Алмазная пыль (сборник)
Шрифт:
– Царица!
Входит Шаммурамат. Все склоняются перед нею. Медленно идет к трону, говорит, тоскуя.
Шаммурамат. Арей! Арей!..И еще отдам я богине длинные косы мои… Вот расчешут рабыни кудри мои и сладкой аравийской миррой обольют их и темными совьют их змеями. Отрежут рабыни косы мои. Иштар! Иштар! На твой жертвенник брошу я их, благоуханные. И ты дашь мне ночи темные и длинные, как длинны и темны пряди волос моих. Для утехи любви моей эти ночи! Иштар! Иштар!
И еще отдам я богине красоту мою. Обнаженная буду
Аторага (склоняется к ногам ее). Знает сердце мое. Счастлива будешь ты, царица!
Зебиба. Будешь ты счастлива Ареем, супругом своим!
Входят жрецы, халдеи; на них высокие шапки и длинные белые одеяния; поднимают руки и, приложив большие пальцы к вискам, раскрывают другие по два вместе. Говорят.
– Великую Шаммурамат, царицу Вавилона, приветствуем!
Первый Халдей. Царица! Два дня и две ночи гадали волхвы твои и ничего не узнали. Наблюдали мекасшефимы за полетом облаков и очертанием их. Рассматривали коцемимы внутренности жертв. Следили обы за извивами змей и свистом жала их. Но, великий, не дал им знака Меродах, и слепы остались глаза разумения их.
Второй Халдей. Две ночи стоял я на башне Ваалзиде и за звездою души твоей, за звездою Дзохарой следил я. Могущественная тянет ее к себе Иштар, и изменила путь свой звезда твоя. Высоко поднялась она и скоро войдет в полдень свой Дзохара, звезда души твоей!
Слепой Халдей. Царица, вели служить тебе! Тайная страны Сеннаарской наука открыла волхвам терафимов. Вот повелишь ты, и отрублю голову рабу и священного металла листок положу под язык его. И если что спрошу у него – ответит, ибо уже просветлен смертью разум его и открыты глаза на сокровенное жизнию.
Шаммурамат. Где меч мой? Меч подайте ему! спешите! Сердце мое горит! Иди! Иди!
Слепой Халдей. Но что спрошу я? Один только могу обратить к нему вопрос.
Шаммурамат. Спроси, прибудет ли… Спроси, полюбит ли… Иди! Иди! Ты жжешь меня, Иштар!
Зебиба. Тебе открою: в счастливой родине моей, в прекрасном Ядиге есть камень Джамаст. Могуч камень Джамаст, и велика сила его! От злой исцеляет любви. Положишь на левую ладонь тихий камень, холодный камень, темный камень и выпьет из сердца твоего злую любовь и заалеет и отпадет от тебя камень Джамаст утоляющий!
Аторага. Любить тебя будет Арей, как любил блаженно умерший от руки твоей царь Нин, сын Бэла, сына Ассура великого.
Дауке. Нет! Нет! Сильнее будет он любить тебя! Сильнее!
Шаммурамат. Целовал запястья на ногах моих царь Нин. Арей и не говорил со мною! И когда на пиршестве у отца его Арама, повелителя страны Урарту, сидела я рядом с ним, и руки мои, умащенные благовониями, простирала к нему, и кольца кудрей моих бросала на плечо его, и трепет груди моей от него не прятала, но сама указывала глазами, как вздымается ожерелье мое… И он не взглянул на меня ни разу!
Зебиба. Как Менонес, будет он любить тебя! Как Менонес, убивший себя от горя измены твоей!
Дауке. Нет! Нет! Сильнее будет он любить тебя, чем Менонес, муж твой!
Шаммурамат. Прекрасен Арей! Как черные крылья лежали ресницы на щеках его и как финикийского пурпура струи алели уста… Знойный месяц Шиван аромат дыхания его! Но не поднял он ресниц на меня, и уста его для меня не открылись! Вот умер Менонес, супруг мой, любивший меня, и помню я его, но думаю, что никогда не жил он. Вот умер царь Нин, супруг мой, любивший меня, и похоронила я его в пышном моем дворце, и высокие воздвигла башни над прахом его, но думаю, что никогда не жил он. И все взяла я от них. В слиток красного золота слила я красоту и славу мою для него, для возлюбленного. И он не взглянул на меня ни разу!..
Вбегают мальчики негры, вздевают руки кверху, кричат.
– Царевич Гимиар, повелитель Сабейский, великую Шаммурамат, царицу Вавилона, приветствует!
Зебиба (падает на землю и восклицает): Абаали Саба! Живи повелитель Сабейский.
И входит Гимиар. Со скрещенными на груди руками два негра провожают его. Опускается тихо к ногам царицы.
Гимиар (говорит). Вот я пришел снова к царице моей. Тысячу камней бирута принес я ей и пятьдесят верблюдов, нагруженных благовониями, стоят у стены города. И принес я ей алый камень Беджади, которому поклоняется народ мой, потому что в нем заключены огонь заката и кровь любви. И принес я тебе все сердце мое, и всю тоску мою, и все мое для забавы твоей!
Шаммурамат (не слушая его, тихо). И ни разу не взглянул на меня!..
Гимиар. Пальмовыми ветвями устелю путь твой! В храме семи звезд поставлю я трон твой, и будут тебе служить львы пустыни. Для брачного обряда нашего не зажгу я факелов, но раскалю огнем двенадцать алмазов, и голубыми звездами будут светить нам. Я разожгу костры из кипариса и малийского ладана и благовонного стиракса и принесу в жертву красивейших, не ведавших лобзаний девушек, десять, по числу пальцев на руках твоих! Голубиное имя твое Шаммурамат! Голубиное имя твое начерчу я на священных камнях храма народа моего!
Зебиба (тихо плачет). Как прекрасен царевич! И журчат слова его, как хрустальный ручей. Царица! Слышали мы, что не любит женщин Арей, сын Арама, что противны они ему.
Шаммурамат (вскакивает и отталкивает ногой Зебибу). Молчи, змея! Не видала я тебя, царевич, и не заметили тебя глаза мои. Уйди!
Гимиар. Царица!
Шаммурамат (в бешенстве). Уйди! Мертв ты для меня! Не вижу тебя! Не слышу! Не знаю тебя, мертвый!