Алмаз, погубивший Наполеона
Шрифт:
Он был там, внутри своих шести гробов, заключенный в красный порфировый саркофаг, поднятый над мраморной звездой на полу, со всеми своими сражениями и победами, изображенными на стенах, со своими солдатами, товарищами графа, стоящими вкруг него каменными стражами.
Какой-то солдат, участник последней войны, стоял рядом со мной, глядя на гроб.
Возможно, он в конце концов не стоит твоих слез, подумал я и, наверное, произнес эти слова вслух, потому что солдат обратил на меня яростный взгляд.
Поднявшись по лестнице Лувра, я свернул налево, к Нике, и вошел в галерею Аполлона, где Наполеон
Угрозы, исходившие от Наполеона, и угрозы, исходившие от этого бриллианта, наконец заключены в мраморные и стеклянные гробы. Оно и лучше, что они ушли из мира, что их влияние и опасный блеск заперты на замок.
Те, кто приходит поглазеть на них, стоя перед высоким ограждением, может быть, скоро узнают о связи между «Регентом» и человеком, который вернул его во Францию, потому что я наконец отдал последнюю работу графа его издателю.
Впервые я увидел этот бриллиант, будучи человеком среднего возраста, и теперь, в возрасте преклонном, я смотрю на него, как смотрю на Наполеона, со временем все переосмыслив и переоценив. Лучи от этой бесценной вещи и истлевшее тело великого человека, запечатанные в своих могилах, выставлены напоказ в каменных дворцах. Наконец я освободился от обоих. Пусть они остаются здесь, пусть покоятся. Пусть эти гиганты спят.
Благодарности
Каждый писатель, хороший или плохой, заслуживает счастливого мгновения в своей судьбе; мое счастливое мгновение наступило, когда Майкл Корда сказал: «Конечно, я хочу, чтобы это опубликовали» и отредактировал мою рукопись так, как может только мечтать автор. Я весьма признательна ему за внимательность и поддержку, за неизменную доброту, познания в истории, отзывчивость и готовность ответить на любой вопрос. Большое спасибо за время, которое он на меня потратил.
Первым же в списке стоит Пит Хэмилл с его красным карандашом. Нет друга щедрее, чем он. А следующим идет мой «домашний редактор» Эдвард Коснер, который оплачивал мои счета и всячески меня подбадривал.
Необходимо упомянуть и тех, кто давно ушел и кто ныне почти забыт; они поведали мне многое о своем времени — очевидцы, биографы, романисты, эссеисты и историки, которые изучали историю бриллианта задолго до меня. Я им бесконечно признательна.
Первая среди них — Мадам. Я наткнулась на ее историю в книге с собственной полки — в IX томе «Тайных мемуаров дворов Европы»; я купила этот том на какой-то книжной ярмарке и забыла о нем на двадцать лет. Затем я прочла письма Мадам в книге «Жизнь женщины при дворе короля-солнца», в переводе и под редакцией Элборг Форстер, а также в сборнике переводов под редакцией Гертруды Скотт Стивенсон и Марии Кролл. Французскому двору меня представили «Мемуары герцога де Сен-Симона», переведенные под редакцией Люси Нортон; я так увлеклась ими, что смогла остановиться, лишь прочитав дополнительно всю литературу по предмету на втором и седьмом этажах Нью-Йоркской библиотеки. Все исторические ошибки и неточности, которые могут встретиться в тексте, — исключительно мои.
Историю бриллианта смог поведать мне только граф Лас-Каз. Однажды я взяла в руки его «Мемориал» — полное издание, с замечательным предисловием, хронологией и примечаниями. Внучатый племянник графа, носивший то же имя, рассказал мне о жизни Лас-Каза в биографической книге «Лас-Каз: мемуарист Наполеона» (1959).
Ознакомившись с краткой историей «Регента» по работе Иэна Балфура «Знаменитые алмазы», я в последующем изучила «Historie de Joyaux de la Couronne de France» (1888) Жермена Бапста и «Les Joyaux de la Couronne de France» (1988) Бернара Мореля; обеими этими книгами я часто пользовалась в работе над рукописью, равно как и сочинением лорда Твайнинга «История королевских алмазов Европы». За консультации по огранке драгоценных камней я благодарю своего дорогого брата, мастера-ювелира Базза Баумголда, а также Джона Нельса Гатлеберга и Кэри Горовица.
По моей просьбе Мириам Леонард, молодая исследовательница из Кембриджа, нашла экземпляры книг Генри Юла «История бриллианта Питта», «Своллоуфилд и его владельцы» леди Констанс Расселл и «Алмазы и короли» Гедалии Йогев, а также сделала копии многих биографий Питтов, описания Лондона 1710 года, принадлежащего перу Закариаса Конрада фон Уффенбаха, и других источников «бриллиантовых знаний».
Я весьма обязана историческим исследованиям — «Гражданам» Симона Шамы, «Семи столпам Парижа» Алистера Хорна и книгам и лекциям Оливье Бернье, биографическим работам, наподобие «Марии-Антуанетты» Антонии Фрейзер, сборникам исторических статей, французским детским книгам, романам — и мемуарам, прежде всего мемуарам графини де Буань (под редакцией Анки Мульштейн) и мемуарам графа де Мерси-Аржанто. Признаться, я не сумела бы ни в чем разобраться без постоянной помощи и поддержки Жака Барзуна, чья книга «От расцвета к декадансу» стала для меня настольной.
«Ощущения» от острова Святой Елены точнее всего передают такие книги, как «Последний остров императора» Джулии Блэкберн, «Черная комната Лонгвуда» Жана-Поля Кофманна и «Изгнание на Святую Елену» Филиппа Гонара.
Среди книг, посвященных Наполеону, я бы выделила «Наполеона» Проктора Паттерсона Джонса и одноименную работу Винсента Кронина, но ими, разумеется, невозможно было ограничиться.
Благодарю моего агента Аманду Урбан из агентства ICM и Кэрол Браун из издательства «Simon & Schuster». Лесли Филд, давняя подруга и автор «Бриллиантов королевы», постоянно присылала мне из Бата по факсу различные цитаты и газетные вырезки, а еще подбадривала меня — и остужала мой пыл, когда это требовалось. За годы жизни я утратила многих друзей, но некоторые из них, подобно Эдварду Джею Эпстайну, появились вновь и своими советами и шутками помогли мне справиться с приступами отчаяния. Как Наполеон, я простила им уход и надеялась на возвращение.
Спасибо тебе, Дали, вечный монархист, за позаимствованный у тебя «con-fu-sion». Спасибо и тебе, Санди, пес, вышедший из леса и превратившийся в Диманш. Надеюсь, вы играете вместе.