Альманах «СовременникЪ» №5(25) 2021 г. (в честь 130-летия со дня рождения Михаила Булгакова)
Шрифт:
Караванщики пришли к главному кадию, жалуются на Ахмед-Ахая. Кадий впервые услышал это имя, спросил с интересом:
– Это что за человек? По каким надобностям приехал в наш город?
– За бумагой, документом он приехал… Хотел получить у меня документ, будто внук знаменитого Ходжи Насреддина… Того самого… – подключился к разговору кадий – у ворот его дома давул стоял, с него все началось. – Как я мог дать такой документ, эфенди? Доказательств у него никаких… Даже бакшиш он не захотел платить… А родство с Ходжой Насреддином очень дорого стоит… Даже таких денег нет, сколько заплатить за это надо…
– Нахала надо наказать! – острослов, любимец публики высказал свое мнение. Он числится чиновником, платят ему чаще за подсказку верных решений.
– Наказать? – Главный кадий вспомнил о своем главенствующем положении в обществе. По этой веской причине должен высказать решительное слово – для успокоения народных страстей. – Его можно… наказать! И смотреть за ним в оба – пусть больше не пугает ослов, верблюдов…
Решение главного кадия – вовремя высказал, всех устраивает. Он сам еще весь не раскрылся, в поиске мучительном находится – истина лежит на поверхности, но пока не ухватил ее за хвост. Он продолжает рассуждать:
– За такой личностью… за возмутителем спокойствия и общественного порядка надо постоянно смотреть в оба глаза, слушать одновременно обоими ушами, ничего не пропустить. Этот человек… Как его зовут? Ахмед-Ахай? Действительно внук славного Ходжи Насреддина? Я лично думаю – вне судебного решения. Только внук известного возмутителя спокойствия, славного, мудрого и… дерзкого Ходжи Насреддина… Смог он за десять минут – на весь день! – перебаламутить славный наш весь… огромный город. Лично я без документа и полагающегося по случаю бакшиша готов признать того… Как его зовут? Ахмеда-Ахая достойным внуком великого предка! Да, помнится, сам я однажды уже выдал заключение об окончательной, бесповоротной смерти самого славного Ходжи Насреддина. С тех пор вроде прекратились частые случаи возмущения спокойствия, общественного порядка. Так я – одним росчерком пера – прекращаю нарушения законности, преследую подряд всех нарушителей… Имею с того хороший бакшиш, знаю многих завистников, претендентов на реально занимаемую мною шашлычно-пловную должность.
В течение пятнадцати месяцев по персидскому календарю продолжают обсуждать это важное для мировой истории событие с ослом в славном городе Бахчисарае. Некоторые считают:
– Шутник Ахмед-Ахай привязал несмысленного своего, упрямого осла к давулу специально, для быстрого розыгрыша легковерной публики.
Другие возражают:
– Ахмед-Ахай туп как пробка, он только по своей природной глупости привязал осла на этом людном месте, не принял в расчет его трусливый характер…
– Нет, это специально сделал, так подстроил. Ослу не оставалось больше ничего делать, только сорваться с места, потянуть за собой огромный давул… Перебороздил несколько улиц, добежал аж до Дворцовой площади… Одним своим видом перепугал не только городских баранов, но и мудрых королей пустынь – степенных верблюдов…
– Да, такое надо придумать! Привязанный к давулу осел взорвет Бухару, Самарканд, что говорить зря о Бахчисарае! Нет у нас такого простора действий, полета мыслей, потенциальной возможности разворота… Население только немного превышает численность ослов!
– Вовсе нет! – заспорили другие. – Ослы давно достигли равенства с численностью населения.
– Содержать осла дешевле обходится, чем работника!
– А вот и нет! Ослы требуют свой рацион питания. Добавь к размельченной соломе джугару, сорго.
– Даже рис съедят!
– Кто это нормальный кормит осла рисом?! Скажи еще пловом! Шашлыками!
– Ослы не едят животной пищи…
– Ах, не едят?! Так ты уже пробовал кормить? Ну и что?
– Не едят!
– А ты пробовал кормить?
– Нет, не пробовал!
– Так откуда точно знаешь, что не едят?! Свари отборный плов, отдельно подливу… Покорми осла…
– Осел – не бай! С какой стати приглашать к столу, кормить пищей избранных – жирным пловом?
– Каждый осел требует к себе уважения, почета! Иначе не заставишь его трудиться по совести!
– Какой осел трудится по совести? Где найти такого осла?
– Воспитай осла – станет он трудиться по совести! Даже с хозяином разговаривать по душам!
– Какой это осел? И хозяина такого, где сыскать, выбрать?
– С каких это пор ослы выбирают себе хозяев?
– Пока все хозяева страдают от упрямства, самовольства ослов!
– Не все страдают…
– А как?
– Отказываются от ослов…
– Это просто сказать… Не осуществить…
– Никому не удается отказаться от осла – вынуждены терпеть его упрямство, самовольство…
– Еще приходится кормить… лентяя…
– Не корми!
– Он сдохнет!
– Выбирай: нужен тебе ленивый осел или… сам разленишься?
– Разовьешь ноги…
– А тяжести кто потянет?
– За ослами все забыли об Ахмеде-Ахае…
– Зачем о нем помнить? Сам о себе вскоре напомнит…
– С таких малых штучек, рассказывают наши отцы-деды, начинал свои путешествия сам молодой Ходжа Насреддин.
– Тоже удивлял всех?
– И смешил… С ослом соревновался… Жаловался на жену… Смешил…
– Нет, Ахмед-Ахай – наглый юнец! Насмешник! – кричали мелкие торговцы на городском шуке.
– Идет точно стопами деда…
– Какого деда? Он самозванец!
– На все воля Аллаха! Повелит Аллах – пойдет Ахмед-Ахай прямо стопами Ходжи Насреддина!
По неуточненным сведениям, и сейчас еще в родном кишлаке Озенбаш живет старец Ахмед-Ахай. Скромничает. Человек из народа. Для маскировки, внешнего удобства косит под простака – великий он пересмешник! Генератор смехо-идей! Ничего не принимай на веру – ожидай подвоха! Приободрись при удачной шутке.
Слезный фонтан
Отдельные явления природы, изделия рук человеческих входят почти навечно в историческую сокровищницу культурного наследия человечества. Только Высшие Силы распоряжаются над ними, ограниченное условностями Время оставляет свои отметины – почти не властвует.
Исторические свидетельства и легенды удостоверяют: полуостровом Крымом правил грозный, даже свирепый хан Кырым Гирей. Этот беспощадный правитель ни с кем не считался, никого не жалел, не щадил. Хан Кырым Гирей совершал набеги на соседей, выжигал окрестности, оставлял покрытые пеплом почвы – все выгорит дотла. Слезы матерей, мольбы о пощаде не трогали сердце, не касались его жестокой натуры. Трепетали люди от одного его имени, животный страх пробегал украдкой впереди каждого движения хана.