться и начать заботиться о себе. Мы можем подавлять и душить себя или уходить к другому человеку. Эта необходимость становится заметной для других людей. Она может ощущаться, ее могут чувствовать.
В конце концов слишком большая зависимость от человека может убить любовь. Взаимоотношения, основанные на эмоциональной неуверенности и потребности в большей степени, чем на любви, могут стать саморазрушающими. Они не работают. Слишком большая потребность гонит людей прочь и душит любовь. Это пугает и разгоняет людей. Это привлекает не тех людей, которые могут строить здоровые отношения. И наши реальные потребности не удовлетворяются. Наши реальные потребности становятся еще больше и поэтому приводят нас в отчаяние. Мы главное в своей жизни помещаем рядом с этим человеком, пытаясь защитить наш источник безопасности и счастья. Мы делаем это за счет своей жизни. И мы начинаем злиться на этого человека. Мы попадаем под его или ее контроль. Мы являемся зависимым от того человека. Мы, наконец, начинаем злиться и негодовать на то, что мы являемся зависимыми и контролируемыми, потому что
мы отдали свою личную власть и свои права тому человеку.
Чувства отчаяния или зависимости могут поставить нас в положение, где у нас также будет риск других неприятностей. Если мы позволим делать наш выбор той нашей части, где одно отчаяние, то мы можем невольно поставить себя в такие ситуации, где будем уязвимы болезням, передающимся половым путем, таким, как герпес или СПИД (синдром приобретенного иммунного дефицита). Это небезопасно быть человеком, кому крайне .необходимы другие люди для интимных взаимоотношений.
Иногда мы можем проделывать с собой некоторые трюки, чтобы скрыть от себя свою зависимость. Некоторые из этих трюков, по выражению Колетт Доулинг, делают некоторых людей больше того, что он (или она) собой представляет («Он такой гений, поэтому я прилипла к нему»), либо, наоборот, делают кого-то меньше, чем тот или та есть на самом деле («Мужчины — это такие беби, они не могут о себе заботиться»), и — любимый трюк созависимых - это все та же страсть заботиться о других. Доулинг показала эти характеристики в книге «Комплекс Синдереллы», где она приводит описание истории Мадлен, женщины, которая освобождала себя от деструктивных взаимоотношений с Мэнни, с мужем-алкоголиком.
Это последний трюк зависимой личности — вера в то, что вы ответственны за «взятые на себя заботы» о другом человеке. Мадлен всегда чувствовала больше ответственности за выживание Мэнни, чем за свое собственное. По мере того, как она концентрировалась на Мэнни — его пассивности, его нерешительности, его проблемах с алкоголем — она фокусировала всю свою энергию на том, чтобы изобретать способы разрешения его проблем, и ей никогда не приходилось заглядывать внутрь себя самой. Поэтому Мадлен потребовалось двадцать два года, чтобы постичь тот факт, что если дела будут продолжаться так, как они всегда шли, то она может плохо кончить. Она может кончить тем, что называется никогда не жила своей жизнью.
С тех пор как ей было восемнадцать и до сорока лет — предполагается, что в эти годы человек уже зрелый, вырос и имеет некоторый жизненный опыт — Мадлен Бороф упорствовала, притворяясь перед собой, что жизнь была не тем, чем она была, и что ее муж вскоре сориентируется и начнет правильно себя вести и что она сама в один прекрасный день пробудится для того, чтобы жить своей собственной внутренней жизнью — умиротворенно и творчески.
В течение двадцати двух лет она была не в состоянии справиться с тем, чтобы посмотреть в лицо лжи, и, не имея в виду причинить себе какой-либо вред, но будучи слишком напуганной жить настоящей жизнью, повернулась спиной к правде.
Это может показаться драматичным по своим поверхностным деталям, но в своей фундаментальной динамике история Мадлены не является такой уж необычной. Те качества, которые она демонстрирует, ее кажущаяся неспособность выпутаться либо даже подумать о том, чтобы выпутаться из этих откровенно истощающих силы и средства взаимоотношений, — эти знаки беспомощности характерны для женщин, психологически зависимых.
Почему мы все это проделываём с собой? Почему мы чувствуем себя такими неуверенными и ранимыми, что не можем свободно заниматься тем, чтобы жить своей собственной жизнью? Почему, когда мы уже доказали, что мы так сильны и так способны одним только фактом, что многие из нас выдержали и выжили в тех обстоятельствах, которые имели, почему мы не можем поверить в себя? Почему, когда мы являемся экспертами в заботе о каждом в своем окружении, мы сильно сомневаемся в своей способности позаботиться о себе? Что с нами происходит?
Многие из нас познали все это, потому что, когда мы были детьми, кто-то очень важный для нас был не в состоянии дать нам любовь, поддержку и эмоциональную безопасность, что нам было абсолютно необходимо. И мы шли по своей жизни наилучшим образом из доступных нам, все еще смутно или отчаянно ища то, что мы никогда не получали. Некоторые из нас продолжают биться головой о бетонную стену, пытаясь извлечь эту любовь из людей, которые подобно Маме и Папе не в состоянии дать нам то, в чем мы нуждаемся. Цикл повторяется до тех пор, пока не разомкнется круг или не будет остановлен. Это называется незавершенное дело.
Может быть, мы были научены не доверять самим себе. Это случается тогда, когда мы испытываем какое-то чувство, а нам говорят, что оно ложное, неправильное или неуместное. Либо когда мы видим ложь или непостоянство, а нам говорят, что мы с ума сошли. Мы теряем веру в ту глубокую, важную часть себя, которая испытывает уместные чувства, чует правду и обладает уверенностью в своей способности справляться с жизненными ситуациями. Очень скоро мы можем поверить в то, что нам о нас говорят чтобы мы убирались прочь, что это ненормальный ребенок, что нельзя доверять себе. Мы смотрим на людей в своем окружении — иногда больных, с большими бедами, не контролирующих себя — и думаем: «Они в порядке. Они и должны быть такими. Мне так и говорили. Так это и должно быть. Здесь должно быть что-то глубоко неверное во мне, это я не в порядке». Мы отвергаем себя и теряем веру в нашу способность заботиться о себе.