Альмар. Мой новый мир. Дилогия
Шрифт:
— Туда ушло пять тысяч винтовок, — сказал я. — И вашим раздали тысячу ружей. Мы заказали еще, но раньше чем через пять дней ничего не будет. А крупными тварями займемся сами. На днях из России пойдет техника, тогда будем решать, кому и чем помогать.
— Милорд, — соединился со мной Дар. — В столицу прибыл Лех. Помните, я вам о нем говорил? Он и раньше хотел вам служить, а когда узнал о моем амулете…
— Вы не слишком о нем распространяйтесь, Дар, — недовольно сказал я. — Это огромная ценность и огромный соблазн. Такой амулет трудно получить, но можно легко снять с мертвого тела. И я их даю только тем, в ком уверен, как в самом себе. Надеюсь, вы ему ничего не говорили об алтаре?
— Милорд, я же обещал! — возмущенно сказал Дар. — Я и об амулете сказал только ему. Никто из моих коллег о нем не знает, иначе к вам на службу уже выстроилась бы очередь.
— Ладно, приводите вашего Леха, — решил я. — Посмотрю на него сам, а потом решу.
— Милорд, к вам можно? — робко спросил чей-то знакомый голос.
— А это кто? — спросил я. — И куда это ко мне?
— Это Алена. Мне Эмма объяснила, как нужно связываться. Ничего другого с моей силой не получается, а это заработало. У меня был вызов от капитана Сивцова. В экспедиции не хотят связываться с лошадьми. Корм в конюшнях есть, но работать с ними должно быть очень опасно. Поэтому капитан спрашивает, не откроете ли вы канал, чтобы по нему перегнать БТР? Можно провести его вместе с прицепом, который нагрузят горючим. А когда уйдет экспедиция, его оставят вам. Только нужно передать в Россию…
— От меня завтра пойдут забирать свое вооружение, заодно передадим вашу просьбу, — пообещал я. — И вот что, Алена, помалкивайте о своих новых способностях. Не стоит о них пока никому знать. Это может встревожить кое-кого у нас, а ваше руководство вас, скорее всего, отзовет, заменив кем-нибудь другим.
— Никогда и никому! — поклялась девчонка и разорвала связь.
— Уже наговорился? — спросила жена. — Когда я с тобой мысленно общаюсь, и кто-нибудь встревает, я ничего не слышу, кроме шума, но потом и после разговора долго шумит в ушах.
— Я уже подхожу, — сказал я, так что сейчас пообщаемся нормально.
Я ответил на приветствие дружинников и зашел в гостиную. Услышав, что я пришел, туда же из спальни вышла жена.
— Забыла тебе рассказать, — сказала она, протягивая мне конверт. — Это просил передать Фрэнк. — Тебя интересовали инструменты и другие товары в обмен на золото, но он предлагает поступить проще. Говорил о каком-то кредите, но я не поняла, почему тебе кто-то должен давать деньги.
— Это заем, — объяснил я, прочитав записку Фрэнка. — Мои мозги точно в этом теле работают хуже, если я не подумал о такой простой вещи. Мне за экспозицию коллекции должны заплатить много денег, но это будет только через несколько месяцев. Но можно занять деньги сейчас, а отдать потом. Конечно, за это нужно заплатить, но Фрэнк обещал, что мне дадут дешевый кредит. Надо соглашаться и договариваться с купцами. С их помощью можно будет получить немало золота.
— А не получится так, что нам его самим не будет хватать?
— Вряд ли, — ответил я. — Золото мало используется при покупках, в основном — это средство накопления. Со временем, я вообще думаю перейти на бумажные деньги. Понимаешь, я не уверен, что у нас и дальше с Россией и США все сложится нормально, поэтому хочу, пока есть такая возможность, набрать и оружия, и товаров.
— А что нам может помешать?
— Не знаю, — сказал я. — Но должен учитывать такую возможность, чтобы потом не кусать локти. Я уже говорил, что магов много, и не все они служат мне. Думаешь, никто не захочет поискать мир, откуда я, по их мнению, черпаю богатства? А где-то еще шляются недобитые японцы. Попадись они в руки таким магам, тем ничего и искать не придется. Даже один японец даст сотни точек привязки, плюс знание языка. Причем многие из них знают еще и английский. Вряд ли с нами будут сильно возиться, если кто-то другой широко распахнет двери. В той же Дарминии, когда навалятся твари, маги отдадут все только за спасение себя и своих близких. И кто может сейчас сказать, как у нас сложатся отношения с Паром? Я послал к нему агента барона Ольта вместе с бароном Сольдером, но совсем не уверен, что мои доводы повлияют на сыночка герцога Дорина. Хорошо, если он взялся за ум и способен ответить благодарностью за нашу помощь. А если нет? Я от вас о нем не слышал ни одного доброго слова. Пьяница и бабник. Конечно, поражение в войне и смерть отца могли его изменить, но все это только предположения. Рассчитывать мы по-прежнему можем только на себя.
— Нужно набрать на службу больше магов, — неуверенно сказала Адель. — Если многим из них дадим амулеты…
— Не больно-то они набираются, — нахмурился я. — Я рассчитывал на благодарность спасенных магов, но Серпей дал мне от ворот поворот, а Дорен оказался свидетелем похищения алтаря и до сих пор не пришел. Дар обещал привести одного мага. Конечно, если узнают об амулетах или хотя бы о силе бога, маги попрут толпой, но нам такие слуги не нужны. Служба закончится, а наши подарки останутся. Наверняка пойдут злоупотребления, а отобрать такую силу можно только с жизнью, да и то если еще получится. Правда, появилась у меня сегодня одна мысль…
— Договаривай, раз начал, — сказала Адель.
— Не очень хочется, — признался я. — В основном из-за твоей ничем не обоснованной ревности. Ладно, все равно узнаешь не сейчас, так позже. Я сейчас вернулся из подвала…
— Опять возился с птичками? — спросила она. — И опять без результата?
— Такие дела быстро не делаются, — недовольно ответил я. — Не перебивай. Я туда хожу, когда Эмма занимается чем-нибудь другим.
— Боишься, что она тебя использует? — вставила жена.
— Будешь себя так вести, я ее сам использую, — пригрозил я. — Должна понимать, что с тварями может работать только один, другой ему будет мешать. Так вот, просидел я там с час, когда приперлась Алена.
— А этой что понадобилось? — спросила Адель.
— Подкармливает твоих птичек, — пояснил я. — Уже несколько дней таскает для них с кухни лучшее мясо. В этот раз тоже их покормила и начала плакаться, какая она несчастная. Эмма четыреста лет прожила и у нее до сих пор торчат груди, а у мужиков на нее… в общем, ты поняла. А у Алены через двадцать лет наступит старость и закончится жизнь. Одним словом, тяжело жить без магии.
— Ей же только двадцать с небольшим, какая старость? — удивилась жена.
— Неважно, — отмахнулся я. — Важно то, что случилось потом. Она начала упрашивать показать ей алтарь…
— Решила на него забраться! — сказала она. — И ты ей это позволил!
— У меня нет твоей проницательности, — польстил я ей. — И я просто не успел ее схватить. А потом ее защитил алтарь.
— Как защитил? — не поняла Адель.
— Не дал мне ее с себя стянуть. Какая-то невидимая стена, в которую я неслабо врезался. Когда прибежала Эмма, этой стены уже не было.
— Ну и что с этой оторвой? Выпросила магию?
— Сначала была без сознания, а потом пришла в себя. Я был на нее сердит и прогнал к Эмме. Когда мы с тобой разговаривали, она смогла со мной связаться. Обычной магии у нее нет, но восьмой поток она уже видит и может им управлять. Беда в том, что никто из нас толком не знает, что с ним делать. Все попавшие в наши руки жрецы имели привычную для нас магию и восьмым потоком практически не пользовались.
— И о какой мысли ты хотел сказать? Хочешь класть на алтарь дружинников?
— В кого ты такая догадливая? — спросил я. — У нас среди них есть с полсотни слабых магов, которых можно попробовать прогнать через алтарь. Не знаю, как возрастут их собственные силы, но магия жрецов уже так сильно действовать не должна. А если научатся пользоваться восьмым потоком…