Алмазный башмачок
Шрифт:
Когда Корделия добралась до лестницы, на площадку которой выходила комната Лео, она так устала, словно прошла много миль. Она узнала кое-какие запомнившиеся ей приметы и уверилась в том, что сможет найти дорогу отсюда к своим апартаментам.
Корделия подняла было руку, чтобы постучать в узкую деревянную дверь, но передумала. Смело отодвинув задвижку, она открыла дверь. Комната была пуста. Она вошла, тихо притворив за собой дверь, и облегченно вздохнула. На какое-то время она избавилась от посторонних глаз. Она с удивлением огляделась вокруг. Все было так, как ей запомнилось.
Комната казалась наполненной присутствием Лео. Она почти наяву ощущала в воздухе присущий только его телу аромат. Корделия провела ладонью по дивану, отыскивая взором следы его тела, вспоминая восхитительные подробности ночи любви.
Она открыла гардероб и провела ладонью по одеждам Лео, испытывая тайную радость от прикосновения к вещам, которые касались его кожи. Увидев камзол красного бархата, в который он был одет в Компьене, она прижалась к нему щекой.
— Корделия, что ты тут делаешь?
Она вздрогнула и обернулась. В дверном проеме стоял Лео.
— Что случилось?
С этими словами он захлопнул дверь и приблизился к ней.
— Ничего. — Она прильнула к нему, обняв за талию. — Ничего не случилось, просто я хотела убедиться, что все было наяву. Неужели было? Ты правда меня любишь, Лео? — Она взглянула ему в глаза, потом снова прижалась лицом к его груди. — Скажи, что все это мне не приснилось.
— Тебе это отнюдь не приснилось, — с неопределенной усмешкой ответил он. — Но тебе не надо было приходить сюда, Корделия.
— Меня никто не видел, — ответила она, отпуская его талию, и, встав на цыпочки, поцеловала. — Докажи, что это был не сон, любимый.
В глубине ее глаз светилась одна только страсть, и Лео почувствовал, что его недовольство испарилось. Она, тихонечко застонав, пришла в его объятия, обратив лицо вверх для поцелуя; глаза ее широко распахнулись, губы приоткрылись, на щеках появился легкий румянец. Она была совершенно неотразима.
Лео припал к ее губам, ощутив их трепет, почувствовал, как обмякла Корделия в его объятиях, и понял: разожми он руки, и она упадет на пол.
Он мягко опустил ее спиной на диван. Она откинулась назад в пене шуршащих юбок, обнимая его за шею и притягивая к себе. Корделия ни на секунду не прервала поцелуя, не разомкнула рук, словно рот его был некой драгоценной чашей, из которой она пила целебный напиток.
Ему пришлось взять ее за запястья и разомкнуть объятия, чтобы встать рядом на колени. Она распласталась перед ним, высоко взбив юбки. Она не отрывала от него взгляда, облизывая языком пересохшие губы, округлив глаза от возбуждения.
Он поднял ее юбки до талии, обнажив длинные ноги цвета сливок, обтянутые батистовыми панталонами.
На секунду он выпрямился, не в силах оторвать взгляд от разгоревшейся в порыве страсти женщины, жаждущей его, разбросавшей ноги и даже непроизвольно двигающейся из стороны в сторону от нетерпения.
Снова наклонясь над ней, он расстегнул пояс своих кюлот и освободил восставшую плоть, глубоко и часто задышав.
Она улыбнулась ему, подняла бедра навстречу, помогая войти в себя. Все произошло так, словно она давно знала, что надо делать.
Радость этого слияния была так велика, что оба даже вскрикнули от изумления. Лео медленно двигался в ней, пытаясь отдалить пик наслаждения, хотя и прекрасно понимал, что это бесполезно. Уж слишком неожиданно все случилось, и он был не в состоянии сдержать свою собственную страсть.
— Нет… нет, — быстро зашептала она, почувствовав, что он вот-вот выйдет из нее. — Не оставляй меня.
Он был бы рад навсегда остаться в этом сладком плену ее тела. Но осторожность все-таки победила.
Он целовал ее, удерживая себя от заключительного аккорда, пока не почувствовал конвульсивные содрогания ее тела.
Тогда, быстро выйдя из нее, он тяжело упал на нее с гулко бьющимся сердцем, так, что Корделия ощутила эти удары, словно его сердце старалось вырваться из плена грудной клетки и слиться с ее собственным сердцем.
Закрыв глаза, чтобы подольше оставаться в теплой темноте, она погладила его по голове. Ей было хорошо и спокойно, словно она вернулась в родной дом. Плотский голод ее тела был на время успокоен, она смогла выразить любовь, которую испытывала к этому человеку. Она чувствовала, что и он вложил в эти восторги плоти столь же страстную любовь к ней.
Лео медленно поднял голову, снова встал на колени и взглянул на нее.
Она проказливо улыбнулась в ответ:
— Мне кажется, я довольно быстро учусь этому искусству, не правда ли?
Забросив руку за голову, она попала ею в солнечный луч, блеснувший на браслете со змеей. Алмазный башмачок нестерпимо ярко переливался на белой коже ее запястья.
Он взял ее за руку и повернул, чтобы рассмотреть браслет поближе. Змея, которая соблазнила Еву, которая, в свою очередь, соблазнила Адама.
Но он, Лео, вкусил от этого яблока, в полной мере понимая последствия такого шага, и теперь эта женщина навсегда была в его сердце. Он будет любить и защищать ее.
— О чем ты думаешь? У тебя такой суровый вид.
Она почти испуганно коснулась пальцами его губ. Он улыбнулся.
— Я думаю о бремени любви, — легко ответил он. — Вставай и приведи себя в порядок. Тебе надо поскорее возвращаться.
Корделия поднялась с ложа и оправила юбки. Глядя в зеркало, причесала растрепанные волосы. Кожа ее на солнце казалась полупрозрачной, губы налились алым, глаза горели от восторга.