Альма 2. Точка бифуркации
Шрифт:
В это время, захлопнутая сквозняком дверь, снова распахнулась и в комнату по очереди вошли две группы, стоящие в оцеплении особняка. Два десятка разумных, молча, расселись по всему кабинету, почти полностью заполнив собой все свободное пространство. Тем, кому не хватило места, садились прямо на пол, аккуратно подбирая под себя плащи.
Лицо командира операции исказила ненависть. Последняя надежда на спасение рухнула.
– Я же говорил тебе, Эрик, что нам не стоит больше встречаться, - спокойно покачал головой хозяин кабинета, - 15 июля 1099 года... Этот день мне до сих пор не удается стереть из своей памяти.
–
– со злостью выдавил из себя неподвижно сидящий мужчина.
– Зачем?
– искренне удивился он, - Ты и сам прекрасно справишься с этим делом.
Быстрым, неуловимым глазу движением он переместился к разом побледневшему пленнику:
– Ты ведь не смерти боишься, верно? Тебя страшит уйти вот так. Бесславно и бесполезно. Потратить впустую столетия опыта и подготовки. Ты ведь давно готовился к нашей встрече. Ждал ее. Представлял, как скрестишь со мной клинки... Вот только мне нет никакого желания, марать свое родовое оружие такой мразью как ты.
Выпрямившись, Александр поставил бокал на стол и обвел взглядом неподвижно сидящих гостей:
– На этом все. К сожалению, вынужден вас покинуть, господа. Что поделаешь - дела. Не буду врать, что ваше общество было мне приятно, но... раз уж так получилось, я все-таки получил удовольствие от этой встречи. Прощайте. Больше мы с вами не увидимся.
Повернувшись, он вышел из кабинета, плотно притворив за собой дверь. За его спиной, замершие гости, с искаженными от ужаса лицами, медленно поворачивали к себе свое же собственное оружие...
В коридоре было тихо и темно. Откуда-то с улицы долетал легкий шелест ветра в кронах деревьев и смех молодежи. Прислушиваться к звукам, исходившим из комнаты, не было никакого желания.
Вздохнув, он достал из кармана маленький камешек, с ювелирной точностью покрытый затейливыми рунами и сжал в кулаке. По дому прошла легкая рябь. Он неуловимо изменился. Настолько неуловимо, что распознать отличия смог бы только сам хозяин, проживший здесь не один десяток лет.
Словно ожидая этой безмолвной команды, двери гостевых комнат распахнулись и оттуда быстрыми росчерками вылетели люди в полной штурмовой броне. Часть сразу же бросилась на улицу, остальные - мгновенно взяли под контроль весь периметр и подходы к кабинету. Один из них, подойдя к Александру, снял шлем и преклонил колено:
– Господин.
Седой ежик волос и мрачный взгляд на суровом лице, самого преданного соратника. Исправлять его не было никакого смысла. Даже прилюдно дарованное право обращаться к Главе по имени, вежливо игнорировалось. Только наедине он мог позволить себе искреннее общение. Быть другом, а не подчиненным. В остальном - субординация и беспрекословное выполнение приказов.
– Приберите у меня в кабинете. Если кто остался в живых - добейте.
Легкий взмах руки и шестеро бойцов скрываются в дверном проеме, грамотно прикрывая друг друга. Впрочем, совершенно зря. Он уже и сам прекрасно чувствовал, что живых там не осталось.
– Борислав.
– Да, господин?
– ответил, поднявшийся на ноги воин.
– Подготовь мой самолет. Завтра я вылетаю в Красноярск.
– Стоит ли, после того, что только что произошло? Здесь намного безопаснее.
В ответ Александр просто протянул
– Быть того не может!
– ахнул Борислав, впервые за долгие годы, теряя свою обычную невозмутимость.
– Это произошло вчера, - сказал Александр, убирая руку, - мне пришлось постараться, чтобы установить местонахождение достаточно точно.
– Но ведь мы искали! И не раз!
– Выходит, что плохо искали, - грустно усмехнулся он, - столько лет... И когда я уже почти потерял всякую надежду...
– Сколько воинов берете с собой?
– сразу подобрался начальник охраны.
– Две группы первого звена, - слегка поразмыслив, ответил тот, - и ты летишь вместе со мной.
– Обижаете, господин. Как иначе?!
Александр только улыбнулся. Действительно, как? Потеря дочери в свое время подкосила не только его. Старый воин переживал также сильно, как и он сам. Ему не посчастливилось иметь детей, и в чужом ребенке он сумел воплотить самого себя. Девочка стала смыслом его жизни.
Холодный ветер из разбитого окна, скользнул по лицу, вынеся в коридор облачко праха. Тут же раздался громкий рык Борислава, и дверь в кабинет быстро захлопнулась. Все знали любовь хозяина дома к чистоте. Откуда-то с первого этажа появились крепкие парни с большими пластиковыми пакетами, ведрами, совками и метлами. Впрочем, сейчас ему было все равно. Мысли витавшие в его голове были далеки от чистоты окружающего пространства. Вокруг царила суета, отдавались приказы, а он все стоял, глядя вдаль и задумчиво перебирая пальцами узор перстня.
Проснулся я отлично отдохнувшим. Тело буквально переполняла энергия, порождая непреодолимое желание вскочить с постели и начать делать что-нибудь. Неважно что! Главное делать. С другой стороны, под одеялом было так уютно и тепло, что вылезать в большой холодный мир, пусть даже он и был домашней комнатой, было неохота. Эти два желания настолько сильно боролись во мне, что невольно вздохнул и открыл глаза.
Яркое утреннее солнце било в окно, заполняя комнату нежно-золотистым светом. Громко щебетали птицы. Под потолком, притаившись между балок, раскачивались связки лука и чеснока. На пороге, сидел дедушка и, штопая старую куртку, что-то тихонько напевал себе под нос. Легкий сквознячок шевелил мои волосы, заставляя блаженно жмуриться... Так... Стоп! Какой на хрен дед?! Какой еще сквознячок?! Где я?!?!
Резко подскочив с кровати, я принялся дико озираться по сторонам, пытаясь хоть что-нибудь понять или вспомнить. Взгляд упал на девочку, спящую на соседней кровати. Кто она такая? А кто я???
Память услужливо подкинула нужные воспоминания о прошедшей ночи. Словно по цепочке они дернула за собой все остальные события, происходившие в моей жизни. Тонны информации прокручивались в голове с огромной скоростью. Детство. Школа. Университет. Армия. Знакомство с Катей. Работа. Авария. Новая жизнь...