Алмаз
Шрифт:
– Нравится, – призналась, – очень нравится. – И тут же добавила, чтобы она не решила, что я влюблена без памяти: – Но мы такие разные.
– Да, отличается его жизнь от твоей, – рассуждала она, – и что из этого? Зачем делить людей на категории?
Теперь я злодей в этой истории?
– Это все несерьезно, – находила я все новые оправдания.
– В двадцать лет серьезно и не бывает, – делилась мама своей жизненной мудростью. – Редкость сразу найти того, с кем будешь счастлив и проведешь всю жизнь. К тому же с твоим отцом у меня тоже не было ничего общего, – упоминание папы
– Это папа-то? – удивилась я.
– Да, – подтвердила она, – твой добродушный и заботливый отец был в юности сорванцом.
– И как же ты разглядела его? – стало любопытно, каким образом пересеклись пути «домашней девочка» и «грозы района».
– Это все он, – «обвинила» во всем отца. – Первым подошел познакомиться, потом стал ухаживать, и я влюбилась. – Она замолчала, видимо предаваясь воспоминаниям, а потом заключила: – Так что не суди людей так сразу.
Я и не судила, только пыталась разобраться. Настойчивость Кости настораживала. Вдруг все это игра? Желание привнести что-то новое в свою пресыщенную жизнь?
– А если он разобьет мне сердце? – озвучила свой самый большой страх.
Мама тяжело вздохнула, раздумывая, сказать ли мне, что думала на самом деле.
– Если это действительно любовь, – небольшая заминка и выдох, – то непременно разобьет.
От ее слов стало грустно. Она была наглядным примером того, как от любви разбивается сердца.
– Как по мне, желать такое дочери, мягко говоря, негуманно, – разбавила я молчание веселым замечанием.
В трубке зазвенел такой любимый и родной смех. Правда, теперь он звучал не так, как прежде. Из него ушла прежняя безмятежность, и я боялась, что больше она не вернется.
Режущий уши свист заставил отодвинуть телефон в сторону. Мама тревожно затараторила что-то про чайник, и что она про него совсем забыла, и, не дай бог, пожар. Мне пришлось отпустить ее сражаться со свистящим монстром.
Без родных я всегда ощущала себя одинокой. Сейчас моей семьей была Аня. Из соседки она давно превратилась в подругу. Я наблюдала, как она смотрит телевизор, сидя на диване, и громко хрустит попкорном из большой миски у себя на коленях. Спрашивается, зачем торчать перед теликом, когда у тебя столько возможностей? С папиными деньгами она могла бы весь мир объехать или поступить учиться в лучшие учебные заведения, но она не желала покидать насиженные места и поступила в местный институт. Только иногда мне казалось, что ходила она туда от скуки, чтобы развлечься и поболтать с одногруппниками.
– Ритка! Костю показывают! – позвала она, уставившись на экран, как зачарованная.
Намеревалась проигнорировать ее и заняться чем-нибудь полезным, например, помыть посуду, но любопытство взяло верх. Мне стало интересно, как Костя ведет себя с другими, какой у него образ в шоу-бизнесе. Фальшивка он или настоящий?
Не привлекая внимание Ани, я села на подлокотник дивана. Это было типичное шоу по одному из музыкальных каналов. Ведущий
Аня перестала жевать и уставилась на меня.
– Вот что ты делаешь с парнем? – в голосе соседки услышала осуждение. – И не жалко?
– Сам виноват, – повела себя не лучше обиженного ребенка. Для удобства сползла с подлокотника на диванную подушку и вернулась к просмотру ток-шоу.
Костя в очередной раз пропустил вопрос, задумавшись, и ведущего, лощеного мужчину многим старше его, это начинало раздражать – своей вялостью музыкант мог запороть ему передачу.
– Константин, не могу не отметить, что с последней нашей встречи Вы сильно изменились: неразговорчивы и витаете в облаках, – ведущий искусно изображал тревогу за музыканта.
– Напряженный график работы, – отшутился Костя.
– Не юлите, на лицо все признаки влюбленности, – подзадоривал мужчина зрительный зал. – Признавайтесь, кто украл ваше сердце.
Сидящие рядом парни из группы согласно закивали, подтверждая его слова, и дружески похлопывали друга по плечу.
– Ну, так расскажете? – сверлил ведущий взглядом Костю, предчувствую небывалый взлет рейтинга. – Нам же интересно, – обратился к зрительному залу. – Правда же? – и народ радостно заголосил.
– Никаких подробностей рассказывать не буду, – выдохнув, сдался Костя, – но от совета не откажусь.
– Хорошо, – согласился тот. – Устроим опрос среди зрителей в зале, – посмотрел в камеру, – и телезрителей. Звоните по номеру, указанному внизу экрана, если у вас найдется совет для нашего героя, или просто делитесь своим мнением, – снова повернулся к Косте. – Что вас беспокоит? – заговорил не хуже заправского психиатра.
– Предположим, есть девушка, – начал рассказывать Костя, – непреступная. Она вам нравится, но вы никак не можете найти к ней подход. Что бы ни делали, все мимо, или даже вы ненароком выводите ее из себя и сами рушите все едва налаженные мосты к ней.
– Это он про тебя! – невнятно произнесла Аня, активно набивая рот попкорном. – Ну точно про тебя!
Я до последнего надеялась, что она ошибается, и Костя просто не мог на всю страну обсуждать наши отношения. Хотя какие, к черту, отношения?! Он просто валяет дурака, а я позволяю ему это делать. Идиотка!
– Не верю! – рассмеялся дурацкий ведущий. Он начинал раздражать своей не сходящей с лица улыбкой. Создавалось ощущение, что он так и спит. – Не верю, что для кумиров миллионов нет недоступных женщин. Неужели ваша популярность не сыграла вам на руку?
Костя ни чуть не смутился тем, что его практически назвали Казановой, и все девушки страны вожделеют его.
– В том и дело, что на этот раз она обернулась против меня, – продолжал откровенничать, а меня злить все больше и больше. – Эта девушка вообще необычная, – на лице парня появилась мечтательная улыбка, – считает, что у меня культ.
Я подскочила с дивана, как ошпаренная. Теперь не осталось сомнений, что он говорит обо мне.
– Ты и правда ему такое выдала? – улыбалась Аня, как ненормальная. – Ну ты даешь!