Аллея ангелов

Кезалия

К счастью, отец слабо зашевелил пальцами и поднял на меня свой взгляд.

– Ангелина, - его голос звучал как едва различимый шелест листьев.
– Беги, дочка, беги... я люблю тебя...

– Нет, пап, я помогу тебе, - пообещала я и поняла, что силы более менее вернулись ко мне.

Я встала на ноги и попыталась сдвинуть железный каркас, придавивший отца.

"Я смогу, это совсем несложно... но она такая тяжелая! Ах, если бы Дая и Винь были тут..."

Я сглотнула комок в горле и сконцентрировалась на спасении человека, который только что фактически убил

дорогих мне людей. Я навалилась плечом на железку, стараясь хотя бы откатить ее в сторону, но мои попытки остались безуспешными. Отец с грустью и разочарованием в глазах смотрел на мои безнадёжные выходки:

– Уходи скорей! У тебя нет способностей... ты не сможешь...- вновь и вновь повторял он.

– Хватит, папа, - со злостью отвечала я сквозь зубы.
– Немедленно прекрати!

Он всё это время недооценивал меня... но я ...

Внезапно скрежет металла как ножницы разрезал тишину; я резко взглянула наверх и увидела, как один из очередных каркасов сначала накренился, немного качнулся и нехотя отделился от потолка. Теперь своим острием он метился прямо в то место, где лежал мой отец.

– Уходи!
– как сквозь толщу воды послышался последний крик папы.

Мне показалось, что этот миг был записан на кинокамеру и теперь его прокручивали как в замедленной съемке. Даже собственные движения показались заторможенными: миллиметр за миллиметром я вскинула над головой руку, чтобы бессмысленно защитить себя и отца от гибели.

Вспышка озарила лабораторию и послышалось, как ангел позвал меня где-то издалека:

– Ангелина!

Глава 22. "От любви до ненависти - один шаг".

В сущности, все равно, за что умираешь; но если умираешь за что-нибудь любимое, то такая теплая, преданная смерть лучше, чем холодная, неверная жизнь.

– Ангелина, твой папа - Предатель! Он натравил на нас десмодов!
– прокричал я, когда железная дверь с шумом ударилась о пол.

Я так и знал, что её отец так подло с нами поступит. Даже если он нейтрализовал наши способности, это не означает, что моя интуиция собирается молчать. С уходом Предателя вернулись силы, о чём знали и десмоды, до этого с нетерпением преследовавшие нас.

Сигнализация.

Я резко обернулся и увидел, как на меня несётся огромный парень с увесистой битой. Ловко подставив подножку, я подхватил тело на лету и швырнул в железную дверь: может, это поможет её сломать. Туша подростка ударилась о стальную стену и образовала в ней глубокую вмятину. Как только парень рухнул на землю без сознания, прямо рядом со мной пролетела болванка, которая врезавшись в дверь, отскочила в сторону.

Десмоды любили пошалить тяжёлым инвентарём.

– Ангелина! Ты меня слышишь?!
– закричал я, приложив обе ладони к холодному металлу. Да что же такое! Почему не удаётся растворить дверь?! Учёный успел и на неё наложил изоляцию! Где же Винь, почему не помогает?

– Да, я тебя слышу, - послышался слабый голос с той стороны.

Её голос дрожит... она опять плачет... Я должен наконец сказать это... должен...

– Ангелин, я люблю тебя, люблю!
–

прокричал я, надеясь, что мой голос сможет заглушить все эти шумы.

Она меня слышит? Она знает о моих чувствах?

– Дайм, берегись!
– проорал мне Винь сзади.

За спиной прогремел взрыв, который отбросил меня от двери на добрых пять метров. Я резко вскочил на ноги и повернулся в сторону лаборатории: дверь, разделяющая нас, даже не пострадала. Я даже не могу видеть сквозь неё!

"Из чего он умудрился её сделать? Чёрт, услышала ли она мои слова?"

– Хватит там копаться, лучше помоги мне!
– с дикой злостью бросил мне братан, проскользнув рядом.

За ним неслись три десмода, которые были жутко обрадованы тем, что способности вернулись. Очередные рабы собственных даров. Без силы они были самыми жалкими существами.

Рёв сигнализации сообщил о приближающейся опасности.

Это предупреждение дало мне полсекунды, чтобы успеть отклониться в сторону перед тем, как острая гильотина проскользнула рядом с ухом и отрезала копну волос.

Когда отец Ангелины повёл нас в лабораторию, я сразу понял, что добром дело не кончится. Но как это можно было объяснить Энжи? Девушка так ранима! Она ждала встречи с папой уже столько лет. Я не хотел причинять ей боль... Но и не мог допустить, чтобы это сделал кто-то другой...

Способность Предателя нейтрализовать чужие силы заметно уязвили всех нас: Винь ощущал себя беспомощным, чего ему не приходилось никогда испытывать, а я терял уверенность в том, что в силах защитить брата и Ангелину.

Стая десмодов шла за нами по пятам, не собираясь отставать ни на шаг. Откуда они только брались? Этих тварей становилось больше и больше, как будто они отделялись от стен и сливались в общий поток. Ангелина была увлечена разговором с отцом и совершенно не подозревала о происходящем за её спиной.

Боже, даже без способностей я уверен: сейчас что-то случится! Но я не могу сейчас увести ребят: Энжи полностью поглощена мыслью об отце... она так рада - словно светится счастьем и наполнена надеждами...

"Милая, как ты так можешь ему доверять?"

– Дайм, у меня мурашки по коже от этих гадов, - прошептал брат, оглядывая толпу подростков.

– Не переживай, на данный момент у них тоже нет способностей. Так что пока этот учёный тут, они не посмеют напасть, - попытался я его успокоить, но особо не поверил собственным словам.

– Надеюсь, Ангелина уговорит отца отпустить нас, - каким-то жалобным голосом взмолился Винь.

Привязанность к сверхъестественной силе - это наше слабое место. Когда начинаешь привыкать превосходить в чём-то других, совершенно не хочется уже становиться таким, как обычные люди. Появляется неуверенность в себе и развиваются комплексы. Именно это я и наблюдал у двоюродного брата: обычно самоуверенный и наглый, сейчас он практически не отходил от меня ни на шаг, его взгляд метался по сторонам, проявляя нервозность. Он не боялся, но точно чувствовал себя некомфортно в шкуре простого смертного. К тому же его клаустрофобия не давала братцу покоя.