Алое пламя

Дюдяев Илья Борисович

– Это не так, вы перепутали с другим очень известным сословием. По закону нашего княжества, всё имущество переходит от отца к сыну, по старшинству. И если только нет наследников, то тогда имущество переходит в руки города.

В комнату зашёл худой мужчина в чёрном кафтане и сапогах по колено, с чистыми и подозрительными глазами, с лицом в форме ромба. За ним подошёл и слуга.

– Здравствуйте, – медленно проговорил мужчина, осматривая Вермира.

– О, Ифи! – радостно вскричал градоначальник. – Садись, пожалуйста, отобедай

со мной. Заодно помоги решить задачу.

– Приветствую вас, господин, – сказал Ифи, улыбнувшись, отодвинул ближайший стул и присел.

– Скажи, ты помнишь Малда Торсоу? – спросил градоначальник

– Пекаря? – спросил Ифи.

– Да. Вот, молодой человек говорит, что его наследник.

– Так-с, так-с, – проговорил Ифи, постукивая по столу ладонями. – Так в чём собственно проблема? – спросил он, обращаясь к Вермиру.

– Я пришёл за ключами от дома, который принадлежит мне по праву.

– Несомненно, несомненно. Ведь для этого мы и здесь, чтобы помочь людям получить то, что их по праву.

– Именно, – сказал Вергилий, протягивая руку к бокалу с вином.

– Но наша задача проверять, чтобы кто-нибудь случайно не получил чужого. Скажите, у вас имеются документы, подтверждающие вашу личность? Простите, личность сына пекаря.

– Торсоу Вермира Малдовича, – прибавил градоначальник, кинув в рот пару виноградин.

Вермир простоял пару секунд, будто раздумывая, и улыбнулся.

– Карта драконоборца подойдёт? – спросил он, вытаскивая из бокового кармана сумки небольшую блестящую карточку и протягивая Ифи.

Ифи взял карточку двумя руками.

– Торсоу Вермир Малдович, – зачитал он вслух, – драконоборец, закончил обучение в Цитадели.

На карточке изображён полукруглый щит и портрет Вермира, а на другой стороне флаг княжества Рогвельд. Ифи сравнил портрет и стоящего перед ним человека. Чёрные короткие волосы без чёлки, толстые, короткие брови, карие глаза издали могут сойти за чёрные, овальное лицо, лебединая шея. Похож, разве только волосы немного подросли. Ифи прочертил ногтем имя на карточке.

– Не стирается, – сказал Вермир, ухмыльнувшись.

Ифи улыбнулся и отдал карточку.

– Что же, вы действительно тот, за кого себя выдаёте. За сына пекаря.

Вермир на мгновение приподнял брови.

– Раз мы разобрались, – продолжил Ифи, – то я пойду за ключами к вашему дому.

– Как же хорошо, что всё встало на свои места, – проговорил градоначальник.

Несмотря на доброжелательные слова и даже интонацию, Вермир увидел, что у градоначальника слегка подрагивает второй подбородок. От злости. Да и весь вид говорит о том, что он смертельно обижен.

Ифи вернулся со связкой ключей через пару минут и вручил их Вермиру.

– Поздравляю вас с возвращением, – сказал он.

Вермир убрал ключи в боковой карман сумки и попрощался. Когда он вышел в сад, то услышал обрывок фразы: «…теперь побережье…», но внимание оказалось слепо.

На улице снуют люди. Хоть город и немногочисленный, но это не значит, что пустой. Вот идёт пара, за ними ещё одна, дальше группа смеющихся мальчишек, после активно разговаривающие женщины с корзинами. Создаётся ощущение многолюдности. Всегда можно увидеть прохожих, по крайней мере, на главной улице. Что примечательно, не видно карет, повозок, лошадей в целом. По закону этого княжества лошадей не впускают в город, все перевозки внутри города осуществляются с помощью телеги и человеческой силы. В Пилане лошадей можно встретить только за городом, на предприятии, например, на лесозаготовках.

Вермир остановился, посмотрел на вывеску с надписью «Синяя птица» и соответствующим рисунком. В груди потеплело, он ностальгически улыбнулся. Из таверны доносятся шум, смех, разговоры, превратившиеся в комок непонятных слов. Таверна двухэтажная, но первый этаж расположен в подвале. Вермир спустился по каменным ступеням, дверь открылась, из таверны вышли два шатающихся мужика, невнятно бормоча на пьяньчужском. Один упал на лестницу и потянул за собой товарища. Вермир усмехнулся и прошёл внутрь.

Все столы забиты людьми до отказа, как и едой и выпивкой, одинокие посетители выпивают за достаточно длинной стойкой. Света от двух маленьких окон не хватает, в углах свечи, накрытые усиливающим колпаком, а в центре люстра с пятью такими же свечами.

Вермир присмотрел свободное место за стойкой, сумки поставил под ноги. Здоровый лысый мужик в заляпанном фартуке протирает стойку, добавляет выпивку, разговаривает с посетителями. У него круглое лицо, на лбу чёрточка, а нос похож на грушу.

– Воды, – пытаясь не улыбаться, сказал Вермир.

Мужик мельком глянул на Вермира, машинально протёр стойку и, взяв бокал, отвернулся.

– Скажите, а ярка ли звезда? – спросил Вермир.

Мужик резко повернулся с полупустым стаканом в руках и испуганными глазами, а вода выплеснулась на пол.

– Вермир? – удивлённо спросил мужик и выпил воды.

Это их фраза. Когда кто-нибудь из них грустил, второй подходил и говорил: «ярка ли звезда?». Это служило сигналом, что не стоит сдаваться. Под звездой они подразумевали себя, не тело, а ментальную часть, и если звезда не погасла, если освещает вокруг на миллионы лет, то всё будет хорошо, не смотря на трудности.

– Здравствуй, Нелд, – сказал Вермир, протягивая руку.

Нелд закрыл кран и поставил стакан. Он пожал руку крепко, тщательно качая и всматриваясь в глаза друга.

– А ты стал красивее.

– Да-а, раньше я был не очень, – сказал Вермир, смеясь.

– Ты давно приехал?

– Сегодня, утром.

– Ты уже знаешь?

– Об отце? – спросил Вермир и горько вздохнул, посмотрел в сторону. – Да. Как это случилось?

– Точно не могу сказать. Говорят, сердце.

– Давно?