Алмазный культиватор
Шрифт:
Огромное строение, из двух полноценных трехэтажных зданий, соединенных крытыми переходами сразу на нескольких уровнях, и большим декоративным фонтаном из белого мрамора на фоне ухоженного парка вокруг выглядело внушительно. По общему стилю оно очень напоминало здания Рабада — небольшие башни на краях, острые шпили, вытянутые окна, даже барельефы в виде оскалившихся хищников виднелись везде. И зелени тут хватало, например, шикарный плющ, практически полностью закрывавший половину левого здания. Вот только в Рабаде все великолепие города раскрасилось в цвет человеческой крови во время последнего нападения демонов…
Тряхнув головой, Сильвио отогнал плохие воспоминания и решительно двинулся вперед. Деньги сами по себе не появляются, к сожалению…
…Зиксин всматривался в зеркало.
Аккуратно обрезав крохотными ножницами пару волосин на бровях, не понравившихся мужчине, он погрузил обе руки в открытую деревянную шкатулку. После чего аккуратно размазал крем по волосам, приглаживая их назад. Небольшой выплеск энергии — и крем испарился, придав волосам более ухоженный вид.
В этот момент в кабинет, где и находился Зиксин, кто-то аккуратно постучал.
— Слушаю! — отозвался мужчина бархатистым, хорошо поставленным голосом.
— Мастер Зиксин, у нас есть новый клиент. Говорит, что хочет предоставить товар на большую сумму. Это артефакты.
— Так-так, — довольно потер руки мужчина. В лучах утреннего солнца блеснули несколько массивных перстней из драгоценных металлов на пальцах. — В таком случае, зовите! Я уже на работе!
Через несколько минут клиент зашел в кабинет, дверь за ним закрыл слуга. А Зиксин кинул быстрый взгляд на вошедшего. Молодой парень, знаков сект не видно, однако одет явно в неплохую одежду, — значит, как минимум не бедствует, да общее впечатление от движений, взгляда, больше всего похоже на матерых наемников. Зиксин развивал умение с первого взгляда определить клиента долгими годами, и теперь мог многое понять. В основном, именно благодаря этому умению он и занял позицию старшего мастера-оценщика, несмотря на весьма скромные таланты в культивации.
— Присаживайтесь! — плавно повел рукой к столу Зиксин, указывая на кресло для посетителей. — Меня зовут Зиксин, я мастер-оценщик секты… Божественной Руны, разумеется, хе-хе… И рассказывайте, молодой человек, с чем к нам пожаловали?
В ответ на это парень вытащил из собственного пространственного кольца широкую брошь и короткий кинжал. Артефакты. И положил оба предмета на стол.
— Хочу продать. Сразу. Есть еще по десять штук точно таких же артефактов.
— То есть всего — двадцать два предмета, верно? — уточнил мужчина.
Клиент лишь молча кивнул.
Зиксин внутренне скривился от такого малоразговорчивого собеседника, однако внешне никак этого не показал. К сожалению, вот такие вот молчуны — самые плохие клиенты. Сложно спрогнозировать, на что они рассчитывают, и предложить минимальную цену. Гораздо лучше, если удается разговорить их — вот тут уже появляется много возможностей сбить цену при покупке.
— Так-так, давайте же тогда посмотрим…
Зиксин принялся первым исследовать брошь. Как правило, в этой форме изготавливают разнообразную защиту. И сначала он попытался отыскать клеймо мастера. Его не было. И это значить могло только одно — это древний артефакт, который изготовили до воцарения секты Божественных Рун. В принципе, такие попадались не так уж редко. Однако, исследуя сам материал, и способы нанесения рун, Зиксин с удивление понял — это совсем свежий артефакт! Кое-какие мелкие подробности подсказывали опытному оценщику, что его изготовили недавно, буквально в пределах нескольких месяцев. Мало того, все линии нанесения рун, вся энергетическая часть была идеально равномерна. А ведь ни один опытный мастер секты Божественных Рун так не будет делать! Всегда оставляют крохотный изъян в случайном месте, чтобы со временем, и потоками энергии артефакт вышел из строя как бы по «естественным причинам» — из-за износа материала-основы. И эту традицию начали даже не они — еще за тысячелетия до образования секты, артефакторы обеспечивали таким образом себя работой. К тому же, у парня были еще артефакты. Точно такие же, если ему верить. Холодный пот выступил на спине мужчины. Кто-то решил исподтишка распродавать свои артефакты, используя для распространения саму же секту Божественных Рун?! Это определенно враждебная секта, сумевшая как-то собрать выживших артефакторов, озлобленных на них. Какое изощренное коварство! Будь он, как оценщик, ниже квалификацией, мог бы и пропустить эти детали…
Зиксин вроде как машинально коснулся одной руки другой рукой, провернув один из перстней на руке на четверть оборота. Внутренний шип процарапал кожу на пальце, вводя антидот. Дальше он отпустил брошь, и наклонился над столом, изучая кинжал. Тот же самый стиль работы, сомнений нет! Зиксин слегка сдвинул правую ногу вперед, и надавил угол пола. Беззвучно крохотная половица ушла вниз, толкая металлический стержень в полу. Снова никакой, упаси духи, энергии — чистая механика. Некоторые культиваторы крайне чувствительны к энергетическим манипуляциям.
Металлический стержень толкнул еще четверо точно таких же, оканчивавшихся острием. А те, в свою очередь, прорвали тонкую крышку-мембрану на четырех сосудах с алхимическим усыпляющим газом, без цвета и без запаха. Эти сосуды были вмурованы в стены по обе стороны кабинета таким образом, чтобы при повреждении крышки выпускать газ в воздух внутрь кабинета.
…Зиксин тем временем делал вид, что полностью увлечен кинжалом. Он даже использовал настоящие энергетические техники, чтобы делать вид, что исследует артефакт.
Парень в кресле непроизвольно зевнул. Зиксин не поднял головы, при этом считая про себя: десять, девять, восемь, семь… На счете «два» парень вскочил на подгибающихся ногах, по кабинету разнеслось давление сильного культиватора, несшее убийственное намерение, отчего Зиксин снова покрылся потом… и это все, что он успел сделать. Дальше раздался грохот падающего тела — клиент потерял сознание.
Глава 17
Глава 17
Средних лет лысый мужчина-культиватор с аккуратной, ухоженной бородкой и усами, в своем любимом халате, покрытом багровыми узорами стоял внизу высокой лестницы. За его спиной находились трое полудемонов, тащивших носилки с четырьмя людьми, без сознания сваленными кучей, и голый, с красной кожей человек. У этого человека были абсолютно пустые, без присутствия разума глаза, и черный символ во лбу, от которого тянуло непонятной, завораживающей злой силой. Даже полудемоны старательно отворачивались, не желая смотреть на этот символ.
— Прародитель Морлей, мы кого-то ждем? — рискнул спросить один из полудемонов спустя несколько минут.
Культиватор задумчиво глянул на него. Полудемон по-своему расшифровал это взгляд, и рухнул на колени, коснувшись головой земли:
— Пр-р-рошу пр-р-ростить мою дер-рзость, пр-рар-родитель!
— Нет, мы никого не ждем, Канг. Просто секта Божественного Духа были единственные противники на этом континенте, которые мешали мне. А теперь их нет… И это закономерно…
Замолчав, он начал неспешно подниматься. Красный человек без колебаний последовал за ним. Отстав на несколько шагов, троица полудемонов так же двинулась следом.
Когда-то на этих ступеньках было постоянно шумно. Толпы людей стояли в длинной очереди, чтобы вступить в секту, или проводить тех, кто лишь собирался вступить. А теперь лишь ветер гонял мусор по нагретому солнцем камню. Так, в молчании и тишине странная компания постепенно поднималась вверх.
Створки ворот, разломанные, потускневшие, валялись в пыли. Потоки крови, пролитые тут давным-давно, высохли и исчезли. Туши мертвых демонов превратились в скелеты, россыпь костей, утопавших в зелени. Разломанные дома и воющий горный ветер отныне царили тут. Атмосфера была гнетущей. Но Морлея это не волновало — наоборот, он с легкой улыбкой оглядывался, будто бы вернулся домой. Пройдя полуразрушенной улицей в нескольких километрах от входа, мужчина остановился, рассматривая открывшийся вид. Когда-то это была просторная и красивая площадка, с декоративным фонтаном. Теперь — просто место без развалин зданий. Камни-плитки проросли травой, остались большие ямы и канавы от примененных техник и боя демонов с людьми, от фонтана — лишь несколько обломков, в центре которых теперь была грязная лужа.