Алмазы мертвеца
Шрифт:
Две комнаты средних размеров – видимо, кухня и спальня, из мебели не сохранилось ничего, кроме одиноко стоящего у стены стола. А напротив было то, ради чего мы сюда и пришли.
Небольшая глинобитная печка-теплушка – старая, покосившаяся и местами потрескавшаяся.
Думаю, сломать такую особого труда не составит. Но в нашем случае делать это надо аккуратно.
– Ну что, Евгения, начать надо с трубы. Ее надо аккуратно снять с крыши. И ты мне в этом поможешь, – произнес Олег и виновато посмотрел на меня, а потом
В общем, как бы я ни хорохорилась с утра, но на крышу дома все же пришлось лезть мне. И вынимать из крыши эту чертову трубу.
После небольших препирательств мы решили, что я легче и ловчее Олега. Последним аргументом было то, что я отвечаю за безопасность моего клиента и, не дай бог, под ним провалится крыша или он кубарем полетит с нее. К тому же подсадить вверх легче было меня, нежели Олега.
Так как лестницы у нас не было, мы вынесли стол из дома и поставили его в нужном месте у стены. Проверив его на прочность, мы убедились, что нас двоих он должен выдержать.
Стол действительно оказался устойчивым, несмотря на ветхость. Сначала на него залез Олег, потом я.
Аккуратно присев и подставив мне свои крепкие плечи, на которые я залезла, Олег, выдохнул, словно тяжелоатлет со штангой, и выпрямился.
Край крыши оказался чуть ниже линии моей груди. Я проверила на прочность кровельную лестницу. Такие специально устанавливали на деревенских домах, чтобы обеспечивать передвижение по скату до трубы и обратно.
Лестница не внушала доверия, но держалась.
– Готов? – спросила я.
– Готов! А ты?
– Готова! Держись!
Олег уперся одной рукой о стену дома, другой придерживал меня. Я же, держась за край лестницы, сменила положение, встав ногами на плечи моего клиента. Сейчас мы выглядели как акробаты, лишь бы стол под нами не рухнул.
«Интересно, если бы не было стола, что бы мы тогда делали», – промелькнуло в голове.
Я осторожно залезла на кровельную лестницу и быстро вскарабкалась по ней до трубы. Оседлав дом, словно наездник, я стала пробовать расшатывать трубу.
Она поддалась сразу. Как хорошо, что я была в строительных перчатках.
Выдернув ржавую трубу из трухлявого основания, я скинула ее вниз, в ту сторону, где не было лестницы.
Слезать вниз всегда сложней, чем залезать.
Олег так же стоял на столе, ожидая меня и готовый снова подставить мне свое мужское плечо.
Когда я спрыгивала с его плеч, Олег подстраховывал меня, чтобы мы не рухнули со стола, который уже подозрительно раскачивался.
Оказавшись ногами на столе, я поневоле оказалась в объятиях моего клиента. Секундная пауза, горящие глаза, губы…
Буквально пара секунд, не больше – и я уже спрыгнула на землю, разорвав эти неуместные обнимания.
– Слезай, а то стол, боюсь, сейчас развалится, – посоветовала я.
Олег спрыгнул, вернулся за своей увесистой
– Теперь я полез на чердак, ломать дымоход. Женя, ты мне только подай то, что я попрошу. Дальше я сам.
Остальные часа четыре длились утомительно и скучно. По крайней мере, для меня. Мой подопечный возился на чердаке, шумел перфоратором, что-то ломал, разбивал, крошил, иногда при этом непечатно ругаясь.
Я подала ему уже весь имеющийся инструмент и бутылку воды. Сама все это время прохаживалась у дома, иногда сидела на поваленном бревнышке, наблюдая за окружающей территорией.
Вокруг было тихо и спокойно, не считая шума, производимого моим клиентом. Никаких сторонних личностей и автомобилей не наблюдалось. До нас никому не было никакого дела. От жары – все-таки середина июля – я сняла ветровку. Даже если кто-то увидит меня с наплечной кобурой, мне было плевать.
От скуки я уже стала делать комплекс упражнений на растяжку из китайской гимнастики у-шу. Потом, отработала несколько ударов по воздуху и начала отжимания.
Когда я делала пятьдесят третий отжим, Олег окликнул меня.
– Женя, ты почему такая мокрая? Снова бегала?
Пот струился по моему челу и плечам.
Я отхлебнула воды и ответила:
– Нет, отжималась.
– Отжималась?! Ну ты даешь!
Сам же Олег был весь чумазый, как трубочист, лицо в саже, почти черное, а на месте, где были очки, остались большие белые круги, отчего мой клиент был похож на енота.
Я не удержалась и улыбнулась.
«Енот», в свою очередь, покосился на мой рюкзак, лежащий в тени, и произнес:
– Надо перекусить! Жаль, взяли мало воды, руки бы помыть.
– У меня есть влажные салфетки. – Я достала рюкзак и кинула ему всю пачку, также достала бутерброды, завернутые в фольгу. – Согласна, перекусить стоит, к тому же бутерброды надо съесть, иначе они испортятся.
Мы перекусили, посидели еще минут тридцать на дощатом гнилом крыльце, после чего Олег снова пошел ломать печь – теперь уже в комнате.
– Работа должна пойти быстрей и интересней! Только не уверен, что за сегодня успеем, придется еще завтра с утра сюда прийти.
Олег взял свои инструменты и удалился в недра старого дома.
И началось все по новой – шум перфоратора, звуки ударов молота о кирпичную кладку, скобление, скрежетание и периодические непечатные возгласы моего подопечного.
Мне же ничего не оставалось, как снова скучать, наблюдать за окружающей территорией и наслаждаться свежим воздухом.
Что ни говори, а воздух в деревне совсем другой, с городским не сравнится. Запах свежего леса, травы и еще чего-то еле уловимого, похожего на медово-молочное. Плюс звуки природы – шум крон деревьев от небольшого ветерка, пение птиц, стрекотание насекомых, журчание быстрой речки и лай собак где-то вдали.