Алмаз
Шрифт:
Все наши тайные вылазки в кино и рестораны Костя оплачивал собственноручно. А уже когда речь зашла о подходящем для выхода в свет платье, которого, естественно, у меня не было, он со словами «купи себе что-нибудь» сунул свою карточку. Тогда у меня в голове прозвенел первый звоночек, а после Аниной фразы еще один — я содержанка. Почему-то это определение в отношении женщин, что занимаются домом и детьми и находятся на обеспечении мужа, применяется в какой-то снисходительной форме. Она — жена, она — мать. Все в пределах морали. А я же фактически занимаюсь сексом за деньги. Хоть и с одним мужчиной, хоть и
— Вульгарно, — процедила, отводя взгляд от платья, теперь казавшегося просто отвратительным, и пошла дальше, вглубь магазина.
— Мы обошли уже пять бутиков, — догоняла меня подруга, отбивая каблуками быстрый ритм по натертому до блеска полу, — и в каждом ты носом воротишь! Тебе не угодишь! Не пойму, что тебе надо?
Чувство собственного достоинства.
— Приличное платье, — печально выдохнула, скрыв непрощенные мысли.
— Приличное — это водолазный костюм? — ехидно прыснула Аня. — Тебе все, что с открытой спиной или глубоким вырезом — пошло и вульгарно!
Кто же виноват, что она предлагает мне только такие платья?
— Да в том платье любой желающий без труда разглядит мою задницу, — произнесла последнее слово чересчур громко и, поймав косые взгляды, почувствовала себя осквернительницей сего храма моды, — а в другом — грудь, — почти шепотом продолжила.
— Так и задумано! — открылась мне неожиданная истина.
— Думаю, Костя не обрадуется, — тихо шипела в ответ, — если на таком важном мероприятии, как вручение наград за достижения в области музыки, его будет сопровождать стриптизерша! — почти проглотила последнее слово, чтобы больше не привлекать ничье внимание.
— Ты плохо знаешь мужчин, — Аня сверкнула глазами, точно вышедшая в ночи на охоту дикая кошка. Когда до меня дошел смысл сказанного ей, я рассмеялась. Следом, скинув маску обольстительницы, засмеялась и подруга с характерными кряхтящее-хрюкающими звуками.
Следующие несколько часов мы провели перебирая весь ассортимент и доводя работницу бутика до белого каления постоянным отказом на все предложенные ей варианты. Со стороны выглядело, что я издеваюсь над бедной девушкой, но мне всего лишь хотелось подобрать что-нибудь простенькое, но со вкусом, и в чем я смогу чувствовать себя более-менее комфортно, когда окажусь под прицелом сотен чужих взглядов и фотокамер. Хотя это, наверное, невозможно.
В итоге было перемерено ни одно платье, и ни одно забраковано даже без примерки. Когда, наконец, нашлось подходящее, я скрепя сердце отдала кредитку, чтобы расплатиться — жалко было отдавать такие деньги. Чтобы наряд окупился, мне придётся носить его и днем и ночью все оставшуюся жизнь. А что скажет Костя, когда увидит чек?
После утомительной «прогулки» по магазинам, я пригласила Аню зайти в гости. Захотелось поболтать с подругой, как в старые добрые времена, когда мы еще делили с ней одну квартиру, и когда я спокойно могла выйти на улицу, не опасаясь быть сфотографированной или сто пятый раз услышать вопрос: «А это вы девушка Кита?» В связи этим у меня уже начала развиваться паранойя, мне постоянно казалось, что меня кто-то преследует.
За целый день мы с Аней так и не успели ничего перекусить, поэтому я, как только перешагнула порог, отправилась на кухню. Пока я готовила, бывшая соседка вела себя как у себя дома и осматривала содержимое холодильника. На свое непомерное счастье она выудила оттуда бутылку вина.
— Отлично завершение трудного дня! — объявила, пританцовывая.
Я редко пила, и, не смотря на студенческую жизнь в общаге, редко принимала участие в попойках. Не понимала в чем прелесть этого — меня всегда тошнило, а по утра раскалывалась голова. Мой организм категорически отказывался воспринимать алкоголь. Но пара бокалов вина, думаю, меня не убьют.
— Нам не помешал бы штопор, — сняв упаковку с горлышка, Аня задумчиво разглядывала пробку.
— Нам бы не помешал мужчина, — положила перед ней на стол «инструмент», — чтобы открыл бутылку, — сомневалась, что кто-то из нас на это способен.
— Да ты пошутила! — Аня была приятно удивлена. — Оказывается, у кого-то есть чувство юмора.
— Оказывается, оно заразно.
— … и передается половым путем, — констатировала подруга, хохотнув. На такое заявление я могла только улыбаться, не собиралась развивать тему моей интимной жизни.
Так за возней на кухне мы выпили по бокалу, язык развязался и очень скоро мы перешли на исконно девичьи темы — мужчин. Чем больше пустела бутылка, тем бессмысленней, становилась разговоры, превращаясь в бестолковую болтовню. Скоро в наши пьяные головы пришла идея открыть еще одну, и мы, глупо хихикая, поборолись с еще одной пробкой. Через какое-то время мы решили приготовить попкорн, зачем не знаю. Может, собирались смотреть фильм? С горем пополам, натыкаясь на мебель и промахиваясь мимо кнопок на микроволновке, мы все же справились с этой непосильной задачей, и скоро хрустели попкорном, глядя клипы на музыкальном канале. Аня решила провести мне небольшой ликбез по знаменитостям. Так сказать, я должна знать врагов, то есть звезд, в лицо, чтобы не опозориться, когда столкнусь с ним на Премии. Имена некоторых я знала и до этого — не такая же я дремучая — а истории, по сути сплетни, об остальных слушала с интересом. Вот и обвиняй после этого тех, кто распускает и смакует слухи о нас с Костей!
— Запомни, это Виктория, — Аня подошла к телевизору и стучала пальцем прямо по экрану, аккурат по лицу девушки, — она та еще Schwein!
— Кто? — спьяну уже не разбирала ее слов, иногда казавшихся тарабарщиной.
— По-немецки это значит «свинья», — теперь она размахивала пальцем у меня перед лицом. — Ну свинота, — и хрюкнула в довесок к пояснению. Ее поведение казалось мне вполне уместным и я напряженно вникала в смысл сказанных слов. И это было ну очень сложно для в меня в тот момент!
— Так Виктория — немка? — путалась в полученной информации о данной особе.
— С чего ты взяла? — подруга, кажется, начинала злиться.
— Ты же сказала, свинья немецкая? — в голове творился полнейший сумбур. Виктория….свинья….Сейчас бы жаренной отбивной!
— Да какая свинья? — подруга тоже перестала меня понимать.
— Та, что хрюкает, — из последних сил попыталась ей объяснить и, так же как и она, хрюкнула, изображая то самое животное.
Нашу высокоинтеллектуальную беседу прервал Костин громкий смех. Выяснилось, что он уже несколько минут как вернулся домой и наблюдал за нами. Он вел себя тихо до тех пор пока мы не дошли до хрюканья.