Алло, милиция? Часть 3

Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Ужасное качество (шестая копия с седьмой копии) компенсировалось отсутствием цвета и, соответственно, цветного дождя помех. Отечественный телевизор не понимал и не принимал американский, то есть «вражеский и буржуйский», сигнал цветности в стандарте PAL. «Рубин» был приобщён к стандарту SECAM из тоже буржуйской, но более дружественной Франции. Поскольку установка встроенного адаптера SECAM-PAL, чем промышляли умельцы, привела бы к потере гарантии, так и смотрели в чёрно-белом, под невероятно гнусавый перевод синхрониста.

Егор предпочёл

бы дорожку на английском, но кассета — не компьютерный файл, где её возможно переключить. В этот вечер смотрели «Сила одиночки» с Чаком Норрисом, потом Элеонора угорала от анекдотов в духе: «Однажды Чака Норриса укусила королевская кобра. После пяти дней мучительной боли кобра умерла». Потом спросила:

— Ты столь же крут? Можешь положить чай в рот и залить его кипятком для заварки?

— Нет. Но зато я однажды как Чак Норрис спас от удушья двести человек. Просто перестал их душить.

Легли. А когда снился самый сладкий сон, раздалась частая-частая трель междугороднего телефонного звонка.

Голос с сильным грузинским акцентом, половину слов не понять, сообщил, что с машиной, перевозившей товар из Тбилиси, произошла неприятность. Много раз переспросив, Егор добился ясности: её пытались остановить некие неприятные типы, водитель, шваркнув по их автомобилю бортом, избежал остановки и заехал, забашляв на въезде, на базу «Совтрансавто» за Борисовым. Ехать опасается.

— Виручай, дарагой!

Как вы сами все мне дороги, думал лейтенант, быстро одеваясь. Пока фура не зашла на склад Промторга №2, риски лежат на перевозчике, то есть грузинской стороне. Но послать их без хлеба подальше — это фактически угробить контракт.

— Что там?

Элеонора накинула халат и поднялась.

— Неприятность с грузинской фурой. Ничего страшного. К утру буду. Правда, поеду сразу в УВД.

Пёс, обычно в таких случаях шумный, сосредоточенно молчал. Животным инстинктом чувствовал то, что человек не договорил: поездка гораздо опаснее, чем заявлено вслух.

Неприметный кирпич, сдвинутый особым образом, открыл тайник в фундаменте. Егор переложил пистолет и запасной магазин в карман. Они хранилась исключительно протёртыми, без отпечатков пальцев. Если вдруг обнаружатся — хрен знает откуда, наверно — от прежних хозяев, они были такие стрёмные…

По зиме он затратил на дорогу около трёх часов. База охранялась суровыми пенсионерами, один с кобурой, у второго в глубине сторожки просматривалась двустволка. Оч-чень надёжная охрана, если учесть, что целая фура проехала на базу, лишь стоило подкинуть денег.

Увидев милицейскую ксиву, орган и должность Егор назвал не слишком отчётливо, деды ушли в отказ, но потом оттаяли, когда заверил, что они — молодцы, а всё это — оперативная комбинация.

Водитель честно дрых. Это была не «Колхида», которая, даже с каким-то другим мотором, ну никак не годилась для дальних рейсов. Лобастый МАЗ-504 с коротким полуприцепом, всего лишь одноосным, выглядел куда пристойнее.

— Спасибо, генацвале! —

грузин искренне обрадовался, что его не бросили в беде. Рассказал, что его начал подрезать «москвич», принуждать к остановке, но лихой горец не растерялся и не поддался. В итоге легковушка дюбнулась о тягач, вылетела на противоположную полосу и застряла в сугробе. Пока её освобождали, автоджигит успел проехать несколько километров и на коленях, протянув двести рублей, попросился на постой до утра.

— Белый «москвич»? — уточнил Егор.

— Нэт, не бэлы. Савсэм зэлёны.

— Поехали. Ты — впереди. Я на сто-двести метров отстаю. Если начнут тебя тормозить, останавливайся, но из кабины не шагу, пока я не подъеду.

— Карашо!

«Зэлёны» москвич, если быть предельно точным, то ИЖ-Комби, нарисовался буквально километра через три, вынырнув из какого-то отворота на местную дорогу. Он обогнал «жигуль» Егора и с шумом понёсся вслед за МАЗом, разогнавшимся едва ли не до сотни, что не слишком разумно по зимней скользкой дороге и на «всесезонных шинах». Правда, за рулём реальный джигит, и это компенсирует отсутствие ABS. Минут через десять, наконец, ИЖ обогнал, на фуре загорелись стоп-сигналы и указатель правого поворота. Егор скинул скорость и медленно объехал грузовик слева.

Бампер МАЗа влип в задок ИЖа. Выскочившие из машины мужички в количестве трёх размахивали руками и громко орали, призывая водителя к ответу. Всё это комично напоминало автоподставы на московской кольцевой в двухтысячные годы.

Было довольно светло. Фары седельного тягача светили поверх боднутой им легковушки.

Оставив «жигуля» чуть впереди, Егор подошёл вплотную.

— Пацаны, что происходит?

К нему обернулись. Один зарычал в духе «вали на…», другой принялся озвучивать предъяву, что грузин «помял почти новую машину», самый умный (или самый осторожный) предпочёл молчать.

Лейтенант достал руки из-за спины, в левой сжимая раскрытое ментовское удостоверение, в правой пистолет на боевом взводе и с патроном в стволе. Заговорил, демонстрируя дефект речи, из-за чего название УВД, должность и фамилия прозвучали невнятно.

— Руки держать на виду! Вздрогните — стреляю!

— Ты чё… В натуре! — самый борзый сделал шаг вперёд.

Грохнул выстрел. Ижевский «москвич» грустно опустил морду из-за спустившего переднего левого колеса.

— Следующая в башку. Руки!

Грузин опустил боковое стекло и высунулся.

— Мнэ что дэлать, началник?

— Уезжай. Догоню, — чуть тише Егор добавил: — Мне не нужны свидетели… Руки, я сказал!

Вторая пуля пробила заднее колесо.

— На чём же мы поедем? — как-то совсем не агрессивно спросил самый молодой, тот, что возбухал по поводу вмятины.

— Сейчас это наименьшая из ваших проблем.

Он согнал троицу с дороги и заставил, проваливаясь в снег, отойти метров на сорок. Едва начало светать, но три силуэта, тем не менее, вполне угадывались на белом.