Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1
Шрифт:
Он чувствовал, как из глубины поднимается гнев, и спешил подавить его, пока не учуяли ищейки Сежес. Гневаться нельзя. Он просто выдаст себя с головой, и всё.
Нет, Император, нет, ты должен остаться спокоен и хладнокровен. Наверное, то, что воин Лиги схвачен, даже и к лучшему. Тянуть и медлить нельзя.
Радуга не даст тебе основательно подготовиться к войне. Рассчитывать можно лишь на внезапность и молниеносные, разящие удары там, где тебя никто не ждёт. Нет сил? Неважно. Потому что если уж умирать, то никак не в пыточных казематах Орденов.
Император не сомневался, что Сежес и остальные уже знают о схваченном шпионе Серых. Нет сомнения, что бедняга уже выложил всё, что знал, до последнего слова; правда, Хеон уверял, что пошлёт самого лучшего, что
Ладони взмокли; он со злостью вытер их прямо о полу парадного плаща.«Трусишь, мальчишка? Хочешь жить? Неважно как, пусть даже и прежней марионеткой, лишь бы жить? А зачем тебе такая жизнь? Если бы ты имел привязанность к винопитию, или плотским утехам, или к весёлой компании друзей, или... Пожалуй, остаются только книги, а это слишком мало, чтобы судорожно цепляться за земное бытие. К тому же там, за Гранью, что бы ни утверждали маловеры, его ждёт продолжение существования. Неведомо какое, неведомо как, но ждёт. Ведь существуют же магия и боги! Некромантия, в конце концов! Нет, бояться нельзя. Этот страх – от твоей слабой плоти. Недостойно Императора и воина обращать внимание на такую мелочь».
Однако удар он должен нанести первым. Потому что если отдать это право Радуге – не устоит ничто: ни запоры, ни стража. Он должен обезглавить семёрку... неведомо как, но должен. То, что Хеон пока ещё жив и невредим, ни о чём не говорит. Радуга никогда не торопится с мщением. Возможно, они уже всё рассчитали и теперь ждут, когда я начну в ужасе метаться, совершать нелепые поступки, может, валяться у них в ногах и просить о пощаде? Ну, уж тут-то они ошибаются...
Что ж, теперь ясно. Хеон, конечно, никогда не решится поднять всю Лигу, да он на такое просто не способен – Патриархов девять, и пусть даже Хеон из них самый влиятельный, у остальных хватит сил противостоять ему. Однако же без Лиги на первых порах не обойтись. Полсотни Вольных – ближняя стража Императора – может и сумеет справиться с одной Сежес, но с остальными – никогда. А в городе, кроме семи обиталищ придворных магов, вроде Сежес и Гахлана, ещё семь полных орденских миссий, полтора десятка башен в Чёрном Городе, и все они, конечно же, не пустуют. Никто даже приблизительно не скажет, сколько бойцов может выставить Радуга. Начинать в таких обстоятельствах – безумие. Так утверждают все до единого трактаты по военному искусству. А это значит, что помешанная на тех же книгах и трактатах Радуга едва ли может уверовать в то, что кто-то решится нанести ей прямой удар. Это – преимущество. Прежде чем они поверят, будет уже поздно. Жаль, жаль, очень жаль, что на Севере сейчас Ливни – помощь не перебросить. Что ж, постараемся управиться с тем, что есть. Пятьдесят Вольных и двести арбалетчиков гвардии. Преданные ему лично. Которые выполнят любой его приказ, не раздумывая. Впрочем, и те же легионы... В столице сейчас их три, без малого двадцать тысяч мечей. Конечно, настоящий легион из этих только один – Первый, как ни настаивал Коронный Совет, этих молодцов за море не отправили. Два других, обещанных Радуге – поплоше, могут, конечно, и спасовать. Их лучше пока не трогать. Ну и наконец – славные мельинские обыватели.
У Императора по хребту невольно прокатилась холодная волна. Он представил себе город, от края до края охваченный пламенем, озверелые толпы с дрекольем, ошалело рвущиеся к ненавистным башням, идущие по телам, и гибнущие, гибнущие, гибнущие...
На мгновение стало страшно. Очень страшно.
«Что же ты делаешь? – мелькнуло в голове. –От Мельина ничего не останется. Ничего, понимаешь, совсем ничего! Даже если ты уберёшь Сежес, Гахлана, Реваза
«Так что же, отступить и сдаться? – злобно ответил он сам себе. – Люди, мои воины, каждый день умирают там, за океаном. Куда более бессмысленно. Так что не сомневайся».
О том, что будет с Империей, если ему и в самом деле удастся свалить Семёрку, он пока не думал.
Император щёлкнул пальцами. Надменно не обращая внимания на сгрудившихся в углу магов, он начал отдавать приказы.
Наверное, при иных обстоятельствах Фесс никогда не купился бы на столь удачно подвернувшуюся встречу, пустую лестницу, сверхтайный разговор, который следовало вести никак не на ходу, а устроившись в наглухо запертой, надёжно защищённой чарами комнате, да ещё расставив на три этажа вверх и вниз надёжную стражу. Но в тот миг услышанное и в самом деле «поразило его, точно громом». Радуга замыслила скинуть Императора! Власть в руках Арка!..
Вот теперь отсюда точно следовало выбираться. Как можно скорее, пока башню и весь Хвалин не накрыло Ливнем. И успеть подать весть Патриарху. А потом – затаиться в подземельях и ждать. Даже лети он, как птица, из полосы Ливня ему не вырваться. Есть, конечно, тоннели тарлингов, но здравомыслящий воин Лиги по собственной воле туда никогда не сунется. Тарлинги не лезут наверх, но вот у себя дома они убивать научились. И всё искусство ночного воина тут не поможет. Значит, остаются только катакомбы.
Всё это время Фесс продолжал красться за Илметом и Командором. А разговор у тех становился всё интереснее и интереснее...
– Объединив силу двух мечей, мы станем непобедимыми, мой мальчик. Мы остановим Границу. Я сильно подозреваю, что Иммельсторн и Драгнир совокупно смогут осилить даже тварей Неназываемого.
Фесс невольно вздрогнул. От этого имени веяло даже не могильным холодом, а всеобщим, неизбывным концом, той самой необратимой «второй смертью», о которой так любили порасуждать проповедники, епископы и аббаты. Ещё когда он не был Фессом, жил дома и даже – стыдно вспомнить! – прислушивался к мнению тётушки Аглаи, даже неистовая Клара Хюммель, боевой маг по найму, говорила об этих созданиях еле слышным шёпотом, словно неграмотная пейзанка, твёрдо убеждённая, что, называя лихо по имени, непременно накличешь его на свою голову.
Пришлось пару раз тряхнуть головой, чтобы вернуть способность слушать и запоминать.
– Как только мы управим всё потребное здесь, ты отправишься в дорогу. На дозорный пост возле Царь-Горы. Если всё пройдёт хорошо, к тому времени наша троица уже доберется до цели. Ты перехватишь их на выходе. Будь осторожен – Вольные превосходно владеют оружием, не вздумай состязаться с ними на мечах.
– Мне сие ведомо, отче, – с оттенком обиды заметил Илмет.
– Конечно, сын мой, ведомо, нисколько не сомневаюсь. Но, как известно, повторенье – мать ученья. Сколько людей ты намерен взять с собой? Десятка два, не меньше, я прав?.. Ты киваешь – что ж, одобряю. Больше – громоздко, меньше – излишний риск. Гном и мужчина меня не интересуют, а вот девчонка, напротив, очень даже любопытственна. Ты доставишь её мне целой и невредимой, помни, Илмет, целой, невредимой и девственной, если, конечно, её виноградник всё ещё цел. Она оставила в дураках Ондуласта, а это кое-чего стоит. Ты понимаешь меня?
– Да, отче, вполне. Я готов.
– Прекрасно. Ну а потом, когда ты вернёшься, мы начнём уже по-настоящему. Да, кстати, отчего ты не спрашиваешь, почему я поручаю это тебе, а не кому-то из более опытных магов третьей ступени или даже ещё выше?
– Я не смел, отец мой. Если вы сочтёте нужным сказать это мне...
– Пожалуй, сочту. Да, да, конечно, сочту. Нам всем, кто обладает знаниями и силой третьей ступени, предстоит немало потрудиться, дабы создать канал перехода в Мельин. Это потребует всей силы Ордена. Наши лучшие заклинатели и составители уже здесь. Я не могу оторвать никого из них. Поэтому выбор пал на тебя – лучшего из вторых.