Алмазная реальность
Шрифт:
Насколько я мог судить, против нас двоих было человек шесть. Двоих можно снять со счетов, но четверо прятались за разбитой машиной и пока что не высовывались, прикидывая, что предпринять. Они даже не знали точно численность противника – кто там, например, у нас в «форде» прячется?
– Влипли… – бормотал Коля. Он был не на шутку перепуган.
– Надо продержаться, хотя бы немного… Мартин поможет…
В эту помощь я и верил, и не верил. Точнее, не верил в то, что она придет вовремя. Может быть, они как раз успеют поплакать над нашими хладными трупами, хотя и трупы парни Трансрэйла, которого Мартин называл лысым, обязательно уволокут с собой. К слову, лысого этого, сиречь Трансрэйла, я среди нападавших заметил. И он был до сих пор жив. Видимо, он у Легина кем-то вроде начальника службы безопасности. Значит, нужно сделать так, чтобы Легину пришлось искать нового начальника службы безопасности…
Я осторожно высунулся из-за радиатора «форда», воздух над головой прошила очередь. Суки.
– Может, удерем? – спросил сзади Коля.
– Не получится, – бросил я. – Тем более они подкрепление вызывают. Теперь все решит скорость, то бишь кто успеет первый – наши или чужие.
Запищал телефон.
– Таманский, – сказал я. Прятаться уже не к чему. От радиатора пахло эфиром и разогретым маслом, из-под днища машины что-то капало.
– Сидишь?
Незнакомый неприятный голос.
– Кто это?
– Сосед напротив. – Кто-то захихикал. Стало быть, Трансрэйл собственной персоной решил поговорить немного. Потянуть время.
– Секс по телефону? – осведомился я, – Боюсь, у меня на тебя не встанет. Больно уж мерзкая рожа.
– Поговори, поговори, – беззлобно сказал лысый.
– Будешь предлагать нам сдаться?
– Буду.
– А на хрена мы тебе живые? Для опытов?
– А хотя бы и так.
– А-а… Нет, мы лучше тут посидим. А ты пока нас попугай. Попугай лысый…
Каламбурчик родился. Буду жив – опишу потом.
– Ты дурак, Таманский, – сказал Трансрэйл. – Писал бы свои статейки, получал бы денежки. Мы бы тоже могли отвалить денежек, у нас за этим дело не станет. А ты полез не туда, куда просят. Нужно было тебя прикончить еще в Африке.
– За чем же дело стало?
– Не важно. Так как, вы сдаетесь?
– Пошел в задницу, милый.
Я отключился. Телефон снова пискнул, потом еще раз.
– Ну чего тебе, чего, задница гнилая?! – рявкнул я.
– С какой стати? – обиженно спросил Шеп. Как всегда, кстати. Прямо бог из машины – появляется в экстренных ситуациях.
– Нас вот-вот перестреляют, – сказал я как мог спокойнее. – Мы там, где вы нас бросили, ведем переговоры с Трансрэйлом, к ним вот-вот прибудет подкрепление.
– Мы идем, – сказал Шеп.
Что ж, теперь можно и пошалить. Я протянул руку с пистолетом и выстрелил в направлении врага. Потом еще раз и еще. Что-то посыпалось, видимо, стекло.
Вертолет появился над нашими головами внезапно, со свистом взмыв из-за деревьев. По глазам ударил пыльный вихрь, и тут же шваркнуло лучом. Турельный метатель. Машина Трансрэйла вспыхнула огненным шаром, бросились в стороны пылающие фигуры. Вертолет пошел вправо и вверх, вылавливая уцелевших лазерными прицелами, а я выскочил из своего укрытия и помчался к горящему автомобилю.
Это был непродуманный поступок, потому что Трансрэйл был жив и невредим. Он вывернулся из-за кустов, совсем не оттуда, откуда я его ожидал, и выстрелил первым.
Тяжелый удар в правое плечо развернул меня на бегу и отбросил в сторону. Я покатился по бетону, больно ударившись бедром, но по сравнению с болью в плече это была сущая ерунда. Тем не менее я ухитрился не выронить пистолет и даже переложил его в левую руку.
Безобразные язвы на черепе, насмешливые глазки, мертвая кожа…
Он стоял надо мной, слегка наклонясь, и прямо мне в лоб смотрело жерло ствола. Бельгийский ФН, огромная бандура. Что же у меня там с плечом и есть ли у меня вообще теперь плечо?
Он не боялся. То ли чувствовал, что проиграл, то ли просто не умел бояться.
Почему в него не стреляют с вертолета?
– Однако все кончается не столь уж плохо, – сказал он, не убирая пистолет.
– Все равно сдохнешь, – пролепетал я заплетающимся языком.
– Я и так сдохну. Или ты принимаешь этот тлен на моем лице за достижения косметики. Но подыхать можно по-разному. Можно весело. Можно печально. Я хотел подохнуть как можно веселее, в большой и хорошей компании Не вышло. Что ж, использую свой последний шанс.
И тут я ударил его между ног, снизу вверх.
Он улыбнулся еще шире:
– Неплохо, но не по адресу. У меня там ничего такого не осталось, что могло бы среагировать на столь великолепный удар… Мой ход, Таманский.
Я закрыл глаза, потом решил, что это малодушный поступок, и открыл их снова.
И вовремя.
С вертолета ударил крупнокалиберный пулемет Смольского. Я видел эту шарманку в действии, и сейчас мне предоставилась отличная возможность сделать это еще раз.
Не успел Трансрэйл нажать на курок своего ФН и отправить меня в небытие, как у него исчезла сначала рука, расплескавшись ярко-красными брызгами и ошметками металла, потом часть груди, потом бедро… Он разинул рот, чтобы закричать, и в этот момент ему снесло голову. Изуродованное тело, загребая воздух уцелевшей рукой, грохнулось прямо на меня, беспомощно распластанного на бетоне. Этого я вынести уже не мог и потерял сознание.
– Очухался, кажется, – сказали надо мной.
Пол, на котором я лежал, мелко трясся. Вертолет.
Только что были джунгли, танковая атака, гарь и дым… Раненая девушка на моем плече… Почему так болит плечо? Было тяжело ее тащить, наверное…
– Индуна! – позвал я шепотом. – Лейтенант Эймс! Федор!
– Бредит, – сказал кто-то знакомый. Старый голос, из прошлого.
– Где Федор? Мбопа… Там Мбопа…
– Мбопу вспомнил, – сказал старый голос.
– Это еще кто? – спросили у него.
– Был такой персонаж.
Я открыл глаза. Надо мной дрожал сетчатый вертолетный потолок, здоровенный парень в камуфляжной форме бинтовал мне плечо.
– Ну, где мы сейчас? – спросил Шептун, нагибаясь.
– В Сумах, – без промедления ответил я.
– Слава богу. А то ты в африканские воспоминания ударился, я уж подумал, чокнулся. Бывает такое. Шок и все прочее… Лысый тебя кишками всего облепил, ты уж извини, мы тебя водой облили.
– Бывает, – пробормотал я, сдерживая тошноту. – Куда летим?