Альма
Шрифт:
Российский же клан, не смотря на свое второе место, заставил считаться с собой всех. Грамотная политика Александра — отца Аси, странный патриотизм, вообще не свойственный представителям его расы и гуманное отношение к людям, делали русских «воинов» изгоями похлеще тех же отверженных. Но, как и в том случае, сила и организованность клана, тесно взаимодействующая с людьми, приносила свои плоды. Александра ненавидели, но боялись и уважали. Тем более, что после войны кланов высших клыкастых осталось не так уж и много, и теперь он являлся сильнейшим из них. Правда, одним на всю страну. Война привыкла забирать лучшее. Наиболее близкими к этому рангу были Борислав и она, еще очень молодая, но сильная и подающая надежды его дочь. Что стало потом — неизвестно. Новости
От размышлений меня отвлекла Асерана, вернувшаяся в комнату с двумя чашками кофе в руках. Вчера пришлось провести ей по квартире маленькую экскурсию, подробно объясняя назначение тех или иных предметов, и показывая как правильно ими пользоваться. К ее чести запоминала она просто моментально, почти ни разу не переспрашивая и хватая все налету. Просто в дикий восторг ее привела гидромассажная ванная с удобным душем и кранами, которую скрепя сердце я купил себе с зарплаты (очень уж хотелось почувствовать себя немного сибаритом, благо для этого дела и деньги пока имелись). Микроволновка, холодильник, электрический чайник и такая же плита, не говоря уже о стиральной машинке, восхищали ее до глубины души. Долго пришлось рассказывать об электричестве и устройстве работы телевизора и радио, попутно вспоминая школьный курс физики и приводя немногочисленные, застрявшие в памяти исторические справки. Быт, нравы, жизненное и социальное устройство… мой язык работал до глубокой ночи. Но более внимательного слушателя, чем она я еще не встречал. Оно и понятно, все так по новому и необычно, да и к окружающему надо как можно быстрее привыкнуть и адаптироваться, а что для этого может быть лучше, чем такой благодарный рассказчик как я? Знаем, плавали.
Когда же она стала расспрашивать про новые веяния в культуре и искусстве, а также указала пальцем на ноутбук, гордо стоящий посреди чистого пространства стола, я только вздохнул и с тоской покосился на часы. Такое фиг расскажешь за один раз. Тут лекции читать надо. Без труда поняв мой намек, девушка извинилась за настойчивость и робко поинтересовалась, есть ли у меня подходящая чистая одежда, чтобы принять ванну. Столь резкая смена характера сначала меня насторожила, но затем я тихонько вздохнул и незаметно расслабился. Девочка, похоже, сумела во мне разобраться и не ощущая фальши в эмоциях и скрытого смысла немного успокоилась, став похожей на саму себя. Из поведения незаметно исчезли высокомерный тон дочери главы клана и необходимости правильно держать себя в свете. Спасибо тебе, Марина Николаевна. Буду у психологов проездом, обязательно притащу бутылку вина и лучшие конфеты, которые только смогу найти в городе.
Уже на рассвете с грехом пополам нашли-таки в шкафу подходящую безразмерную рубашку и старенькие, моих прошлых габаритов джинсы. Визуально я, конечно, не стал Шварцейгером в молодости, но вес в центнер с гаком, все же заставил порядком обновить свой гардероб.
Плескалась Асера долго, выбивая из себя невидимую грязь и стремясь побыть с собой наедине, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Я ей не мешал. Просто попросил выкинуть наружу грязную одежду и по быстрому постирал ее в машинке, развесив на балконе. Интересный покрой, надо сказать. В тот день девушка отправлялась хоть и на официальный прием, но была готова к разного рода обстоятельствам. Поэтому использовала не платье, а что-то вроде охотничьего костюма, чем-то смахивающего больше на кожаную броню, натянутую поверх черного камзола. Как оказалось, предосторожность оказалась далеко не лишней.
И вот сейчас, сидя на мягком диване, я имел возможность наслаждаться таким красивым и пушистым зрелищем в своей одежде. Лепота. Судя по иронии на ее лице, мой взгляд не остался незамеченным, поэтому я поспешно отвел глаза и буркнул:
— Мне сегодня надо на работу. Долго не задержусь — максимум до обеда, а потом снова буду свободен. Надеюсь ты не собираешься делать что-нибудь… эдакое? — не находя слов я развел руками.
— Не собираюсь, — покачала головкой она, зябко передергивая плечами, и глядя на, с трудом пробивающийся через плотные портьеры, свет с улицы, — не считай меня дурой. Одна и в незнакомом мире я бы может быть еще и продержалась, но враги отца… У меня мало шансов выжить если его уже нет в живых.
На секунду ее глаза наполнились слезами, и она поспешно отвернулась к стене. Мда… надо бы что-то сделать, но вот что? О! Точно!
Подавив в себе желание, резко отдернуть шторы — так и до кондратия довести беднягу недолго, я аккуратно подошел к ней и, положив руку на плечо, сказал:
— Не переживай ты так, может с ним все в порядке. Уж кто-кто, а такой клыкастый товарищ со столетиями опыта за плечами вряд ли где пропадет. Потом попробуем найти твоего батю через хакеров, может, что и получится. И кстати, пока ты дома солнца можешь не бояться.
— Что? — все еще пребывая где-то глубоко в себе, переспросила она, непонимающе глядя на окно.
— Сунь руку за штору говорю.
— Ты с ума сошел?! Она же сгорит!
— Не сгорит, доверься мне. Я, между прочим, почти дипломированный доктор.
— И прекрасно разбирающийся в анатомии бессмертных? — иронично спросила она, — если тебе так не терпится от меня избавиться можно было сразу отдернуть шторы, зачем мучить?
— Да никто не собирается тебя мучить! Просто доверься мне и попробуй. Хотя бы на секунду. Мир стал совсем другой, нежели раньше и я о нем знаю гораздо больше чем ты.
Все еще недоверчиво косясь на меня, она все-таки встала и осторожно, едва сдерживая дрожь в пальцах быстро сунула их за портьеру и тут же отдернула их обратно, будто опасаясь, что там их ей откусят по самый локоть. С удивлением осмотрела белую, ничуть не изменившуюся кожу и в этот раз уже более уверенно, но все равно с опаской, выставила ладонь на долее длительное время.
— Ну как? — осторожно поинтересовался я.
— Тепло… — с улыбкой пробормотала она, закрыв глаза и прислушиваясь к своим ощущениям, — не жжет даже.
— Тогда может быть откроем шторы?
— Нет!! — тут же шарахнулась она от окна.
— Да ладно тебе! Ты же убедилась что все в порядке. Чего ты боишься? Ты вообще хоть раз видела солнце вживую, а не на картинке?
Что я несу? Те из них кто его так видел, уже вряд ли об этом кому-то расскажут.
— Нет…
— Ну вот! У тебя есть отличный шанс это сделать. Я тебе даже солнцезащитные очки дам, чтобы слишком ярко не было, — порывшись в столе я извлек на свет свои старенькие очки, которые когда-то купил, но не пользовался, — на, вот, держи. Да решайся же ты, наконец! Все будет хорошо, с рукой-то как видишь все в порядке, не спешит осыпаться пеплом.
Некоторое время она задумчиво рассматривала модный предмет в своих руках, а потом решительно на надела их себе на нос и, сделав строгое лицо, с видом, идущего на расстрел заключенного, решительно кивнула:
— Открывай.
Медленно, чтобы не заставить ее отшатнуться я потянул в сторону тяжелую ткань. Солнечный свет постепенно наполнял комнату, заливая ее красками и дарил радость. Асерана вздрогнула, когда первый лучик коснулся ее лица, но тут же улыбнулась, поняв, что ничего опасного в нем нет, и небесное светило дарит только свое тепло, а не боль. Вид на город, открывавшийся с девятого этажа утром, был чудесен. Осенние деревья под легким инеем приближающейся зимы, искрились и трепетали на ветру. Голубое небо, с легкими барашками облаков, простор и редкие капельки дождя от меленькой набежавшей тучки… Из под темных очков в стальной оправе медленно катились слезы…