Альманах «Литературная Республика» № 2/2019

Коллектив авторов

«Белым облаком станет печаль…»

Белым облаком станет печаль,Улетит от меня далеко.Помашу ей и крикну: «Прощай!»И, к окну прислонившись виском,Погляжу, как растает вдали –Не отыщется даже следа…– Как красиво плывут журавлиВ синем небе безоблачном! Да? –Я скажу тебе и улыбнусь,Ты меня поцелуешь в висок.А была ли реальностью грусть?Так, один лишь седой волосок…Но меня ты целуешь опять –Губы, щёки и снова виски,Чтоб не смела и вспоминать,Что такое мгновенья тоски!

«Как радостна жизнь! Не брюзжи…»

Как радостна жизнь! Не брюзжи!Отбрось-ка свои миражи,Не жди непонятно чего:Мол, встречу её (иль его) –И всё переменится вдруг,И мир засверкает вокруг…Смотри, он сияет уже!А ты тут стоишь в неглиже…Скорей одевайся – и в путь!Улыбку свою не забудь.Ведь если ты к миру с добром –Тебя он одарит теплом,Ведь если несёшь ты любовь,То сердце своё подготовьК ответной! Как радостен день!..Гляди, зацветает сирень!Вновь к счастью стремится душа…Жизнь, как же ты хороша!

«Узнайте меня по походке…»

Узнайте меня по походке,По голосу, звуку шагов…Пусть даже любовная лодкаПотом разобьётся – не новСюжет этой жизненной драмы,Но важно, что здесь и сейчасВы – принц, я – прекрасная дама,И то, что ещё не угасПока огонёк безрассудстваИ в душах, и в наших сердцах.Влюбиться – ведь это искусствоЗабыть неуверенность, страх,Поверить, что счастье возможно,Что вечны и жизнь, и любовь.Взгляну на Вас первая… Можно?А Вы подойдите. Без слов.Подайте мне руку. И с ВамиМы скроемся от суетыВ тот мир, пусть придуманный нами,Где вновь оживают мечты.

«А в груди такое пламя…»

А в груди такое пламя,Словно солнцем рождена!Что мне вёрсты под ногами,Что мне буйные ветра!Нет преграды для влюблённых –Я иду на голос твой!Гор и пропастей бездонныхНе боюсь – ты только пойСердцем песню, что скучаешь –Без меня тоска в груди,Что зовёшь одну меня лишь!Я приду. Ты только жди!

«Пронизывай, ветер, пронизывай…»

Пронизывай, ветер, пронизывай!Когда б я боялась тебя!..Слезинки, волна, с меня слизывай,На мелкие капли дробя!Пускай разлетятся над озеромИ соли дадут ему чуть,А мой не шипами, а розами,Теперь устилается путь.И грусти совсем мне не хочется –Глаза веселы и ярки!И пусть же от одиночестваРождаются только стихи…

Василий Фомин

Москва

Владимиру Высоцкому

Бог одарил его сполна тяжёлым даром;Но влез без спросу сатана – с хмельным угаром.Он на вершине – он один; и цепь замкнулась,А кто был рядом, отошли и отвернулись…Он душу, распахнув, дарил и открывался,Но вновь и вновь на колья вил он нарывался!Кололи зависти шипы, и яд злословий,Вливался в жилы под личиною любови…Вокруг всё больше подлецов, всё больше швали,И славословили в лицо, и предавали;Мелькали залы, города, бутылки, бабы…Но иногда, хоть иногда, побыть бы слабым.И та, которая одна, кому пылал он,Избыв терпение до дна, всё укоряла…Давила будто колесом: « Порву с тобою!»И уходила … вместе со своей любовью…Не в силах справиться врачи с самой судьбою,Не выскочить, так соскочить – вниз головою.Полцарства мало, жжёт внутри – отдам всё царство!Федотов будет, говорил, везёт «лекарство»…Молчанья заговор кругом и взятки гладки!Укол, ещё укол потом – и всё в порядке…И снова лёгкость, сила, смех, концерты, клубы,И рядом эти – нету тех, и сохнут губы…«Мерседес» – по встречной, сквозь туннель,Как же тянет, как болит нога – невмочь!А удары – всё навынос, в цель…Сколько не тяни – опять приходит ночь.Приходит ночь, а с нею боль. Душа – как рана…Спасёт – она, спасёт – любовь, спасёт – Оксана.Приходит – не жена, не мать… как это мало.Да просто за руку держать, кошмар – сначала…Как за соломинку – любовь, простое счастье,И вот черны от синяков её запястья.А где друзья? – друзья ушли, он их измучил,Не выручили, не спасли – несчастный случай.Остались те, кто «выручал», рискуя шкурой,Отмазывал и прикрывал, но – брал натурой!Лечил,– но – морфий приносил и водку просто,Чтоб пламя выпустить из жил, уменьшить ростом.Метался, выл… и как им быть? устали сами:Его связали – как распяли – простынями.И молча Бог глядел с небес на действо это.А снизу ухмылялся бес на смерть поэта..И где-то звякнули весы, грехи измерив.От ада ли, от рая ли, открылись двери.Ах, как долго длится эта ночь,Догорает пламенем свечи…Боже, как же как тихо там в ночи!Знаешь, это ведь любовь молчит.

Проза

Арман Алматинский

Москва

Коза

Летний вечер в деревне Хлудово Ярославской области. Дневная жара спала. Старая коза лежит под яблоней и грустно смотрит по сторонам, отбиваясь от комаров и мошек. Тишь да благодать. Дед Иван Васильевич идет за козой, пора дойки. И коза, как будто понимая это, поднимается с места, встречая хозяина радостно. Дед не торопясь отвязал узел веревки от яблони и повел козу во двор. Курицы быстро разбежались кто куда. Петух, как всегда, недоволен тем, что его куриц беспокоят, гордо вышагивает перед дедом, кто, мол, тут хозяин. Пока дед ногой не топнет, он, конечно, не отстанет. Дед так и сделал, петуха тут же след простыл. Подошла Лидия Федоровна с маленьким, детским ведерочком. Обмыла козе соски теплой водой и принялась доить.

Баба Лида и дед Иван всегда хорошо жили с соседями, никогда не ссорились, помогали друг другу. Баба Надя и дед Саша даже приходились им дальними родственниками, хотя уже никто не знает какими. Да это и не важно. Важно то, что ночью коза со двора умудрилась убежать.

Конечно, всю ночь гуляла, ела, топтала все. Что козе положено было сделать, она натворила на все сто пятьдесят процентов. Поэтому уже в пять утра баба Надя подняла всю деревню по тревоге. И было слышно, как дед Александр обкладывал кого-то отборным, сочным матом, строчил, как пулемет. Собрались все соседи, в том числе дед Иван и баба Лида, чтобы узнать, что случилось. Увиденная картина, конечно, всех расстроила. Баба Надя лежит у калитки огорода, держится за сердце. Дед Саша ей валерьянки в стакан капает, оба бледные, трясутся. Дед Саша от злости кричит, что он сейчас зарежет эту дуру. Соседи его оттаскивают, не понимают, за что он хочет свою бабу зарезать. «Да не бабу, посмотрите на огород,что натворила ваша коза», – обратился к Ивану с Лидой.

Весь огород был разгромлен. Капуста вся разгрызена,зелень вся растоптана, теплица из пленки разодрана. Огурцы, помидоры, все пропало, как будто не однако за хозяйничала, а целая орава кабанов устроила праздник души. Дед Иван нашел свою козу у речки, отдыхающую. Она лежала довольная, сытая. Он набросил веревку на шею и тихо повел козу к дому. «Дура волосатая», – сказал про себя. Баба Лида всегда с уважением относилась к деду за его степенность, за его справедливость, за его честность. И в этот раз, когда он взял из комода триста рублей, она сразу поняла, что он хочет сделать. Кивнула головой, дескать, ты прав. Когда дед Иван зашел к деду Александру, баба его лежала на кровати, охала и ахала. Увидев Ивана, она удвоила страдания. «Ну что ж, соседи, всякое бывает. Божья тварь, она и есть безмозглая тварь. Вот я вам принес тут, думаю, что на этом мы забудем этот каламбур». Дед Александр пересчитал деньги и удивился.

«Тут триста рублей, на это можно купить целую корову. Хотя корова даром не нужна, тяжело, а деньги приличные. Надо подумать. Крыльцо можно отремонтировать, покосилось. Шабашники тут ходят, за неделю все сделают».

Тут с кровати поднялась баба Надя, встала посреди комнаты руки в боки и пошла:

– Ты, Иван, думаешь, за деньги можно купить все? А ну-ка дай сюды. – Вырвала у деда Александра купюры и перед носом Ивана начала их разбрасывать.

– Я на вас в суд подам. Вы у меня всю жизнь в огороде будете пахать. Ишь ты какой, триста рублей. Плевать я хотела на твои триста рублей, старый хрен. Ты всю жизнь нас ненавидел, завидовал нам все время, пакости устраивал. Забыл, пятнадцать лет тому назад моего Сашку напоил, избил. Еще тогда тебя надо было сгноить в тюрьме. А теперь твоя коза мне жизнь травить будет, не будет такого. Все это твоих рук дело. Как твоя коза оказалась в моем огороде? Это ты ночью нарочно запустил свою дуру. Я тебя знаю! Пять лет назад кто у меня курей воровал? Хорьки, хорьки, это ты был. Это за твоим домом перья куриные нашли. А твоя Лида, Лидочка«Нам не нужно чужое, у самих курей полно». Знаю я вас куркулей. Твоя жена как была лицемеркой, так и сталась. Я ее с детства помню. Я встречалась с парнем, Пашкой, с соседней деревни, так она везде сю-сю, сю-сю и маме донесла. Так отец, долго не думая, меня за Александра выдал, сказал, что Пашка алкаш. Это все из-за твоей жены. Это ее поганый язык меня сюда пригвоздил. А то жила бы сейчас и не видела вас сроду. Всю жизнь мне испоганили. Твоя жена на себя смотрела, все порядочную из себя строит. Вот когда вы поженились, сорок лет тому назад. Ты думаешь, Олежка твой сын, черта с два. Когда вас, мужиков, отправили на два месяца на лесоповал от колхоза, кто у твоего дома ошивался? Не знаешь? А я знаю, Васька тракторист, из Чурилова. Олежка вылитый Васька. Я вас выведу на чистую воду. Не вам все время нам пакости строить. А дочка, думаешь, твоя, как бы не так, возьми посчитай. Вот в Казахстан ездили на шесть месяцев от колхоза, на целину, а твоя где была? С председателем новым снюхалась. Посчитай, как раз тридцать пять лет прошло, я все помню. Твоя карга козу мне в огород запустила, все мстит, все не знает, как меня ужалить. Я твою ведьму издалека чую, завистливая, похотливая, все время меня хочет утопить в дерьме. Я все выскажу тебе в глаза, всю правду. Всю жизнь мечтала по морде твоей пройтись. Какие мы порядочные, триста рублей, откупиться хотел. Задницу свою закрыть, не выйдет. Я в дерьме сижу из-за вашей козы, и вы будете хлебать всю оставшуюся жизнь дерьмо. Я вам покажу, окаянные. Ишь вы какие, уборную поставили прямо к нашему забору. Я что, должна в огороде нюхать ваше дерьмо? Ты, Иван, делаешь все, чтобы нам навредить. Где твои пчелы? Лет двадцать не держишь, а сколько раз они меня кусали, ты мне за все ответишь. Твоей жене под подол пчелы не залетали, а мне залетали и еще как кусали, что я неделями с мужем не могла лечь в постель. Это все твои козни, я правду найду,отольются мои слезы вам. А твоя Лида, Лидочка бригадиром была, что она мне сделала? За бидон молока, который я принесла домой детей накормить, на весь колхоз опозорила. А сама что, не воровала, откуда у нее шуба? Шапка норковая? Платок оренбургский пуховый? Все я знаю, как вы вечерами на повозке сено воровали, поросят таскали, все припомню. А теперь из себя строите чинных, благородных пенсионеров. Не выйдет, отвечать будете на суде, вы и ваша коза. Мне плевать на ваши переживания. Суд вам даст срок на всю оставшуюся жизнь. И ты со своей старухой будешь валить лес где-то в Мухосранске». Пока баба Надя воевала, дед Александр молча собрал раскиданные деньги. Почесывая одной рукой голову, виновато пожав плечами, отдал Ивану.

Дед Иван, не проронив ни слова, ушел к себе. Дома он взял нож, пошел во двор и зарезал козу. Была пятница, вечер. В субботу приехали дети, Олег со своей женой и дочка Оленька с сыном. В русской печке баба Лида пожарила сковородку мяса, и все сели дружно ужинать. Дед Иван с любовью смотрел на своих детей и на внука.

И никакие бабьи наветы не задели его душу. Прежде чем лечь спать, дед Иван сказал: «Лидочка, милая, не плачь, козу и мне жалко», – только дед имел в виду соседку. Впереди суд.