Альма
Шрифт:
— Да ладно тебе, Дима, чего грустишь-то опять? — отвлек меня от размышлений голос учителя.
— Да так, — ответил я, — думаю…
— Много не надо, а то еще научишься. Да перестань ты уже! Все ведь хорошо закончилось! Парень — молоток, такой талантище! Жаль правда, что америкосы про эту фишку узнали, ну да ничего. Вот обучим его, изучим, воспитаем, а там такие перспективы открываются… Ух!
По лестнице прогрохотали шаги ботинок, и на площадку, игнорируя лифт, вылетел запыхавшийся парень из соседнего отдела.
— Держите, — протянул он мне ключи от родительской квартиры.
— Много нашли? — мрачно буркнул я, поднимаясь со ступенек. Ноги неимоверно
— Работа такая, — слегка смущенно пожал он плечами, — все в порядке. Вас еще вызовут к нам для дачи показаний и прояснения некоторых вопросов по делу. Но это позже. Всего доброго.
— И вам не хворать.
Глядя, как он снова бежит по ступеням, только на этот раз вниз я покачал головой. Вот уж не было печали…
— Ладно, — тоже поднялся на ноги Стен, — пойду, потороплю своего подопечного. Он уже давно должен был собраться.
— Может, дашь парню побыть с родителями? Зачем его обязательно забирать?
— Нельзя, — покачал головой мастер, — слишком ценный дар. Вот исследуем, поймем что да как, а потом уже и отпустим. Для виду. Сам ведь понимаешь, что он у нас теперь даже в туалет не выйдет без надежной группы прикрытия. Но говорить ему об этом, естественно не стоит — юношеский максимализм — та еще беда… Такими уникумами не разбрасываются. Это нас с тобой почти три десятка только в Сибири, а он такой один.
— И что ж теперь, ему со взводом спецназа за ручку по улице ходить?
— Зачем же так? — удивился он, — Охрана будет, вот только вряд ли он ее заметит. Нам гласность и лишние вопросы ни к чему. Только ограничение на перемещения придется наложить, но это уже детали. Пойду я в общем.
В это время на площадку вышла Асера. Когда в нашу квартиру вошла группа обыска со спецоборудованием, мне пришлось ей немного соврать о причинах их визита. Сказав, что мой порядочный сосед, которому я иногда оставлял ключи, чтобы присматривать за растениями во время командировок оказался не таким уж и порядочным. Поэтому я во избежание так сказать, согласился на проверку собственного жилища. Ага, согласился. Кто бы меня еще об этом спрашивал…
— Ты скоро? — скорчила недовольную гримасу девушка, — после этих хамов пришлось убирать половину квартиры!
— Уже иду, — кивнул я.
— Переживает, — оскалился в улыбке Стен.
— В смысле? — не понял я, — С чего бы это?
— А чего там убирать после группы? — удивился оперативник, — квартиру твою миноискателем прошерстили быстренько вот и все. Больно охота парням в твоих тряпках ковыряться до утра. С наркотой обычно сложнее, но там свои методы. А валюту ты не держишь. Так что беспокоится она о тебе. К бабке не ходи!
— Не пойду, — буркнул я, вспомнив почему-то о Маше.
— И правильно, — жизнерадостно хохотнул Волк, — молодое-то оно для тебя лучше будет.
— Да иди ты!
Пожав на прощание руку мастеру, я вернулся назад в квартиру. До рассвета оставалось не так уж и много времени. Нужно было поспать.
Дальнейшая неделя выдалась на редкость спокойной. Один раз меня все-таки вызвали в отдел, для дополнительного уточнения некоторых возникших вопросов по делу, но этим все и ограничилось. Алеша остался у нас на обучении. Его я не видел, так как давно уже не бывал на базе, но от парней слышал, что парень подает большие надежды. Ох, чувствую, что недовольных запретом выезжать за рубеж скоро прибавится… С золотом было сложнее, но как по секрету поведал мне Стен, его отправили в Москву, на хранение. Кощунственную мысль отдать обратно, высказанную каким-то идиотом из соседнего отдела, даже не подняли на смех. Грех над убогими смеяться. Тогда помимо возвращения украденного, нужно было еще и пацана им выдать, с подробным описанием его возможностей. Бред. Как таких только на работу сюда берут.
Как оказалось, такой вопрос задавал себе не я один. Поэтому при очередном приказе о сокращении, как всегда неожиданно упавшим на головы сверху, соседний отдел поредел на одного бойца.
Дома было все по прежнему, но… как-то не так. Асера, несмотря на обилие новых впечатлений заметно загрустила. Нет, мне она ничего не говорила, и как всегда весело щебетала что-то радостное, когда я приходил с работы, но было заметно, что девушка постепенно сдает. Долго выяснять причины этого не пришлось. Новый мир оказался хоть и волшебным, но очень чужим. Все другое. Другие люди, нравы, обычаи, привычки и поведение. Серые дома больше похожи на каменные гробы, и построены не для того, чтобы жить с комфортом, а чтобы зарабатывать на них деньги. Монотонное гудение машин, таких чудесных по одной, и таких в скучных в сплошном железном потоке. Их было не слышно в моем спальном районе, но если слегка напрячь слух… В общем, у девушки наблюдался явный признак быстро растущей депрессухи, щедро замешанной на переходном состоянии. Переходном — не в смысле подростковом, а во временном плане. Честно говоря, я и сам бы на ее месте, наверное, также долго сидел, глядя в окно, в попытках заново переосмыслить свою жизнь. Однако в этом-то и кроется главная ошибка. Поэтому, разобравшись в чем тут дело, я приступил к активному исправлению ситуации.
Первым делом изучил репертуары кино и театров, отобрав лучшие произведения и начисто выкинув из списка все тупые и пошлые комедии. Особенно современного российского производства. Нет, были среди них и отличные экземпляры, но далеко не все. Вспомнить тот же «Самый лучший фильм». Рекорд по бездарности. Все шутки тупые и ниже пояса. Однозначно в утиль.
Затем, отобрал лучшие места, где в городе можно было перекусить и посмотреть что-нибудь интересное. Музеи, галереи, храмы, «Ньютон Парк», местные достопримечательности, остатки старинной архитектуры, парк бабочек и многое-многое другое. Список вышел довольно длинным. При этом пришлось в обязательном порядке уточнять часы работы некоторых мест, и сверять их с временем захода солнца. Благо дело была уже поздняя осень, поэтому темнело теперь довольно рано, что давало нам с Асей лишнее время.
Ну и как финал я записался на уроки танцев. Да, не смотря на то, что терпеть их не мог. Да, пришлось учиться днем, иногда прося Петровича подменить меня на лекциях со студентами, но это того стоило. Учитель — красивая женщина лет сорока, с потрясающей фигурой и пластикой, только диву давалась, глядя с какой скоростью, я — полный новичок, осваиваю танцевальные па и сложные пируэты. Поэтому, посмотрев на это дело со стороны некоторое время, она без разговоров забрала меня у моей партнерши — молодой девушки лет двадцати, записавшейся в группу одновременно со мной, и занялась моим обучением сама.
— У тебя потрясающая плавность движений! — восхитилась она. В этот раз мы разучивали танго, а там, как известно, требовалось не только четко взаимодействовать с партнером, но и хорошо отрабатывать сольную программу, чтобы не выглядеть как кабан на льду, да еще и передать всю свою страсть в движении, — где-то обучался раньше?
— Нет, — покачал головой я, и улыбнулся, — разве что в армии.
— Ну, оттуда ты бы вряд ли такого нахватался, — хмыкнула она, — у них совершено другая моторика. Разве что спецназ…