Алмазный рубль
Шрифт:
– Это неправдоподобно! Сколько времени на это уйдет? Что станет делать Америка? Думаете, НАТО их поддержит?
Министр по-прежнему не садился. Закурив еще одну сигарету, он передвинулся к окну, стал спиной к говорившему и посмотрел на Темзу.
– Вы задали мне четыре вопроса. Так, Северс? Кто бы мог поверить, что янки будут контролировать Ближний Восток с его нефтью и заставят весь мир платить им в долларах за каждый баррель? Ей-богу, они это делают с 1973 года. И вы спрашиваете, как поступит Америка? Будет тужиться и пыхтеть, но ни за что не нажмет на кнопку. Россия не Ливия и не Ирак. У русских на самом деле есть оружие массового поражения. У них в арсенале все известные нам игрушки и кое-что еще. К тому же эти хреновы ублюдки союзники Китая. Они готовы идти на жертвы, чего Запад себе не позволит. Вы упомянули НАТО? Бросьте, Северс. Где было НАТО, когда Россия в пять дней захватила Грузию? И что там за последний вопрос?
Храст вернулся к бутылке виски на столе, мельком взглянул на часы и снова налил обоим. Пришла очередь Северса не только спрашивать, но и что-нибудь добавить к сказанному. Однако он не удержался от пары риторических вопросов, чтобы еще несколько секунд погреться в лучах софитов.
– Когда же русские начнут продавать ценные бумаги, обеспеченные товарами? По моим расчетам им хватит природных ресурсов, чтобы каждого жителя Земли мгновенно сделать миллионером. Но разве это не снижает ценность самих ресурсов примерно до стоимости отпечатанного доллара? Ладно, пусть они не дураки. Скажем, их цель – загнать рынок в тупик. Но нельзя же выстроить промышленность на одних алмазах. Миром правит нефть. Вы уверены, что нам есть, о чем беспокоиться?
Северс плеснул достаточно масла, чтобы огонь пылал еще по крайней мере полчаса, и дал возможность министру поупражняться в острословии и поиграть мускулатурой. Не изменяя правилам, он задавал лишь те вопросы, на которые знал ответы. Ему хотелось покрутить интеллектуальный калейдоскоп ради самого эффекта преломления. Вдруг это поможет пролить свет на затененные участки. Порой из глупых вопросов вырастают гениальные контраргументы.
– Ах, дорогой мой сэр Финли Северс. Позвольте напомнить, что последовательное падение в цене западных валют стало следствием того, что наши Центральные банки наводнили мир неподкрепленной бумагой. Глобальная экономика уже утопает в ничего не стоящих денежных знаках. Не удивительно, что Центробанки стремятся как можно скорее обменять собственные фиктивные бумаги на золото. Угадайте, что произойдет, когда раскупят все золото? Люди будут выстраиваться в очереди, ожидая грузовиков с товарами от нашего дорогого Владимира Владимировича Путина. Подумайте о вдовах и их денежных страховках, которые съест инфляция. Положив на счета по сто тысяч долларов за десять лет, эти бедные женщины останутся без ничего. Они бы лучше устроились, забив подвалы бренди или сигаретами.
– Я вас умоляю! И что Россия станет делать с этими якобы бесполезными западными валютами. В конце концов, не отдавать же подлинные сокровища за ничего не стоящие бумажки. Филантропы они что ли или глупцы?
Северс еще немного смазал закрутившееся колесо. Пусть министр иностранных дел блеснет интеллектом. Он в этом отчаянно нуждался в свете неизбежной операции на простате.
– Вот мы и добрались до главного – разницы между двумя бюрократическими уровнями. Вы, мой друг Финли, всегда мыслите частностями, тогда как другие, и я в том числе, мыслят более обобщенно. Разве вы можете представить себе картину целиком? Конечно, нет. Иначе Вы сидели бы вот за этим столом. Видите ли, мил-человек, тут замешана и другая сторона. Китайцы все больше и больше вытесняют американский доллар в сфере двусторонней торговли, заменяя его собственной валютой. Русские не так терпеливы, как китайцы. Их товарообеспеченный рубль – это явная попытка обрушить нашу слабую валюту и всю западную экономику. Русские и китайцы имеют Запад с двух сторон, Северс. Ее Величество Королева этого не одобрит!
– Да, да, конечно. Нужно остановить атаку на нашу возлюбленную демократию. Полагаю, мой уважаемый коллега, вы уже разработали план действий.
Наступившая тишина, казалось, не кончится никогда. Северс искусно разыграл карты, позволив министру завести себя в тупик. Теперь он должен предложить выход из безвыходного, по мнению Северса, положения. Повернуть интеллектуальную машину, которая только набрала ход, значит, потерять лицо. Однако задержка ответа в попытке систематизировать информацию – всего лишь небольшой шаг в сторону, а не отступление. Северс ждал, когда гроссмейстер сделает следующий ход.
– Что ж, именно для этого вы и здесь, сэр Финли! Королева посвятила вас в рыцари, и кроме того, вы являетесь главой Секретной разведывательной службы. Нужно ли мне напоминать, что это ваше агентство снабжает правительство Ее Величества разведывательными данными из-за границы. Знаю наверняка, что вас ввели в курс дела, но ценю ваше непоколебимое уважение к вышестоящему руководству. Я ожидаю увидеть детально разработанный план не позднее чем через две недели. Нужно остановить Россию с ее сворой ворюг!
Северс отвернулся, пытаясь не вдыхать выпущенный ему в лицо дым третьей сигареты Храста. Поражало такое очевидное перекладывание ответственности. Понимая свою позицию в неофициальной иерархии, сэр Финли вовсе не собирался служить кому бы то ни было пепельницей.
– Послушайте, старина. Я люблю женщин и сигареты, но только не из вторых рук. Что, ваш настольный фильтр не работает? Надеюсь, вы не собираетесь предложить мне попользоваться одним презервативом на двоих? Уверен, вы тщательнейшим образом обдумали ситуацию задолго до нашей встречи. Почему бы не перейти сразу к сути? Зачем тратить драгоценное время на пустословие? Мой отчет не добавит ничего нового к тому, что уже прошло через ваши руки. Если только попытка выработать стратегию не провалилась? И, кстати говоря, Уильям, ваш сарказм неуместен. Может, стоит прислушаться к советам врача? Проблемы с простатой не должны стоять на пути двух убеленных сединами воинов.
Билл Храст терпеть не мог, когда его звали Уильямом. Это напоминало начальную школу, где, будучи высоким и худым мальчишкой, он получил обидное прозвище. Его неприязнь к своему полному имени отлично известна, что делало обращение Северса умышленно неуважительным. Но Храст ненавидел лизоблюдов еще больше, чем непокорных. Северс имел репутацию упрямого осла, который не прогибался под давлением обстоятельств. Храст знал, что переступил черту. Пришло время поднять паруса и натянуть такелаж.
– Как же, как же, Северс. Два седовласых воина полны энергии, а в моем случае еще и мочи. Что до женщин, ваше пристрастие к молодым русским сучкам не осталось незамеченным. Неужели в Лондоне не осталось интересных шлюх, готовых составить вам компанию? Однако дело ваше, кого трахать и что курить. Черт подери, вы увели меня от темы. Скажу одно, приятель, двустволка, направленная в нужную сторону, сбережет в перспективе море боеприпасов. Британии нужен ваш взгляд на ситуацию. И признаю, что мне ваш вклад тоже нужен. О чем это говорит? Одна голова хорошо, а две лучше.
Северс заговорил другим тоном, заглушая нотки раздражения. Он не ждал извинений, да и не хотел их. Взаимного уважения было достаточно.
– Не беспокойтесь, старина. У нас есть крот в окружении главного провокатора. Я думаю, ресурсов нашей контрразведки хватит, чтобы предвосхитить, если не полностью предотвратить попытку русских саботировать западную экономику. Там работает агент Фленаган Брендибуш. Она – наш самый ценный актив, и готова выложиться по полной…
Прежде чем Северс успел договорить, Храст снова направился в туалет, на этот раз подавая через плечо знак, что встреча окончена.
Глава 2. Хватка мертвой руки
ВАШИНГТОН
ГДЕ-ТО НА КАПИТОЛИЙСКОМ ХОЛМЕ
– Эти ублюдки предусмотрели все варианты. Даже если мы ударим исподтишка, последнее слово все равно останется за ними.
Такер Ролл притворялся, что слушает, и делал это как всегда мастерски. Он был профессиональным дипломатом. Пробиться ему помог отец, вклад которого в президентскую кампанию Рейгана трудно переоценить. Наградой стало место посла в Гондурасе, где его присутствие могло нанести минимум вреда. Сенатор от республиканской партии Такер Ролл за долгие годы научился гнуть политическую линию Вашингтона. Он с таким проворством совершал непредсказуемые повороты и скачки, что заслужил место в Подкомитете по вооруженным силам. Сам считал себя экспертом в вопросах военного потенциала и экономической политики России. Такер Ролл умел легко и ненавязчиво менять тему. Он повернулся к коллеге, пережитку минувшей эры, и впился в него пытливым взглядом.