Алмазы Якутии
Шрифт:
Егор поднялся и зашагал. Медленнее и тяжелее. Временное облегчение, которое принесла промывка и перевязка раны, уступило место новому приступу боли. Егор ощущал в руке сильную пульсацию и не сомневался, что в ране начался воспалительный процесс. Рана была коварной, со рваными краями.
К вечеру Егор совершенно ослаб. Впереди лежала огромная сломанная сосна, за ней, в темном изумруде веток, маячил просвет. Егор обошел дерево. Тайга неожиданно перешла в редкий ельник, а тот вывел на поляну. Поросшая кустарником, она плавно спускалась к болоту. Егор увидел на
Полакомившись ягодами, он огляделся. Перед ним расстилалось болото. Не замерзшее, оно тусклой зеленовато-бурой змеей вилось среди заснеженных островков. Осока и мхи. Прибитая морозом трава инисто лоснилась. У краев болота замерла хрупкая ледяная корка. Далеко справа и слева темнел лес.
Егор решил идти прямо, выбирая твердую почву меж извилистой топью. Пройдя несколько десятков метров, он вышел к незамерзающему болоту, над которым висело серое облако тумана. На поверхности плавала ледяная корка, но под ней угадывалась темная глубь. Кое-где маячила жижа – цвета чая. Справа убегала к лесу гряда островов, но, чтобы добраться до них, надо было преодолеть топь шириной в два метра.
Если бы болото было замерзшим! Он видел такие верховые сфагновые болота – их срединная часть заметно выпирала, потому что торф здесь накапливался интенсивнее. Над поверхностью поднимались ледяные бугры с постоянным мерзлым ядром внутри. Некоторые из таких бугров достигали в высоту до десяти метров.
Но ему попалось иное болото. Перегнивая в его мутной глубине, растительные остатки выделяли тепло, которое нагревало застойную воду, препятствуя ее замерзанию.
Егор несколько минут стоял в нерешительности. Возвращаться значило потерять уйму времени. Сколько ему придется идти в обход? К тому же начало смеркаться и надо было что-то решать.
Егор разбежался и прыгнул. Его левая толчковая неудачно соскользнула с заиндевевшей травы, он оказался по колено в холодной липкой жиже. Карабин выпал из руки, мягко приземлившись на тронутый снегом пепельно-бурый мох. Егор что было мочи уцепился за твердую землю. Его пальцы впились в мох, пытаясь достать до стелющихся веток березы. Он попытался подтянуться, не обращая внимания на боль в руке.
Чавкающая жижа облепила его, въедаясь в него, наполняя его тело избыточной силой тяжести. Егор сделал еще одно усилие. Пальцы на сгибах побелели. Он скрежетал зубами, в отчаянии чувствуя, что последние силы покидают его.
Нижние конечности не слушались его, точно не были частью его тела. Он увязал в холодной мутной каше.
И тут до его слуха донесся гул работающего двигателя. Он приближался, похожий на жужжание гигантского шмеля.
«Вертолет»! – ужаснулся Егор. И то, перед чем оказался бессилен разум, сделал страх. Егор что было сил рванулся вперед, разгребая тяжелую ледяную воду и хватаясь за ветки. Он чувствовал, как кровь заливает его руку под перевязью. Горячую, ее ни с чем нельзя было спутать. Тело Егора изнывало от леденящего липкого холода.
Вертолет повис над восточной окраиной леса, а затем стал медленно надвигаться. Егор вылез из болота. А что дальше? Его мокрые, облепленные грязной жижей штанины сразу начали затвердевать. Егор отчаянно работал руками, ногами. Поднял карабин.
На вертолете заметили его. В этом не было никакого сомнения. Машина спокойно приближалась. Или сидящие в вертолете люди были уверены, что он никуда от них не денется, или просчитывали ситуацию. Посадить машину среди разросшегося болота было невозможно. Если же приземлиться на поляне, откуда шел Егор, то у него был шанс улизнуть. Он выигрывал во времени. Можно было еще нависнуть низко над болотом и вести Егора, пока он не вступит на надежную почву. Но там снова был лес, если не считать микроскопического участка земли, на котором росли береза и осока.
«Стрелять они не будут, – убеждал себя Егор, – я им нужен живым. Они ведь хотят узнать, где алмазы».
Он пополз, скользя по схваченной морозом траве, перебирая руками меж кочек, цепляясь за них. Потом заставил себя подняться. Ноги дрожали, не слушались, руки с трудом держали карабин.
Егор косился на вертолет, который неумолимо приближался.
Внизу стыло широкое, иссеченное островами болото. Вертолет начал снижаться.
– Не уйдет, гад, – торжествующе и хищно улыбался Карагодин, высовываясь из кабины, – на-ка, выкуси… Садись, садись, – показал он пилоту.
– Не могу сесть, – сказал пилот, – негде.
– Надо, тезка, сесть, как хочешь. – У Карагодина чесались руки, и он начал нервничать.
– Понятное дело, но тут болото, а там лес… Можно на поляне, потом пешком…
– Ага, – раздраженно мотнул головой Карагодин, – а он, падла, за это время уже в лесу окажется!
– Так что будем делать? – спросил пилот.
– Ты этой вертушкой управляешь, ты и решай. Я знаю только одно, мне этот хрен живым нужен. У меня к нему разговорец серьезный.
– Тогда можно попытаться зависнуть над ним, лестницу спустить…
– А Гришка по этой лестнице соскочит на землю? – усмехнулся Карагодин. – Гришка, ты готов? Коля дело предлагает. Будешь как каскадер…
Майор с недоумением посмотрел на Карагодина.
– Надо, брат, ничего не поделаешь… – пробурчал Карагодин.
Вертолет завис у Егора над головой. Егор не прекращал движения, то и дело рискуя снова свалиться в болото. Он из последних сил перебирал ногами, перепрыгивал через топь, не обращая внимания на призывы Карагодина, которые перекрывались грохотом двигателя.
– Эй ты, мешок с дерьмом, – вопил тот, – стой, все равно не уйдешь. Стой, падаль!
– Да пошел ты, – огрызнулся Егор.
Как назло, он поскользнулся и упал. Его падение вызвало насмешки. Вертолет все больше снижался. Егор прикрыл голову руками. Жухлая дремотная вода заволновалась.
– Вы посмотрите на этого Фенимора Купера, – смеялся довольный Карагодин, – от него так воняет, что даже сюда доходит. Где ты так перемазался? В говно провалился? Давай, Гриша… Хлеб отрабатывать надо.