Меридиан осёдлан параллелью,Зюйд-вест тревожит высохший миндальИ балдахин вздувает над постельюГрот-парусом, приоткрывая даль.Сойду в порту пустынном на закате,В следах прилива проступает соль,Плейстон смыкает щупальца объятийС волнами-снами, чёрными как смоль,Но для других: я умываю руки…О, суша! – преткновение в путиДля всех невежд, на плимутской фелюгеС другого боку мнивших обойтиРодной доминион, и вместо куули,Влачащего кулиис английской хнойНа фоне неба цвета маракуйи,Им встретился крылатый Антиной,Прореживавший заросли катальпы.Отказ компааса довершил афронт,И там, где раньше громоздились Альпы,Теперь сочится илистый Оронт.Шагну за гордый перешеек-взгорок,За край
солончака, меж двух огней,Всплывающих в ночи из влажных створок.Взойдёт луна, и новый АтенейОткроет для меня свои порталы,И желобок, блестящий от росы,На входе в переполненные залыНапомнит жало рейнской осы —Изменчивой царицы полусвета.Наполнена дыханьем шумным ночь,Курган гудит, и некому советомИли наветом путнику помочьДобраться до Большой земли, как СтэнлиПо склону ледника, чрез сто озер,Спеша на карту нанести все земли,Окрасившие восхищённый взор,Рельеф которых проступает живоВ глазах моих сверкающим кольцом,Когда я изучаю терпеливоПростое незнакомое лицо.
Зинаиде Гиппиус
Которым из имён Вас ни назвать,Вы явите лишь часть себя, всесущей,Одни готовы Вас короновать,Другим Вы – символ доли проклятущей.Сапфо, Ваш петербуржский барельефПарит в веках над северной столицей,Как Вам, не тесно на Сен-Женевьев?Вблизи Парижа – горсть родной землицы…Не жертва, не судья и не пророкВ отдельности, но вместе непременно,В одной душе – огонь и, между строк,Безмерный хлад, сжимающий мгновенно,Сильфида, так загадочен Ваш лик,Под стать иконным ликам Боттичелли,Проникшие в Ваш творческий тайникЖизнь отделить от смерти не сумели…Русалка, рифмовавшая метель,Треть жизни о России тосковала,Там дом Мурузи словно аппарельДругой судьбы, поднявшейся в Валгаллу.Мать-дух – Дух Крайний в Троице святой,Свободу от России без свободыПриняв как рок, как целый мир пустой,Зажатый подо льдом без кислорода.И как заклятие слепой судьбе –В любви к себе, без слёз, без покаянья,В невидной миру внутренней борьбе,И в стати, не принявшей увяданья.Кого-то тешит с Дьяволом родство,Кому-то по душе Сапфо, Сильфида,Всего лишь раз вмешалось колдовство:Январь в Тифлисе, Дмитрий, Зинаида…
Поэт
К.К.
Поэта береги, а пуще поэтессу,Создай ему иль ей мессии ореол,На самом острие духовного прогрессаПарит, как гордый стяг, их пламенный глагол.Я видел, как поэт из радужных мелодийРождается на свет, по ниточкам дождейПрозрачным утром он лучом скользит к свободеИз тени ввысь, за тонкой стаей лебедей.В часы, когда мы дремлем, с ним ночует памятьМгновений ярких, растянувшихся в года,Их рассыпая щедро полными горстями,Он встретит странников заблудших и тогдаПоэт, как проводник, чрез поле грозовоеУкажет путь от перекрестья всех начал,Зажжёт строкой сердца, чтоб снова синевоюОткрылись небеса и воздух зазвучал,И, вечности коснувшись, дети горькой долиВ чужой душе предназначение нашли –Хоть краткий миг прожив на первозданной воле,Сгорая, звёзды новые зажгли.
Кристина Крюкова
Москва
Родилась в подмосковном городе Истра. Окончила Московский государственный университет культуры по специальности «Режиссура». Победитель конкурса «Современная поэзия» радио Классик (декабрь 2013). Финалист IV Международного поэтического конкурса «45-й калибр» (2016). Дипломант («За мастерство») Первого международного поэтического конкурса «Золотой Grand Германии 2019». Призёр (2 место) 3-го Всероссийского литературного конкурса имени Гавриила Каменева «Хижицы-2019». Публикации в журнале «Приокские зори», еженедельнике «Поэтоград» и в «Литературных известиях». Автор сборника «Голос». Живет в Москве и в Чеховском районе Подмосковья.
Осень ещё не всерьёз
Желтеют и плачут поникшие ветви берёз,Их слёзы, как сироты, вьются в пыли у дороги.Не спеты все песни, и осень ещё не всерьёз,А грусть уже пишет безмолвно свои монологиСтроку за строкою, вплетая колосья в венокИз трав Ахиллеса, гвоздик, полиантовой розы,Червём нимфалиды проворно мотает челнок,Пока за кулисой – свинцовые ливни и грозы.Над сказкой природа бессильно клонится ко сну,Закат краснокожий повис у родного порогаЗаморским индейцем, что чистит наживку-блесну,И спущена в небо его золотая пирога.Она понесёт над землёй увядающий день,Осколки недолгих ночей беспокойного летаИ сплетни черёмух, лениво бросающих теньНа клевер звенящий и мох полыхающий
где-то…
Старомодное
Поднявшись на крыло в объятьях ветра,Вплетаясь в вихри суматошных птиц,Смешайся в царстве огненных зарницС руладой соек, с колыбельной кедра.И в песне той на языке журчащемПоведай всем о сказочном зверье,О горных кручах, о косматой чаще,О воинстве в сосновой чешуе.О том, как молчаливые долиныМаняще разговорчивы в ночи,Лишь там метели обжигают спиныИ повергают в хладный сон ключи.Там на костлявых лапах в избах ветхихСтолетья обращаются в песок.Дурманит горький дым еловых ветокИ на берёзах закипает сок…Пусть о заветном говорят: – «Не ново,Не в моде архаизмы прошлых лет», –Но так же красит осень лист кленовыйВ багряно-медный старомодный цвет.
Август
Оплывшей свечой безутешная иваРоняет в поток уходящее лето,И сотни листов отзвеневшего чтиваВ речном зазеркалье теряются где-то.Те письма прочтут Водолей или Овен,Светилом играя у бездны молочной,Пажи-метеоры над чернью часовенСоставят ответ долгожданный и срочный.Рассыпались яблоки наземь и в небо,Поля, затаившись, живут ожиданием,И крепко сплетённые косы у хлеба –Как будто бы скованные мирозданьем…Всё точно литое: тугая рябинаНа обжиг идёт, под оранжевый пламень,А там, на дорожке, ценнее рубина –Кровавой гвоздики пылающий камень.Горячие ночи все дольше вздыхают,А ты не спеши в сентябре раствориться:Овации публики не утихают,Коронное соло опять повторится…Ах, Август гнетущий, божественный, львиный –Волшебник, дарующий жизни начало!Я знаю и голос, и запах твой винный,С тех пор, как младенцем тебе прокричала.И я, словно август, горячей кометойОбрушилась в мир золотыми лучами,И стало, пожалуй, хорошей приметойОгни вертумналий предвидеть ночами.
Имя ночи
Вырывается Ночь из объятий хмельного угара,Круторогим серпом извлекая Селену из недр,Бледный лик осветил пепелище дневного пожара,Там где прадед, ликуя, промчалсябезжалостно щедр.Заливается небо прохладной, густой акварелью.Вспыхнул первым воинственный Марснад повисшей рекой,Но его убаюкать своей незатейливой трельюКамышовка взялась, возвращая вечерний покой.Упивается небо Гемеры чарующим шлейфом,Облака розовеют и падают в зеркало сна.Льётся тьма как вино, пробуждаются старые эльфы,И планета Вода нам становится слишком тесна.Обнажается Ночь бесконечностью тьмы и мерцанияЗвезд далёких, давно в своих гнёздах погасших уже,И тревожит сердца неразрывность оков мироздания,Гимн свободе рождая в одной бесконечной душе.
То был не снег
То был не снег… На косогор и ели,Под лунным светом, в сумерках времён,Спускались нити кружевной метели –Кристаллов переплёт и перезвон,Короткое и дивное звучаньеОт Райских врат до куполов. Как знать,Возможно, это тайное венчаньеВписал ноябрь в приходскую тетрадь?Кольцом, сильнее стали, приковал онМеня к тебе, мой невесомый друг.Аркадия обещана тем малым,Кто погибает от касанья рук,Ведь ты, снежинка, баловень погоды,Столь ветрено, от холода к теплу,Витальной обречённостью природыВедёшь меня по хрупкому стеклу.Быть может, оттого я растворяюсьВ шипящий, ускользающий прибой,Я исчезаю… Люди, озираясь,Услышат только голос меж собой…
Последний бал
Царственные клёны непреклонны,Но и с них, в зените октября,Лист летит, и голые колонныСъёжились над вязью янтаря.Бал последний открывает осень,Закружили вальсы тополя,Сквозь тугие ветви – неба просиньОзарила тусклые поля.Радуйтесь, ликуйте, пейте вина!Все грехи потом отпустит снег.Близится декада карантина –Время белых снов и сладких нег.Падай, лист, кружись самозабвенно!У прудов, на вечных сквозняках,Ты один со мною откровенноГоворишь всерьёз о пустяках.Оттого-то я тебя, сердечный,Не пускаю с ветром улететь…Это время слишком скоротечно –Даже оглянуться не успеть.