Аллоды онлайн II Тайны Сарнаута
Шрифт:
— Понятно. Нужно срочно возвращаться в «Приют» и рассказать все Гориславу! С этой бандой давно пора было разобраться!
— Вот правильно, — горячо поддержал Таран. — На брата-старателя нападать — паскудное дело!
Авдей снова повернулся ко мне и смерил внимательным взглядом.
— А ты хорош.
Я скромно опустил глаза и пожал плечами. Наверное, стоило все же поумерить пыл и не строить из себя бравого бойца. Одной из моих задач было не привлекать к себе слишком пристального внимания. И эту задачу я, кажется, полностью завалил.
Мы вернулись в трактир и сразу разыскали Горислава. Авдей выложил ему все,
— Емелька… на трактир хочет напасть? Не может быть! Да он же столько раз вот тут, за этим столом, выпивал… и даже платил не всегда. Разве поднимется у него рука?
— Людей меняет жажда власти.
— Ну, раз Емельян замахнулся на трактир… я разозлился… я серьезно разозлился! — Горислав пожевал усами, растерянно походил туда-сюда, и в конце концов стукнул кулаком по барной стойке, да так сильно, что стоящие на ней кружки с пивом подпрыгнули. — Слушайте все! Терпение мое лопнуло! Люди Разина вне закона! Объявляю цену за его голову! За голову Емельяна! Ребята, мы много выстрадали, не дадим одному отщепенцу разрушить нашу вольницу! Ишь, атаман выискался! Трактир — зона вольных существ! Не для того все сюда бежали, чтобы снова под чью-то пяту попадать и терпеть над собой насилие!
В трактире поднялся шум. Ольга и Таран, перебивая друг друга, принялись красочно рассказывать всем о нападении. Возмущение присутствующих росло очень быстро, и вскоре дошло до такой отметки, что я уже не сомневался — дни «Красных Повязок» сочтены. Хотя я старался сделаться прозрачным, история нашего спасения не обошла меня стороной, и мой вклад как-то сам собой вышел на передний план. А поскольку рассказчики активно привирали на счет количества нападавших, то в конце концов получилось так, что я голыми руками раскидал целый рейд, и кажется даже приколдовывал по ходу дела. В некотором смысле это сыграло мне на руку — количество желающих отправиться со мной на поиски артефактов моментально выросло в разы. И все же мои друзья оказались правы: я физически не способен тихонько сидеть в темном углу и не высовываться.
Раздосадованный от резко повысившегося внимания к своей персоне, я вышел на улицу, вдохнуть свежего воздуха. На крыльце стоял Горислав, оперившись на перила и задумчиво разглядывая двор.
— Ах, Емелька… Буйная голова, не по делу ты ее использовал! Ох, не по делу! — горестно вздохнул он. — Вот беда, вот беда… Я всегда старался быть добрым ко всем! И некоторые в итоге стали садиться на шею… Емельян Разин давно мутил воду — собрал вокруг себя самых отмороженных старателей. Повязали красные повязки, стали корчить из себя избранных, старую гвардию… А я говорю — банда головорезов! Слышал о них, что на своего брата-старателя нападать не гнушаются. Я долго этому не верил, но выходит — правда. Больно мне, что старатель бьет старателя. Но «Красные Повязки» переступили черту…
Он сгорбился и, шаркая ногами, побрел внутрь, понурив плечи и качая головой. И пусть старатели были всего лишь преступниками и их разборки между собой не имели значения для меня, имперца, в этот момент мне настолько стало жаль Горислава, что я готов был голыми руками четвертовать Емельяна, будто своего личного и самого главного врага.
Глава 18. Исполнитель желаний
— Что за облезлый комок перьев у тебя на плече чирикает? — прищурился Орел.
— Сорока. Не обижай ее, мы с ней пили вместе.
— Интересные у тебя собутыльники… Эй! Она меня в глаз хочет клюнуть!
— Она впечатлительная. Говорю же — не обижай.
— Зачем ты ее завел?
— Сама завелась. Я не принимал в этом процессе участия.
В условленном месте и в условленное время я встретился со своими друзьями, и почувствовал всеобъемлющее умиротворение. Все были живы-здоровы, в имперском лагере никаких катастроф не случилось, жизнь шла своим чередом.
— У нас ничего нового, патрулируем Ржавые руины… Вчера сцепились с Лигой, но без последствий — стрелами покидались да разошлись. А еще наш шпион из Лиги донес, что на Полуночном Берегу разбили лагерь контрабандисты. Солдаты Лиги массово сбывают им артефакты Тьмы, представляешь?
— Им же вроде запрещено? — удивился я. — Айденус приказал уничтожать артефакты. Они, мол, вместилища Тьмы и все такое…
— А что ты хотел от государства без четкой идеологии? Лигийцы трусливые и мелочные, и готовы продать родину за горстку золотых.
— У нас тоже в семье не без урода. В трактире полно имперских дезертиров!
— Надеюсь, ты не лез на рожон, ведь ты один из них, не забыл?
— Забудешь тут.
— Как там? В «Приюте»? — поинтересовалась Лиза, и имела она ввиду явно не качество пива.
— Странно, — подумав, ответил я. — С одной стороны, приняли меня хорошо, и мне там даже где-то комфортно, но… Не знаю. Что-то там все равно не так. Только не могу понять, что. Чувствую себя одновременно и в безопасности, и…
Я замолчал, пытаясь подобрать слово. Как можно описать настолько противоречивые ощущения?
— Может, тебе просто непривычно находится в компании авантюристов, дезертиров и воров?
— Может.
— А владелец трактира, этот… Горислав, что он из себя представляет?
— Добряк, который старается всем помочь. И помогает. Не зря все его уважают в «Приюте». Если бы я со всего этого сброда кому и подставил свою спину, так это ему.
— Но тебе все равно так или иначе придется найти компаньонов.
— Да, я знаю. Есть там два парня… Договорились пойти сегодня в шахты. Это не за кордоном, но там тоже есть золото и артефакты…
— Дай догадаюсь… и дикие кобольды?
— Они. Но это не оружейная мафия, так что для начала сойдет.
Пообщавшись немного со своими, я получил заряд энергии и бодрости, поэтому назад возвращался в приподнятом настроении. Запланированная на сегодня вылазка не казалась чем-то серьезным, может быть потому что кобольды не вызывали у меня опасений, хотя толпой они могли стать угрозой. И все же беспечность кружила голову, и когда я заехал на территорию поселения старателей, то широко улыбнулся уже поджидавшим меня там подельникам: прайдену с непроизносимым именем Бэйын-Куун, которого все называли просто Бэйн, и эльфу Нияну ди Близар. Я обратил внимание на то, что эльфы не скрывали своего полного имени — это почему-то для них был особый предмет для гордости.