Алмазная маска
Шрифт:
Он обратился к родителям — Дени и Люсиль Картье. Что было делать! Деду и бабке пришлось сократить свою научную и преподавательскую деятельность и заняться воспитанием внуков. Дени и Люсиль сдали свой чудесный домик вблизи Дартмутского колледжа, где они работали, и переехали в старое родовое гнездо на Ист-Саут-стрит, чтобы заменить детям отца и мать.
Также редко Поль встречался со своими братьями и сестрами — только во время месячных сессий Галактического Консилиума, которые проходили каждый год по земному счету времени. Все семеро детей Дени и Люсиль были полноправными магнатами и занимали различные должности в первых эшелонах власти Галактического Содружества. Чтобы встретиться вот так, в домашней обстановке, нужен был исключительный повод. Все знали, что изредка выпадавшие свободные часы Поль проводил с Лорой Трамбле, женой покладистого, умеющего ничего не замечать операнта-ирландца Рори Малдоуни.
В 2059 году при не выясненных до конца и весьма
К золотому юбилею Вторжения и вступления Земли в семью галактических цивилизаций, казалось, люди-магнаты полностью освоились в мировом сообществе, научились не только ладить с соседями, ближними и дальними, но и овладели искусством проводить нужные им решения через Консилиум. Только небольшая группа фанатично настроенных оперантов, которые позже составили ядро руководства восстанием, решительно выступали против дальнейшей ассимиляции Земли среди чуждых, как они считали, рас.
К тому времени в колониях сложилась достаточно эффективная и надежная система управления, в которую входил назначаемый Консилиумом Глава администрации, с одной стороны, и местное законодательное собрание — с другой. Тем самым создавалась двойная вертикаль, дающая каждой ветви власти реальный выход в верхние эшелоны управления конфедерацией, что позволяло им успешно отстаивать свои права. Столкновения обеих ветвей гасились тщательно разработанным и закрепленным законодательно на самом высоком уровне разграничением полномочий и обязанностей. Конечно, главное, что оправдывает существование любой власти, — это способность проводить решения в жизнь и тщательно соблюдать взятые обязательства. В этом смысле очень велико значение нравственного климата в высших сферах, сохранение нормальных человеческих отношений. Ответственность, сила и терпимость — вот лозунги достойного правления. Всеми этими качествами Поль Ремилард обладал в избытке, поэтому две сессии назад Галактический Консилиум пришел к выводу, что стабильность и торжество закона в государстве Земля достигли такого уровня, что властные функции Первого Магната, ограниченные на время переходного периода, могут быть переданы главному должностному лицу в полном объеме. Народы Земли и планет-колоний в должной мере оценили усилия Поля Ремиларда, и на новых выборах он победил подавляющим большинством голосов. В этом большую роль сыграло умение Поля поддерживать добрые отношения с экзотиками, в первую очередь с представителями пяти ведущих в галактике рас, основавшими Содружество. Эти древние народы имели хорошо налаженные связи с землянами в научной и культурной областях, в сфере государственного строительства, особенно в вопросах отбора, воспитания и подготовки оперантов. К сожалению, все их усилия по налаживанию контактов с течением времени все более враждебно воспринимались значительной частью землян. Опеку считали унизительной, помощь лицемерной, а всякое вмешательство в школьные программы объявлялось попытками духовно закабалить наивных землян. Особенно усердствовали отъявленные горлопаны, фанатики и нечистоплотные политиканы…
Правда, подобные настроения пока не вышли за пределы обыденных разговоров, крикливых заявлений…
Наиболее тесно земляне сжились с полтроянцами, которые считали, что дружба с Землей — великий дар для них. Они первыми заговорили, что поиск во Вселенной иного, подобного им самим разума наконец-то завершился полным успехом. Может быть, это происходило потому, что и обликом они схожи с нами. Полтроянцы вполне человекоподобные существа, только очень маленького роста. Их психика во многом напоминала человеческую… Другие расы, например, гии, держались более обособленно. В первую очередь их занимали утилитарные возможности контакта. Гии очень интересовало наше искусство и, как ни странно, наша ненасытная страсть к наслаждениям. Люди сначала особенно недоверчиво относились к гии, похожим на больших, в человеческий рост, птиц. Со временем холодок неприязни перешел в бытовую сферу — в общем, это были безобидные создания, правда, несколько бесцеремонные в метапсихическом смысле. Они иной раз позволяли себе без разрешения вмешиваться в мысли землян — операнты, как на подбор, они были сильные.
Крондаки никогда не меняли своего церемонного благожелательного отношения к землянам. Даже во время восстания… Они, очень древняя раса, предпочитали держаться наособицу, возможно, вследствие своего чересчур экзотического вида. Что-то подобное осьминогам с головой монстра и гигантским клювом вместо носа… Однако именно они скептически отнеслись к поспешному, с их точки зрения, предоставлению Земле статуса полноправного члена Содружества.
Что касается лилмиков, которые при общении вели себя крайне непредсказуемо — могли внезапно исчезнуть, так же внезапно появиться, — с ними практически было невозможно наладить какие-либо иные взаимоотношения, кроме официальных. Понять их — имеются в виду нормы частной жизни — не было дано никому.
…После перевыборов, когда схлынула горячка служебных дел и обязанностей, Поль Ремилард всерьез задумался о строительстве нового дома-резиденции. Теперь он собирался подолгу жить на Земле, хотелось почаще видеться с детьми… Сначала он снял большую квартиру в Конкорде, потом пришел к выводу, что надо обзаводиться собственным жильем.
Но где поселиться?
Решение, связанное со старым семейным домом на Ист-Саут-стрит, отпало сразу. Там, вместе с Дени и Люсиль, жили старшие дети Поля Ремиларда Марк и Люк. Джек, принятый в Дартмутский колледж в десятилетнем возрасте, имел комнату в студенческом общежитии. Самый старший, Марк, за это время успевший получить несколько ученых степеней в самых различных областях науки, с головой погрузился в разработку церебральных генераторов. Исследования эти оплачивались из семейного фонда Ремилардов. Марк обзавелся маленьким, расположенным в уединенном месте — на холмах, к северу от Хановера — домиком, купленным на деньги, взятые из неприкосновенного страхового запаса. Все дети в общем-то были пристроены, и на семейном совете все они в один голос твердили одно и то же: папа, тебе обязательно надо строиться, и где-нибудь поближе.
В воздухе витала общая невысказанная мысль, что, может, отец в конце концов женится и тем самым положит предел бесконечным слухам о его любовных похождениях, в которые он ударился после смерти Лоры Трамбле. Однако Поль Ремилард вовсе не собирался менять образ жизни и вряд ли кто-нибудь был способен переубедить его, тем не менее дом — точнее, прекрасную виллу — он построил. Располагалась она в окрестностях Конкорда, в сотне километров от Хановера.
В то время когда Поль не заседал в Консилиуме, не участвовал в сессиях и не исполнял возложенных на него обязанностей, он становился обычным гражданином и, как любой другой магнат, был полностью свободен в выборе досуга, бизнеса и развлечений. Однако любовные похождения здорово вредили его репутации, и как частное лицо он не мог быть избран, например, в законодательное собрание Северной Америки. Одним словом, несмотря на установившийся новый, более либеральный порядок, путь на выборные административные должности был для него закрыт. Его несколько раз неофициально извещали об этом.
Поразмыслив, Поль Ремилард решил, что лучше всего, если его дом станет неофициальной резиденцией Первого Магната, практически не связанной ни с бюрократией Консилиума, ни с аппаратом Председателя земной администрации. Он хотел, чтобы любой гражданин мог переговорить с ним и получить совет. Свободное время Поль намеревался посвятить дальнейшему изучению Галактического Содружества и перспективам развития отношений человечества с иными расами…
Согласно табели о рангах Первый Магнат мог рассчитывать на роскошное житье. Попроси он — и местный Директорат, с согласия избирателей, — авторитет Поля Ремиларда был очень высок, — выстроил бы ему точную копию Версальского дворца или любого другого творения архитектуры. Его семья, коллеги решили, что Первый Магнат так и поступит — ну, может, умерит запросы и создаст что-нибудь скромное, но тоже величаво-государственное, внушающее благоговение и чинопочитающий трепет.
Вместо этого Поль дал волю своей необузданной, постоянно поглядывающей в сторону прекрасного пола фантазии.
Когда Люсиль Картье, законодательница мод и общепризнанный судья в вопросах вкуса, в первый раз увидела сооружение, возведенное ее сыном в окрестностях Конкорда, она на мгновение потеряла дар речи. Потом перевела дух и заявила ожидавшему восхищенных оханий и аханий, ликующих криков Полю, что дом представляет из себя ублюдочную помесь швейцарского охотничьего домика шале и свадебного торта.
— Ничего подобного! — заявил Поль, крайне разочарованный не столько оценкой, сколько удивленно-окаменевшим лицом матери. — Это точное повторение деревянных коттеджей, которые в середине девятнадцатого века строили в Новой Англии. Работа американского архитектора Эндрю Джексона Даунинга. Сам коттедж, на мой взгляд, образец красоты, — еще стоит в Питерборо.
— Это явная нелепица, — ответила мать.
— Но меня он устраивает, — возразил Поль. — Я создал то, о чем мечтал. Теперь у меня есть уютное гнездышко на ту пору, когда Консилиум попросит меня на пенсию.