Альмар. Мой новый мир. Дилогия
Шрифт:
Я подошел к своим дверям и зашел в гостиную. Ужин уже стоял на столе, а Адель умывалась в ванной. После трапезы она пошла слушать музыку, а я занялся изучением захваченного на пляже оружия. Ничего в нем слишком сложного не было, поэтому я быстро во всем разобрался. Когда я вернулся в спальню, жена уже опять прослезилась.
— Зачем слушать музыку, если ты от нее ревешь? — спросил я, снимая с нее наушники. — Музыка должна приносить радость!
— Ничего ты не понимаешь! — всхлипнула она. — Это я плачу от счастья!
— Ну если от счастья, тогда плачь, —
— Это как? — не поняла она.
Пришлось показывать. Начал я с того, что поцеловал соленые от слез глаза, потом припал к губам, дальше… Ну это уже ни для кого, кроме нас, не интересно.
Утром еще до завтрака к нам пришли мастера и повесили на окна заказанные мной занавески. Свет они пропускали хорошо, но из парка никого из нас уже не было видно. После завтрака такие же занавески повесили на всех остальных окнах. Я говорил отцу с братом об угрозе снайперов, но, боюсь, что они мои слова просто пропустили мимо ушей. Все эти разговоры о каких-то там оптических прицелах были для них за гранью понимания. Меня слушали и не высказывали недоверия, но советы принимали через один. Видимо, без демонстрации будет не обойтись. Закончив с завтраком, я поцеловал Адель и пошел к Герату, предупредив своих охранников, чтобы шли туда же.
На каждого из нас на передачу знаний только одного языка маг тратил десять минут. Первым он, естественно, занялся мной. В мою голову были заложены английский и японский языки, после чего Герат взялся за охранников. Сегодня им нужно было дать, помимо английского, еще и русский язык. Работы у него было много, поэтому я предупредил, что нам предстоит поездка в мой новый дворец, и вернулся к себе, по пути переговорив со всеми, кто мне был нужен. Я уже привык к мысленной связи, которая во всем, кроме дальности, превосходила сотовую и почти все разговоры вел только на ней, экономя очень много времени. Первым, с кем я связался, был барон Ольт.
— Барон, у меня к вам большая просьба, — сказал я ему. — Вы ознакомились с дворцом?
— Естественно, милорд, — ответил он. — Это ведь теперь в некотором роде моя служба.
— Что там за подвал?
— Хороший и очень большой, — ответил он. — Есть даже камеры, которые я планирую использовать. В той стороне, где расположена кухня, устроены хранилища для продуктов. В общем, обычная планировка. Двери очень прочные, а продухи забраны решетками. Замки на дверях, конечно, нужно менять.
— Вот пусть кто-нибудь этим займется, — приказал я. — Сегодня должны начать завозить золотые слитки, а позже я часть их обменяю на оружие, которое тоже пока будет храниться в подвале. Если там грязно, наймите кого-нибудь, чтобы все почистили. И поставьте на охрану своих людей. Дружинников набираем, но они пока не приняли присяги. Да, я с сегодняшнего дня буду на ночь запирать окна, так что можете убрать из-под них своих караульщиков. Незачем им мерзнуть по ночам.
Второй разговор был с казначеем.
— Хочу узнать, на что я сегодня могу рассчитывать, — спросил я Алексара.
— Кузнецы обещали сделать
— Знаете мой новый дворец? — спросил я. — Вы еще за него расплачивались. Вот туда и доставьте и сдайте под охрану барону Ольту. И передайте к слиткам шесть крепких кожаных сумок, в которых их можно переносить.
Последний разговор у меня был с Ларгом.
— Хочу спросить, отец, у вас не повесили занавески на окнах? — спросил я, почти не сомневаясь в том, что он мне скажет.
— Я не вижу в этом большой необходимости, — подтвердив мои предположения, сказал он. — До ближайших домов слишком далеко.
— Наверняка и Герт не видит такой необходимости, — сказал я. — Я вижу, что вы меня просто не поняли. Давайте я сейчас возьму оружие и продемонстрирую вам свою правоту? Много времени это не займет.
— Подходи, — согласился он. — Я пока никуда не собираюсь.
В общем, я им продемонстрировал. Взял автомат с оптикой, пришел в комнаты к Ларгу и поставил в двух из них на столы в качестве мишеней большие керамические вазы. Минут десять у меня ушло на то, чтобы дойти до ворот, забраться на одно из трех возвышавшихся над парком деревьев и двумя короткими очередями разнести эти вазы вдребезги. При этой демонстрации присутствовал и Герт.
— И это еще оружие с малым калибром и слабой оптикой, — сказал я, показывая автомат. — Из настоящей снайперской винтовки нетрудно сделать дырки в ваших головах, находясь на чердаках домов на площади. Вы можете и дальше не прислушиваться к моим советам, но учтите, что если вас убьют, я управлять Ольмингией не собираюсь!
— Сегодня же повесим занавеси, — сказал Ларг. — А насчет последнего заявления ты погорячился. Пока мы живы, можешь и дальше наслаждаться жизнью, но если случится несчастье, займешь наше место. Принц дома Ольмингов это не просто почетный титул, он ко многому обязывает. Но ты зря так беспокоишься: никто из нас умирать не собирается.
Хорошее заявление! Я, значит, наслаждаюсь жизнью, а Герт пашет в поте лица. Нет, я понимаю, что любовницы требуют внимания и что, когда жарко, от этого может вспотеть не только лицо, но слушать такое было неприятно. Я до сих пор не видел и работы самого Ларга. Как ни придешь, он вечно сидит с книгой в своем зеленом уголке. Я бы уже занялся сбором армии, а он этим почему-то заниматься не спешит. Впрочем, возможно, я многого не знал.
Глава 20
— Возьмем с собой Бродера, — сказал я Герату. — Я его тоже предупреждал об этой поездке. Передайте ему, что уже пора идти, а я сейчас справлюсь, приготовили ли для нас карету.
На мой вопрос капитан Ортай ответил, что и карета, и эскорт для нас готовы и ждут у парадного подъезда. Через минуту подошел чем-то недовольный Бродер, и мы втроем направились к выходу.
— Не скажете, милорд, в чем смысл этой поездки? — спросил он, когда мы выехали за пределы дворца. — Вы ведь не просто везете нас посмотреть свое приобретение?