Алмазный маршрут
Шрифт:
Алексей уже проклинал себя последними словами за то, что ввязался в эту авантюру.
«Зачем, спрашивается, вообще нужно было сюда ехать? — ругался он на себя. — Тоже мне поборник жизненной правды! Мог бы свой пасквиль и дома написать. Скачал бы фотографии из Интернета и проиллюстрировал бы по полной программе. Нет, обязательно надо было тащиться на место».
Из размышлений его вывел голос Анастасии Валериановны.
— Может быть, вы хотели напоследок взять интервью у кого-нибудь из наших воспитателей? Я сейчас посмотрю, кто у нас свободен.
Алексей уже было открыл
— Через пятнадцать минут освободится Марина, если у вас есть еще время, вы могли бы подождать.
Поскольку события повернулись таким неожиданным образом, время у Алексея, естественно, нашлось.
Его проводили в преподавательскую комнату и предложили чай с печеньем и, разумеется, с медом. Алексей очень обрадовался и чаю, и печенью, и даже меду. За три часа, которые он провел в интернате, он проголодался. То ли из-за того, что они постоянно ходили, то ли из-за того, что ему все время приходилось изображать из себя сотрудника детского благотворительного фонда «Счастливое детство», он еще и устал. А может быть, так влияла сама атмосфера интерната, назвать которую позитивной было сложно.
Спустя двадцать минут дверь открылась, и в комнату вошла Марина.
Ее губы были плотно сжаты, она выглядела очень собранной.
Увидев ее, Алексей так резво вскочил со стула, что чуть не опрокинул чашку с остатками чая.
— Марина, добрый день еще раз.
Девушка сдержанно кивнула и села за стол напротив Алексея.
— Спасибо, что согласились поговорить со мной, — торопливо начал объяснять Алексей. — Уверяю вас, это не займет много времени. Я просто хотел задать вам несколько вопросов о вашей работе и о той методике, которая применяется в вашем интернате. Наш фонд выпускает журнал, и я пишу статью, в общем…
— Значит, вы журналист? — переспросила Марина.
— Журналист, — подтвердил Алексей.
— Знаете, я тоже когда-то хотела стать журналисткой, даже поступала на журфак, но меня не взяли. Не прошла по творческому конкурсу. Поэтому поступила в педагогический. А теперь об этом совершенно не жалею. Журналисты часто пишут всякую ерунду. К вам это, конечно, не относится. Вы занимаетесь благородным делом.
Возражать Алексей не стал. Хотя почувствовал он себя не совсем в своей тарелке.
— Так о чем вы хотели меня спросить?
Алексей хотел спросить Марину, замужем ли она и нет ли у нее желания как-нибудь на выходных встретиться, сходить в кино или в клуб, но… он был здесь по другой причине и в другом качестве.
— Как получилось, что вы начали работать в этом интернате?
— Я пишу диссертацию по этой теме. То, что я оказалась именно здесь, вполне логично.
— Вы работали до этого в других детских учреждениях?
— У меня была трехмесячная практика в детском доме, но это совсем другое. На третьем курсе я работала в обычной общеобразовательной школе, преподавала в младших классах. Но от моей работы здесь тот опыт отличается еще сильнее.
Марина отвечала на вопросы четко и лаконично, как будто у нее заранее были приготовлены ответы.
— Анастасия Валериановна сказала мне, что вы живете здесь же, в интернате. — Алексей улыбнулся. — Это не сложно?
— Я уже привыкла, — последовал ответ.
Алексею показалось, или он расслышал в голосе Марины нотку горечи? Или, может быть, даже обреченность?
Алексей взял еще более шутливый тон:
— Неужели вы действительно живете здесь постоянно? Я не могу в это поверить. Неужели у вас никогда не возникает желания сходить в город? Ну не знаю, в кино. С друзьями встретиться.
— У меня здесь есть все, что мне нужно. К тому же я приехала сюда работать, а не развлекаться. А в кино я и там… — Марина замялась. — В общем, я хотела сказать, что, когда я еще не жила в интернате, я редко ходила в кино.
— Вы не любите кино?
Марина улыбнулась:
— Это так важно для вашей статьи?
— Мне важно, чтобы в интервью вы выглядели живым человеком. Ведь у каждого человека есть какие-то свои привязанности, увлечения, интересы. Кто ваш любимый писатель?
— Можете написать любого, какой вам самому больше нравится. Мне это безразлично. По-моему, вы хотели узнать о нашей методике?
«Бесполезно, — подумал Алексей. — До девушки не достучаться».
— Да, расскажите, если можно, — сухим голосом спросил он. — Меня интересует момент привлечения наших воспитанников в качестве воспитателей. Вы не думаете, что это может привести к неожиданным последствиям?
— Простите, Алексей, у вас не будет сигареты? А то я оставила свои в комнате.
— Да, конечно. — Алексей протянул ей раскрытую пачку.
— Спасибо.
Марина протянула обе руки к пачке, и в следующий момент Алексей почувствовал, как ему между пальцев протискивается свернутый в трубочку кусочек бумаги. Одновременно с этим Марина доставала из пачки сигарету.
Она смотрела Алексею прямо в глаза, ее лицо было абсолютно непроницаемо.
Прижав пачку плотно к ладони, Алексей опустил руку в карман пиджака. Он почувствовал, что жутко взволнован.
— Зажигалку?
— Да, если можно.
Марина прикурила, сделала пару затяжек и улыбнулась.
— Спасибо, вы меня очень выручили. Я постоянно забываю сигареты. Так вот насчет нашей методики. Вы не правы, когда думаете, что это может привести к каким-нибудь нежелательным результатам. Наоборот, это очень благотворно сказывается на детях. Особенно на самих выпускниках. Они начинают чувствовать себя нужными другим, понимают, что от них что-то зависит. Ребята очень ответственные. Конечно, мы не планируем оставлять их без контроля. Вы же наверняка обратили внимание, сколько здесь камер.
Или Алексею показалось, или Марина сделала легкое ударение на слове «камеры». Совсем легкое, но ударение.
— Однако некоторая доля самостоятельности может пойти только на пользу.
«Так, значит, за нами сейчас наблюдают, — пронеслось в мозгу Алексея. — Все, что происходит в этой комнате, слышно и видно».
Ища подтверждения своим мыслям, он посмотрел на Марину. Как если бы она могла знать, о чем он сейчас думает.
Марина молча курила и равнодушно смотрела на Алексея. В этом равнодушии Алексей прочитал ответ на свой вопрос.