Алмаз
Шрифт:
— Рита? — донесся вопрос, больше похожий на строевую команду. — Я знаю, этот тунеядец с тобой! — в ушах звенело от крика Андрея. — Передай ему, что я собственноручно придушу его, если он сегодня же не вернется!
— Это тебя, — протянула парню трубку.
Он обречено выслушивал весь тот ор, что доносился из динамика, и изредка вставлял свои комментарии.
— Небольшие деньги, Андрей, — словно упрекал брата в скупости. — Плевать на репутацию. Конечно, только не тебе. Кто бы сомневался, — он расхаживал взад-вперед. — Не надо давить на совесть, я никого не подводил. Пара эфиров в шоу-однодневках
Костя становился все мрачнее, и я понимала, что гостить у нас он долго не будет.
— Когда уезжаешь? — лишь спросила я, когда музыкант закончил разговор.
— Завтра, — было заметно, что такой ход событий его совершенно не устраивал.
— Тогда успеем обойти еще пару памятников, — жизнерадостно воскликнула я, и парень совсем скис. — Шутка, — пожалела несчастного. — Пойдем, покажу тебе интересное местечко.
Им было небольшое озеро за чертой города. Добираться пришлось пешком, и это испытание стоило Косте последних сил.
Он с облегчением опустился на траву у кромки воды, но выглядел погруженным в свои мысли. Мне было интересно, что сейчас творится в его голове, но не хотелось давить и расспрашивать.
— Послушай… — только успела произнести.
— Знаешь… — одновременно со мной заговорил Костя.
Оба замолчали, уставившись друг на друга. Я вопросительно приподняла брови, намекая, что хочу услышать продолжение. Он опустил голову, изучая траву у своих ног.
— Порой я подумываю сменить продюсера, — признался Костя. — Андрей отлично справляется со своей работой, но бизнес и семья вещи несовместимые. Я люблю брата, но после таких вот выговоров остается неприятный осадок. Он до сих пор воспринимает меня как мальчишку, катающего машинки во дворе, тогда как он давно вырос и стал серьезным мужчиной.
— Так поменяй, — я надеялась, что у них такие отношения, когда можно открыто поделиться друг с другом мыслями и переживаниями. — По-моему, семья важней денег.
— Он не простит, затаит обиду.
— Простит. Он брат, родная кровь, — семья представлялась мне самой большой ценностью, которой стоит дорожить и ради которой можно и нужно прощать друг другу мелкие прегрешения. — И вообще, — захотела приободрить Костю, — насколько я успела заметить, Андрей такой человек, что не зацикливается на подобных вещах. Ему все равно, какие горы сворачивать. Со своим менторским нравом он добьется успеха в любом деле, заработает на всем.
— Это точно, — улыбнулся и чуть отпустил мучившие его размышления. — Он пробивной.
— Это у вас семейное, — вспомнила все то, что Костя делал только для того, чтобы получить от меня поцелуй, — только свои устремления ты направляешь совсем в другое русло.
Резко его настроение переменилось, и парень стал серьезным.
— Рита, я ни одну девушку не добивался так долго, — я затаила дыхание в ожидании продолжения, — но тебе готов дать столько времени, сколь потребуется.
— Почему? — не понимала, что он во мне нашел. — Что во мне особенного?
— Все дело в том, что происходит здесь, — он опустил руку на сердце, — когда я делаю так, — осторожно поцеловал меня в губы. — Ты чувствуешь это?
И я чувствовала. За всю свою жизнь не ощущала ничего подобного. Рядом с ним все сразу казалось правильным и таким простым и ясным. И все те сомнения, что грызут меня и днем и ночью, в такие моменты отступали, и я была… Счастлива? От такой малости?
— Да, — зачарованно выдохнула.
Он вытянулся на траве, закрыв глаза от слепящего солнца, а я устроилась у него под боком. И мы лежали просто так. Без игр, взаимных подножек. Это все, конечно, забавно и необходимо время от времени для встрясок, но любовь и настоящие отношения виделись мне совсем иными.
— Костя? — осторожно позвала. — Почему ты не спрашиваешь меня об отце? — затеяла разговор, на который мне сложно было решиться, но мне впервые захотелось рассказать об этом парню.
— Потому что это дела семейные, — произнес так, будто его это совсем не тревожило. — Существует много причин, по которым я с ним еще не познакомился, — он вытянул вперед руку, готовый загибать пальцы. — Например,…
— Он умер, — оборвала его речь. — Убит при исполнении, — озвучила сухую официальную формулировку. Костя молчал и правильно делал. Это опостылевшее «мне жаль» я не желала больше слышать. — В тот день я была с ним.
— Твой шрам? — догадался парень.
— Да, я получила его именно тогда.
— Расскажешь?
— Не сейчас. Потом. Сказанное — уже подвиг для меня.
Внутренне я радовалась, что совершила его. Мне казалось, что так я стала ближе к тому, чтобы наконец избавиться от ненавистного страха, и в этом мне помогал сам музыкант.
Утром Костя уехал домой, чем мама была весьма разочарована, а через несколько дней и мы с ней отправились к морю.
Напрасно я надеялась, что в отпуске смогу побыть наедине со своими мыслями, Костя и тут не давал забыть о себе ни на минуту. От него приходили десятки сообщений, нескончаемые потоки фото и видео, похожие на отчет о каждом его шаге. Сначала я пыталась их игнорировать, но некоторые SMS просто не оставляли выбора, и я слала что-нибудь в ответ. Потом сама не заметила, как втянулась и уже не вылазила из телефона, будь то пляж, кафе или прогулка по городу.
— Милая, может, нам вернуться домой пораньше? — однажды спросила мама, когда я хохотала над очередным посланием от Кости.
— Что? Почему? — отложила телефон. — Тебе здесь не нравится?
— Нравится, — она взяла меня за руки, будто говоря, что наша кровная связь нерушима и ей не нужны подтверждения в виде постоянного присутствия рядом, — но думаю, тебе будет лучше дома. Мыслями ты не здесь.
Я расстроилась, что порчу маме наш совместный отдых.
— Больше не буду с ним общаться, — дала детское обещание, понимая, как глупо оно звучит.
— А голову и сердце спрячешь в ящик стола вместе с телефоном? — по-доброму улыбнулась она.
Резонное замечание. Костю из головы не выбросить, и в моем сердце он поселился основательно и надолго. Теперь оставалось прекратить сопротивляться переменам в моей жизни, Косте, себе самой и окончательно впустить его в свою жизнь. И будь что будет!
— Я влюбилась, — произнесла вслух, большей частью признавшись самой себе. Для меня это было неожиданным открытием, а мама продолжала снисходительно улыбаться и качать головой.