Алмаз Мандукья
Шрифт:
Будда был точно также настроен против Махавиры, как и Махавира против Гошалы. Кришна выступал против Вед, Будда был против Вед. Махавира был против Кришны. А знаете ли вы, что Иисус поддерживал Старый Завет? Конечно, он был приготовленной пищей, но евреи очень умные, они поняли это. Он говорил: «Это было сказано вам с глазу на глаз. Если кто-то ударит вас камнем, вы должны ответить ему, ударив его скалой. Так говорилось раньше. Но я говорю вам, что если кто-то ударит вас по одной щеке, вы должны подставить другую».
Что же он говорит? Это приготовленная пища. Он говорит о том. Что старые пророки, так называемые пророки, ошибались. Иудейский Бог и христианский Бог совершенно противоположны друг другу. Иудейский Бог говорит:
Лао Цзы прожил долго. Будда прожил долго. Махавира прожил долго. Они постоянно говорили что-то свое, но делали это так, что вы не могли понять, вы просто были не способны понять.
Я хотел говорить обнаженную истину с самого начала, но кого волнует обнаженная истина? Мне пришлось отбросить эти попытки. Несколько лет я напряженно пытался, но все двери оставались закрытыми. Никто не был готов к тому, чтобы слушать меня. И тогда я сменил полностью мою стратегию. Я стал немного более дипломатичным. И потом чтобы мне ни хотелось высказать, я говорил от лица Махавиры, Будды, Заратустры, Лао Цзы, Иисуса. Я продолжал говорить разное, но пользовался при этом именами других людей. И христиане сильно заинтересовались, когда я начал говорить то же самое, что и Иисус, просто по-своему. Все, что я говорил от имени Иисуса, принадлежит мне, это не имеет никакого отношения к самому Иисусу. И если я встречусь с Иисусом, будет большой спор. Они все, должно быть, ждут меня. Пусть этот парень только появится. Потому что под именем я говорил такие вещи, которые он никогда не говорил, но буддисты почувствовали себя окрыленными из-за этого. Глупцы всегда остаются глупцами. Земля так полна ими. Я начал говорить вещи, прикрываясь именем Махавиры, которые совершенно противоположны тому, что он имел в виду. Потому что если бы мне пришлось жить в одной комнате с Махавирой, ушел бы либо я, либо он. Мы бы не выдержали общества друг друга. Взять хотя бы его запах, ведь он никогда не мылся. Он выступал против ванны, потому что когда вы льете на себя воду, погибает столько маленьких микробов, а это насилие. Поэтому он никогда не мылся.
И он обычно жил обнаженный, вы знаете индийские дороги. Он ходил пешком, потому что никогда не пользовался никаким транспортом, это не соответствовало его идеологии. Ездить на лошади - это насилие, ездить в воловьей упряжке - это насилие. Ему приходилось ходить без ботинок, потому что ботинки были сделаны из кожи, а это проявление насилия. Представьте себе, это было двадцать пять столетий назад, даже сейчас индийские дороги ужасны. Они отстают по крайней мере. На тысячу лет. А представьте себе что такое идти по Бихару двадцать пять столетий назад, который даже теперь такой грязный. Он, должно быть, собирал всю пыль в летний сезон, потел, собирал грязь, слой за слоем. Он даже не хотел чистить зубы. Он был против того, чтобы мыть рот, чистить его. Все время он думал о ненасилие, потому что мыть рот, значит убивать микробы, которые находятся во рту. А в воде есть миллионы микробов. Его дыхание, должно быть, было действительно зловонным.
Одно определенно: я бы не смог выдержать его в своей комнате. И он бы не вытерпел меня также. Он бы просто сошел с ума, когда увидел мою комнату с кондиционером, мои Ролс Ройсы, он бы просто сошел с ума. Он был аскетом, мне кажется, он был просто мазохистом. Эта сырая пища! Он просто пытал себя, он наслаждался тем, что пытал себя. А я не мазохист и не садист. Я не хочу пытать ни себя, ни кого-либо еще. Он был и тем и другим, он был садо мазохистом, он пытал себя и учил людей пытать себя также. Но я говорил о Махавире.
То же самое я сделал с Кришной. Я давал свои комментарии к Кришне, и мне кажется это самые обширные комментарии за всю историю Кришны, к его Гите, они самые обширные. Комментарии Локмана Тилака считались раньше самыми большими, мне кажется там больше тысячи страниц. Но мои комментарии в двенадцать раз больше. Ног, на самом деле, я не согласен с Кришной! Все, что я говорил, слова его, но смысл мой!Но это может быть очень легко сделано с теми святыми, которые мертвы. Что они могут сделать? А когда мы встретимся где-нибудь, а эта встреча обязательно случится, я просто извинюсь. С этим трудностей не возникнет. И я надеюсь, что они поймут, потому что они сами делали то же самое. И я также делают то же самое. С этим не будет трудностей.
Поэтому помни одно, Аджай Кришнан, когда ты хочешь понять меня, не читай того, что я говорил в прошлом, это тебе не поможет. Нужно читать то, что я сказал в последнее время. И когда завтра я что-нибудь скажу, это будет даже лучше. А когда я буду стоять одной ногой в могиле, мои слова будут голой правдой. Но мне пришлось идти окольным путем по простой причине, мне не с кем было поделиться моим опытом, не за кого было ухватиться. С кем? Есть индуисты, есть мусульмане, есть христиане, есть буддисты, есть сикхи, есть парсы, но нет ни одного человека, кто бы не принадлежал этим группам, все уже поделено. И единственный способ поймать христианина - это сам Иисус Христос, еврея через самого Моисея, индуиста через Кришну. Когда они однажды будут со мной, они смогут понять.
Теперь я нашел моих людей, поэтому остальные меня не слишком то заботят. Теперь я могу передавать вам мой собственный уникальный опыт. Ты спрашиваешь меня: «Разве вы не серьезно критикуете их, или вы искренни в вашей критике?»
Я действительно это и имею в виду!
Среди возможных святых, таких как Муктанада и Нитъя-нанда?
Ты говоришь возможных святых? Но это невозможные святые. Муктананда - это совершенно обычный человек. Я встречался с ним. Я проходил мимо его ашрама и его ученики пригласили меня, поговорить всего лишь на несколько минут, выпить чашечку чая. Поэтому я сказал ему: «Хорошо!»
Этот человек был таким плоским, как плоская тарелка, в нем не было совершенно никакой глубины, ничего достойного, даже кусочка. Причем это было очевидно не только мне. Со мной была одна из моих учениц, саньясинка по имени Нирмала Шриваста. Даже она смогла это увидеть. Даже она казалась намного разумнее его. Мы оставались там всего лишь пятнадцать минут, но это было просто пустым время провождением. И в тот миг, в который наша машина отъехала, Нирмала сказала мне: «Этот человек совершенно обычный, для чего мы потратили столько времени? Даже пятнадцать минут жалко!»
Я посмотрел на нее и немедленно понял, что она поняла кое-что относительно него, да, это было. Она подумала: «Если такой глупец как Муктананда смог стать святым, почему я не могу стать также святой?» И эта мысль была справедливой. Теперь Нирмала Шриваста стала великой святой, она путешествует по всему миру, у нее много последователей. Но все это случилось с ней в тот день, когда мы посетили Муктананду. Теперь ее зовут: «Ваше святейшество, Мать Мира, Джагай Джанани, Матаджи, Нирмала Деви Шривастаджи!» Теперь у нее много последователей, они делают то же самое, что делает Муктананда, поднимают кундалини. После того, как она стала свидетелем того, как этот глупец поднимает кундалини у людей, она подумала: «Почему бы мне также не поднимать кундалини?» И она, определенно, намного более разумна, она более способна, чем Муктананда, намного более способна, намного более умела, намного более интеллектуальна. Муктананда - это не святой. Но это не единичный случай.