Алмазное лето
Шрифт:
– Хорошо, я вас услышал. Извините, я сейчас позвоню своим помощникам и уточню наши расходы и планы.
Морозов поднялся с лавки и прошёл несколько шагов вперёд, извлёк из кармана телефон и призадумался. Бугрин нагнулся к Алёнке и тихо спросил:
– Ну что?
– Он искренен с вами. Вот только, когда сказал «хорошо», у меня что-то звякнуло.
– Получается, он не очень доволен. Наверно, мало предложил. О чёрт, так можно сорвать сделку.
– Выходит так.
– Да, что-то я очень мало загнул, наверно накину. Будь особенно внимательна.
Морозов вернулся к
– Василий Прокопьевич, присаживайтесь. Я тут поразмыслил и хочу ещё накинуть к предложенной цене.
– Неплохо. Вы прямо с ходу читаете мои мысли, Сергей Геннадьевич!
– Приходится. Подумал и решил: ну там быстренько продам немного сторонних активов и могу выложить за кимберлитовую трубку полтора миллиарда!
– Здорово! Тогда и я пойду вам навстречу. Полтора так полтора! Ну, будут ещё кое-какие дополнительные обязательства. Например, совместно содержать дороги и так далее. Не против?
– Нет.
– Тогда по рукам?
– Согласен.
Олигархи пожали друг другу руки.
– Тогда остальные мелочи пусть обсудят наши помощники, а то бездельничают, лодыри, пока мы тут вкалываем, и так в моей жизни не хватает много-много часов!
– Уф, у меня как гора с плеч свалилась, – обрадовался Бугрин и притопнул ногой.
Морозов повернулся к девушке:
– Алёна, а вы как относитесь к филологии?
– Да позитивно. У меня пятёрки по русскому языку и литературе.
– Тогда, может, вам следует познакомиться с Александром Великим?
– Извините, Василий Прокопьевич, с кем? Он давно умер.
– С Александром Васильевичем, кандидатом наук из Мезени. Он с нами вчера ужинал. А вы подумали, с тем самым, великим завоевателем?
– А! Так я с ним познакомилась ещё вчера. А почему вы назвали его Великим?
– Да он не великий, в смысле – Великий. Фамилия у него такая – Великий. Видимо, его родители с оригинальным чувством юмора – нарекли сынка Александр, забавно получилось: Александр Великий. Конечно, вам, Алёна, действует на нервы, что в вашем присутствии кого-то другого называют великим.
Бугрин и Белкина остановились, словно со всего маха налетели на невесть откуда взявшееся стекло. Морозов проскочил вперёд ещё два шага и оглянулся на отставших спутников:
– Сергей Геннадьевич, неужели вы рассчитывали, что я не пробью биографии моих дорогих гостей? Я даже знаю, неудобно говорить такое при ребёнке, сколько раз Снежана лечилась от гонореи. А вот такую девочку, не побоюсь этого слова – чудо-ребёнка, мне, конечно, хотелось увидеть.
– Так вы что-то знаете обо мне?
– Конечно, у меня целая папка и ещё флешка с сюжетами о вас.
– Да, а я как-то и не подумал об этом, – признался Бугрин.
– Ну, если мы играем в чистую и сделка совершена, так сколько раз я соврал, по-вашему? Что поведает секретное оружие Сергея Геннадьевича? Можно ли вообще жить без лукавства?
– Ладно, говори.
– Пару раз, слегка.
Морозов задумался всего на несколько секунд и вскоре хитро улыбнулся:
– Согласен. – Он хлопнул себя по бокам. – Вот так компания у меня собралась! Думаю, что мы с вами разыщем карбонадо, и не только его. Но есть тут у меня ещё одна задумка.
– Василий
– Как лето, так на меня обязательно сваливается приключение. Готова, мой капитан! – Девушка рассмеялась и нежданно покраснела под взглядами мужчин. – Прямо намечается какое-то «алмазное» лето.
– Пока мы идём, я расскажу вам про чёрные алмазы, вы не против?
– Да нет.
– Ой, как интересно, – заверещала Белкина и захлопала в ладоши.
– Так вот, история появления на Земле карбонадо весьма таинственна. Много веков никто не мог разгадать эту загадку. Высоколобые учёные давно спорят, откуда они взялись, а вся проблема заключается в том, что в составе карбонадо есть водород, что говорит о его внеземном происхождении. Так что вчера в наших руках был внеземной посланник из метеоритной породы, которая за миллиарды лет трансформировалась в эти сокровища! Правда, среди учёных встречаются пошляки, которые напрочь рубят всю эту романтику и твердят, что это не чудо, а обычный алмаз, просто с вкраплением графита или железа. А ещё масла в огонь подлили ювелиры, которые совсем недавно научились правильно огранять карбонадо, с минимальными потерями. Основная беда карбонадо – пористость и высокая твёрдость камня. Так что теперь эти чёрные камешки на пике моды, потому что прекрасны! Но, согласитесь, разве это не чудо!
Глава 4
Часовня
Троица вернулась в морозовские хоромы и, перед тем как зайти в кабинет, остановились около обеденного стола, накрытого чистой скатертью. Из горки блестящей посуды они взяли по белоснежной чашке и блюдцу. Налили кофе из кофейника. Бугрин повернулся к хозяину, который в эту минуту вертел перед собой чашку с гербом – его гербом, и сказал:
– Извините, Василий Прокопьевич, но коли у нас все срослось со сделкой, то, может, мы отпустим ребёнка отдохнуть и подышать целебным воздухом? А сами обсудим, что нам делать с прилетающим заместителем губернатора.
– Конечно. Но у меня будет просьба. Даже не просьба, а так, крошечная просьбишка: найдите Великого, поговорите с ним, он что-то в последние дни растерян. Его надо настроить на деловой лад. Кто станет постигать таинственного Окомира, даже скорее объяснять нам его путанные речи?
– Хорошо, я буду стараться.
– Кстати, я приметил – он тоже гуляет вокруг дома.
– Я непременно составлю ему компанию, – ответила Алёна и изящно, насколько могла, поставила пустую чашку на стол и вышла из гулкого как вокзал терема.
Действительно, филолог прохаживался у восточной стены дома. Алёна догнала его и, поравнявшись, спросила:
– Вы не против, если я погуляю с вами?
Великий посмотрел на неё задумчивыми глазами и кивнул.
Алёна радостно сообщила:
– У меня вот нежданно закончилась работа, потому дышу свежим воздухом и мечтаю улететь обратно домой.
– У вас закончилась работа, а у меня никак не начнётся. У меня такое ощущение, что мы все не скоро отсюда выберемся. Вам так не кажется? – Да вроде нет. Хотя, если честно, предпосылки застрять имеются. Погода и всё такое северное.