Алмазная маска
Шрифт:
Как только брат покинул салон, грустные мысли овладели пятилетней девочкой. Хорошо, что взрослые не заметили, как ей не по себе. Это радовало… Было бы невежливо беспокоить их, когда им предстоит такой важный разговор. Она перебралась из своего кресла в другой конец салона, там тоже устроилась в большом, обитом кожей кресле. В сумочке у нее лежала дискета с двумя книжками — в одной из них содержалось описание острова; другая, озаглавленная «Птицы Айлея», рассказывала о мире пернатых, обитавших на Внутренних Гебридах. Ди любила птичек, хотела все знать о них, особенно о кречетах и пустельгах,
Чем дальше, тем сильнее печаль и отчаяние охватывали маленькую девочку. Крикливые чайки носились над самыми верхушками огромных волн, ловко увертывались от брызжущей пены, срываемой ветром. Правда, язык не поворачивался назвать горы, что ходили по морю из края в край, волнами. При виде этих зеленовато-серых перекатывающихся водяных глыб сердечко совсем сжалось. Сначала она ждала, что один из валов в конце концов рухнет на их суденышко, накроет его до верхушки трубы, и Кен тогда сможет прокатиться в спасательной шлюпке. Но лучше бы так не случилось!.. Лучше плыть дальше — пусть глупый паром скрипит, но не разваливается, пусть вот так же, как сейчас, прокладывает дорогу к месту назначения.
Так лучше…
«Все-таки я умру, — вздохнула девочка. — Или, что еще хуже, меня вывернет наизнанку, и все поймут, что не умею вести себя в обществе. Что я еще совсем ребенок! О, мой ангел, помоги!..»
Она вцепилась в подлокотники — руки ее побелели от напряжения. В горле стоял противный привкус, ей стало совсем плохо.
«Я не хочу! Не хочу, не хочу…»
Внезапно она увидела перед собой Кена, который держал бокал имбирного лимонада.
— Ну-ка выпей, — приказал он. — Гран Маша сказала, что это поможет тебе успокоиться.
— С моим… с моим животиком все в порядке, — едва выговорила Ди. — Ведь правда, только плохие дети все время жалуются и ноют.
— Возьми и сделай глоток, — нахмурился Кен. — Ты, наверное, заплакала, и вот те трое экзотиков — видишь, они все гии, — пришли и сказали маме, что их дочка сейчас похвалится завтраком. Такие противные!.. Маша позвала меня по наручному переговорнику и попросила принести тебе лимонад.
Ди с трудом глянула в ту сторону, куда указал Кен. Действительно, в том углу, недалеко от мамы, сидели три длинношеих причудливых существа. Заметив, что девочка обратила на них внимание, они дружно помахали ей тонкими, покрытыми перьями передними конечностями и глупо заулыбались.
Озабоченность промелькнула в темных детских глазах.
— Их вовсе не касается, как я себя чувствую. Что за существа, вечно суют носы в чужие дела!
Обитатели планеты Гии радостным клекотом приветствовали девочку.
Кен отвернулся и строго заметил:
— Эти, в перьях, очень чувствительны к излучаемым эмоциям. Возможно, ты вышла на волну их внутреннего кода. На, выпей…
Брат на два года старше Ди. Одет он в вельветовые брюки, штанины заправлены в туристские ботинки с ребристой подошвой, теплый свитер. Куртку с капюшоном Кен оставил возле родителей.
Ди сделала маленький глоток — ей стало совсем плохо. Ее чуть не вырвало, но она сумела взять себя в руки.
— Если бы только паром не раскачивался, — жалобно вымолвила она, — тогда все было бы хорошо.
— Это разве волнение. — Кен ткнул пальцем в окно, где по-прежнему гигантскими стадами разгуливали темно-зеленые горы. — В миллион раз хуже, когда приходится на сверхсветовом межзвездном лайнере преодолевать суперповерхностную пленку. Ты, конечно, не помнишь… Маша говорила, что ты визжала, как поросенок, когда летела с Каледонии на Землю.
— Я была тогда совсем маленькая. Спорим, что ты тоже кричал, будто тебя резали?
Кен пожал плечами и снисходительно улыбнулся.
— Послушай, — сказал он, — я тут вычитал, почему тебе так нехорошо. Это все происходит в твоей голове. Такие маленькие серые клеточки — они растерялись от качки и посылают неверные сигналы в животик. Ты должна показать им, что ничего не боишься и сохраняешь присутствие духа. Что ничего особенного не происходит…
— Я не могу, — ответила несчастная девочка. — Я уже пыталась. Ты же сам знаешь, что моя внутренняя сила очень слабая.
Кен наклонился поближе.
— Это неправда. Мы оба станем могучими оперантами, даже если наши способности еще не проявились. Я слышал, дядя Роби беседовал с мамой… Иногда это может сработать — если мы очень захотим. Особенно когда позарез надо исцелиться… Я точно знаю, мне однажды здорово помогло.
Ди недоверчиво посмотрела на брата.
— Когда я еще был маленьким, — продолжил Кен, — мне было очень трудно дышать. Это болезнь такая… называется астма. Помнишь?
Девочка отрицательно покачала головой.
— Да, ты тогда была еще совсем кроха. Это впервые случилось, когда мы прилетели на Землю. Мама повела меня к врачам, пришли и к мастеру-целителю. Ничего не помогало! Доктор сказал, что сбой произошел где-то глубоко в моем сознании, а где, никто не мог сказать. Знаешь, как это угнетает, когда у тебя астма! Я не мог бегать с ребятами, не мог играть. Однажды ночью — мне тогда тоже было пять лет — я вдруг проснулся от того, что чувствую: совсем задыхаюсь. Мои глаза, уж не знаю как, отделились от меня, воспарили, я увидел мелькающий лучезарный свет в вышине, а тело оставалось там, внизу, в постели. Вздрагивало, ходуном ходило… Страшно!.. Я даже попытался закричать, но никакого крика не получилось.
— И что потом?
— Я начал умирать.
Подбородок у Ди задрожал, она почувствовала, что у нее тоже перехватило дыхание. Она совсем забыла о страдающем животике.
— Почему ты так решил? — прошептала она.
— А у меня уже ничего не болело, — также шепотом ответил брат, — Я парил в небесах, словно воздушный змей. Я мог видеть себя в кровати, но меня там уже не было . Это было здорово! Потом я вспомнил, что назавтра мы с дядей Роби собирались на матч по регби. Мне вовсе не хотелось умирать, не сходив на стадион. Тогда я так напрягся, разозлился и приказал себе — ты можешь дышать. Ничто не может помешать тебе. Ну ее, эту проклятую астму!..