Алмаз
Шрифт:
Рыжий оживился, посмотрев на меня с блеском в глазах.
— Хочешь автограф? — предложил с игривой улыбкой.
ВСЕ! Не видать мне сегодня денег как своих ушей.
— На кой черт мне твой автограф? — разозлилась. — Еще душу мне свою предложи! Ты знал, что в мире товарно-денежные отношения?
— Отцепитесь от девушки, — в комнату вошел еще один страждущий, хотя он и выглядел поприличней других присутствующих. Его мокрые волосы говорили о том, что в отличие от остальных, он успел привести себя в порядок, приняв душ. Он подал мне руку
— Полторы.
Он достал из кошелька две купюры и протянул мне. Голодных парней больше ничего не сдерживало, и они чуть ли не вырвали у меня из рук долгожданную пиццу. Пока они были заняты поеданием итальянского блюда, я спрятала деньги в карман и собиралась уйти по-английски.
— Ты серьезно не знаешь, кто мы? — остановил меня высокий блондин, аппетитно смакуя кусочек пиццы.
Оглядела всю компанию в надежде всколыхнуть в памяти какие-нибудь воспоминания, но безрезультатно. Никто из них не был мне знаком.
— Нет, — отрезала.
— Да ладно? — удивился длинноволосый парень.
Видимо, они ожидали от меня восторженной реакции, но я на самом деле понятия не имела, кто они такие.
— Не обижайтесь, но вы похожи на бродяг в дорогом номере, — доходчиво объяснила, как именно они выглядят в моих глазах. Перевела взгляд на рыжего, который ел так жадно и неаккуратно, будто голодал до этого неделю. Когда он понял, что все смотрят на него, вытер лицо и выпрямился. — Вы точно никого не убили и не ограбили, чтобы жить в таком месте? — усомнилась в порядочности этой «банды».
— Ты что, телевизор не смотришь? — не унимался волосатый.
— Нет, — равнодушно призналась.
— Да ладно? — заладил он, как попугай. — Ты с какой планеты?
Не хотелось вдаваться в подробности своей жизни перед незнакомцами, но смолчать не смогла. Все мне твердят, что это моя главная проблема — неумение держать язык за зубами.
— Телевизор смотрят только домохозяйки и пенсионеры. Сегодня вся жизнь людей сконцентрирована здесь, — помахала в воздухе своим «андроидом». — Ты не знал? С какой ты планеты? — изобразила его манеру говорить.
Он повел себя еще более бесцеремонно и выхватил у меня из рук телефон.
— Ну а музыку ты слушаешь?
— Эй! — возмутилась, но наглец не реагировал и начал рыться в моем телефоне. С надеждой посмотрела на брюнета, похоже, он один знал, как усмирить этих недорослей. Но тот будто не обращал внимания на проделки друзей и пристально рассматривал меня. Мы что в музее?
— Ты работаешь курьером? — начал вдруг задавать странные вопросы. — Не боишься заходить в дом к незнакомым людям? Мало ли что? Ты же слабая девушка.
Слабая? Шовинист!
Постаралась не грубить и быть максимально дружелюбной — чаевые я так и не увидела, но надежду не оставляла.
— Думаю, маньяки-убийцы и психопаты не заказывают пиццу в надежде, что им ее привезет кто-то, как раз подходящий под типаж их жертвы.
Мне надоело вести светские беседы, и я попыталась вернуть свой телефон.
— Ты знаешь, что такое неприкосновенность личной собственности? — Парень продолжал спокойно копаться в нем и дальше. — Что ты там делаешь? — как любому человеку, мне не чуждо было любопытство.
— Выхожу в Интернет, — спокойно ответил тот, а когда поднял голову и увидел мои возмущенные глаза, добавил: — Не парься, здесь бесплатный вай-фай.
Он что, серьезно не понимает, в чем проблема?
Из динамика зазвучала та самая песня, что играла сегодня по радио в машине.
— Слышала ее? — заулыбался парень.
— Слышала, и что из этого? — не видела никакой связи между музыкой и этими … субъектами.
— Так это наша песня, — воскликнул парень, — мы и есть «Адамас».
— «Адамас»? — на этот раз уже устало пожала плечами. Долго они будут меня пытать? — Что это? — решила подыграть их унылой угадайке.
В номере повисла тишина, и все взгляды устремились на меня.
Нет, я все-таки точно в музее, причем сама главный экспонат!
Рыжий отложил очередной кусок пиццы и, порывшись в куче хлама на письменном столе у окна, вытащил тонкий рулон. Он взмахнул рукой, позволяя ему свободно разворачиваться. На глянцевом постере была изображена вся компания, только выглядели они лучше: в стильной одежде и с модными прическами. Как ни странно, даже волосатый выглядел на фотографии привлекательным. Фотошоп и ретушь способны и не на то: из мартышки сделать человека.
— Видишь, — рыжий затыкал в постер измазанным в соусе пальцем, отчего на идеальной картинке проступили жирные темные пятна. — Это мы, — смотрел на меня с таким выражением лица, будто я должна запрыгать от радости, что они изображены на глянце.
«Мы» — это неприятные и неопрятные типы?
Скептически оглядела присутствующих и снова обратила свой взор на плакат.
— Сходство есть, — подтвердила.
— Ну ты даешь! — блондин даже перестал жевать. — Вообще-то, мы звезды!
— Супер? — спросила. Он не понял и с бессмысленным лицом продолжал пялиться на меня. — Суперзвезды? — уточнила.
— Да, — довольно заулыбался и явно гордился собой.
— Понятно, — громко вздохнула, осознав, что мы разговариваем на разных языках и никогда друг друга не поймем. — Если это все, верните телефон, а то мне работать надо.
— Что значит это «понятно»? — брюнет был уязвлен.
— А у этого слова есть и другое значение? — все больше сомневалась в умственных способностях этой компании.
— Я имел в виду твой тон, — он вышел вперед, чтобы мы могли говорить лицом к лицу. — Мне кажется, или я услышал в нем пренебрежение? Добиться всемирного признания, это не достижение, по-твоему?