Альма
Шрифт:
— Не угадали. Пехота.
— Вот я о том и говорю. Значит, еще где-то занимался, — погрозила мне пальцем женщина.
Улыбнувшись в ответ, я только развел руками. Угу, занимался. Школа Владимира и настойка творят чудеса. Там попробуй пофилонь — мигом таких люлей отгребешь, причем с многочисленными и зачастую несовместимыми с жизнью травмами, что потом добавки уже не захочется. Боль — лучший учитель. А настойку я не зря выпросил у Алисы на выходных. Цены в школе танцев прилично кусались, прямо как Ася. Помню, когда мы спорили из-за просмотра очередного фильма, она в шутку тяпнула меня за руку. Ой, мамочки… про клыки-то она забыла, а подкожную броню я давно уже не носил дома. Да и вообще, у них, как я понимаю это в норме вещей между… ну, эээ… любовниками или просто детьми,
Так о чем я? Ах, да. Платить за обучение долгое время мне не улыбалось, поэтому запасшись настойкой под завязку, я записался на курсы. Хотя… может и зря я так категорично? Все-таки такая женщина… эх!
И вот настал час икс. Темнело сейчас уже достаточно рано, поэтому попасть в большинство приличных и не очень заведений не составляло труда. Последние так вообще закрывались только под утро, но их я решил оставить напоследок. Асера радовалось возможности повидать новый мир как ребенок. Долго не могла выбрать, что ей надеть, перебирая немногочисленные заказанные через интернет наряды, но под моим ироничным взглядом, махнула рукой, и просто надела первое, что попалось под руку. Надо сказать на редкость удачно. Черное приталенное пальто, идеально подчеркивающее узкую талию и отливающее серебряными застежками, гармонично сочеталось с маленькими черными сапожками, в которые были заправлены мягкие брюки, больше напоминавшие лосины. Довершала вид изящная черная шляпка и фиолетовый шарф, небрежно перекинутый через плечо. Все это, а также природная грация и умение носить такую одежду, придавало ей просто потрясающий вид.
Проходя мимо зеркала, я взглянул на себя и только крякнул. Мда… Джинсы с кроссовками и обвисшая старая куртка. На фоне Аси, с детства привыкшей держать себя как княгиня, причем в независимости от того, что на ней в этот момент было одето, я смотрелся как канализационный бомж. Непорядок, однако. Мне она, конечно, ничего такого не скажет, воспитание не то, да и обижать человека, давно ставшего ей другом… но вот сам я себя буду чувствовать далеко не комильфо. Пришлось спешно раздеться и упрыгать обратно к шкафу. Была у меня там одна одежка. Друзья, и особенно мама, любили порой мне дарить, разные красивые вещи, почему-то считая, что одеваюсь я не очень. Теперь, посмотрев на себя рядом с такой девушкой, я как никогда понял их правоту. Таких вещей было не очень много, но выбор все-таки был.
Прокручивая в голове кучи комбинаций и решений (все-таки в коридоре меня ждал хм… человек), я остановил свой выбор на ярко красной шелковой рубашке, подаренной мне еще в незапамятные времена и длинном пиджаке. Помню в свое время, долго не мог понять что это, и вправду такой длинный пиджак, или все-таки пальто. Ну да и фиг с ним, налез и ладно. Черные штаны пришлось заправить в мощные чоперы с пряжками из стальных черепов. А что поделать? Других сапог у меня не было, а надевать кроссовки к этому наряду… все равно, что домашние шлепанцы. Купил я их сам, с прицелом на будущий мотоцикл. Его у меня пока не было, но учитывая свою новую зарплату, к лету следующего года у меня были все шансы опробовать новенький Harley-Davidson в деле. Ну да и ладно, под брюками они хоть и мало напоминали туфли, но хотя бы не бросались в глаза. Старая батина фетровая шляпа завершила дело. Более привычная же кепка, заняла свое место на полке. Извини подруга, сегодня не твой день.
Повернувшись к зеркалу, я оценил получившийся результат. Да… Трудно даже сказать на кого я был похож больше: на сутенера при исполнении, или же гота. Одежда, учитывая мои новые габариты, сидела как влитая, даже слегка в обтяжку, дополняя созданный образ. Тяжело вздохнув, я закрыл дверцу шкафа. Надо идти. В любом случае, хоть и непривычно, но всяко лучше того, что было до этого. Тут я хотя бы подхожу ей по стилю. Хотя… Метнувшись к шкафу пальто, я надел под него старый черный костюм с галстуком, что валялся там уже лет десять и который я надевал всего один раз в жизни, и вернулся обратно к зеркалу. Теперь передо мной предстал совершенно другой человек — выходец из Америки где-то сороковых годов. Только «Томпсона» в руках не хватает… Мда. Ну да и хрен с ним. Сойдет.
Увидев меня в подобном наряде и с жутко недовольным лицом, Ася сначала звонко рассмеялась, а потом, оглядев меня с головы до ног, неожиданно серьезно заявила:
— Отлично выглядишь.
— Спасибо, — буркнул я, выходя в коридор и закрывая за нами дверь квартиры.
— Ты чем-то недоволен?
— Да нет… просто не привык так одеваться. Чувствую себя, как… не знаю кто.
— А по-моему как раз наоборот, — не согласилась девушка, — это раньше ты одевался не очень. Уж извини, конечно, не хотела тебе об этом говорить, но сейчас, увидев тебя в совершенно другом свете… Почему ты не ходил так раньше?
— У нас такая одежда считается вульгарной.
— Вульгарной? — поразилась она, — А это тогда что?
Последив за ее взглядом, я увидел еще одну парочку, шагающую по параллельной с нами дорожке двора. Миленькая девушка, в красивой курточке и джинсах. Рядом с ней парень. Толстая кожаная куртка, лакированные туфли и… поношенные штаны «Адидас» с пузырями на коленках. Однако…
— То есть ты считаешь, что так одеваться намного лучше? — продолжила девушка.
— Ну…
— Нет, ты ответь.
— Понимаешь, — начал я, — сейчас другая мода в стране. Да, мешковатая спортивная одежда есть и много, но в основном носят ее либо гопники, либо подростки. Обычные люди одеваются несколько иначе.
— Да я видела, — кивнула она, — и если не брать в расчет различного рода неформалов, то это вполне сносно. Но только сносно! Что у вас сейчас носят, подумать только!
— Да и так называемый стадный эффект еще никто не отменял, — продолжил я, — Проживая на какой-то местности, человек старается адаптироваться к ней. Пусть он этого не хочет, пусть делает это совершенно неосознанно, но ведь делает. Во всяком случае, большинство. В неблагоприятных районах, люди стараются одеваться победнее, или быть похожими на тех, кого боятся. А так как у нас обилие гопников, то, пожалуйста — дети, которые боятся быть побитыми после школы, мимикрируют, перенимают привычки и зачастую пополняют эти ряды. Да, не все, но они есть и довольно много. Ярко и вызывающе одевающихся не любят. Почему? Так ведь придраться к кому-нибудь же надо, а такие — всегда на виду. Среди безликой толпы видны они как на ладони. И уж тем более всякие модники. У нас даже поговорка такая есть: «Эй, модник, получи в подбородник!»
— Какая дикость, — покачала головой Ася, — куда смотрит ваша полиция?
— Я, надеюсь, это был риторический вопрос?
— Пожалуй…
Мда, а ведь обживается девочка. Раньше бы еще долго возмущалась, сравнивала с царской Россией и приводила кучу примеров. А сейчас только головой качает, пытается привыкнуть и изучить.
Чтобы не оставлять неприятного осадка на душе я перевел тему разговора. У нас в городе было не так уж и плохо, чтобы заострять внимание на проблемах. Вот это-то я и хотел сегодня ей показать.
Весело болтая, мы совершенно незаметно подошли к автобусной остановке. Первая поездка на новом виде транспорта. Я невольно улыбнулся.
Несмотря на все мои ожидания, общественный транспорт девушке понравился. Хотя, наверное, большую роль тут сыграла новизна и отсутствие обычной давки. Сев на мягкое сидение у окошка, она зачарованно смотрела на проплывающие мимо дома, ларьки и магазины. Не пошлый Лас-Вегас, конечно, но ночью город был очень красив. Особенно в последнее время, когда столбы вдоль дорог украсили искрящимися фонариками, спиралями и целыми гирляндами огоньков. Сделали это как раз под прошлый Новый год и больше не снимали. Долго, дорого, да и зачем, если каждый вечер город превращается в настоящую сказку? Красиво ведь. Витрины магазинов старались не отставать, изо всех сил привлекая покупателей необычной и красочной иллюминацией. А ближе к центру начали встречаться деревья с живыми огоньками. Мягкий фиолетовый свет медленно стекал по веткам, истончаясь к их концам и пропадая, как бы упав на землю. Но только для того, чтобы тут же снова появиться в кроне.