Алоха
Шрифт:
– Николас Грин, привет, как ты себя чувствуешь сегодня? Я поднял глаза, передо мной стояла Леана, она была одета в короткие джинсовые шорты и топик, а ее густые темные волосы были разделены пробором на две части и слегка закрученные локоны падали на плечи и грудь. Я снова запаниковал, но взяв себя в руки, максимально, как мог, спокойно ответил:
– Спасибо большое, Леана, я в норме. К тому же, я хотел попросить у тебя прощения, за то, что вчера напился и вел себя, как дурак. Она улыбнулась и, сев за мой столик, сказала:
– Да всё хорошо, Николас, ты меня вчера действительно развеселил. Я честно тебе признаюсь, что уже и не помню, когда в последний раз меня так кто-то действительно искренне мог рассмешить. Ладно, мне надо работать, хорошего тебе вечера.
– Спасибо большое, взаимно, – ответил я и зачем-то встал со стула, когда она отходила от моего столика. После её ухода в воздухе остался легкий шлейф василькового аромата ее духов, который я глубоко вдохнул, и сел на стул, мысленно оценивая свои действия. Меня грела мысль о том, что Леана сама ко мне подошла, а ведь могла и не вспомнить, мало ли всяких пьяниц она видит каждый день. От таких умозаключений мое настроение и аппетит заметно поднялись. Подозвав официанта, я заказал большую запеченную рыбу дорада в пальмовых листьях, а также бокал белого вина. Ужиная, я старался незаметно наблюдать за работой Леаны, которую она выполняла очень ловко, и в каждом ее движении ярко выражались легкость и грация. Один раз за вечер она даже посмотрела на меня и, встретившись со мной взглядом, подмигнула. Возможно, для нее это ничего и не значило, но я сразу начал фантазировал о том, что, возможно, я ей приглянулся. Уже ближе к полуночи, когда, поужинав, я сидел за столом с очередным бокалом вина, в ресторан пришла группа молодых людей, явно находившихся в довольно приподнятом настроении. Они громко разговаривали и смеялись, не обращая внимания на осуждающие взгляды окружающих посетителей ресторана. Среди этой группы людей выделялся высокий парень, который был лучше всех одет, и вел себя наиболее развязно. В какой-то момент он начал громко хвастаться тем, что может позволить себе всё в этй жизни и запросто уложит в постель абсолютно любую девушку, ведь у него столько денег, что их за всю жизнь не потратить, да и сам он, между прочим, чертовски хорош собой. При этом он, согнув руку, театрально поцеловал свой бицепс, как какой-то герой реслинга из девяностых годов. Мне стало противно смотреть на этот перфоманс, и я отвернулся от них, стараясь отвлечься. Посмотрел на океан, который притягивал взгляд своей неизведанной темнотой ночной воды, среди которой вдали одинокими светлячками выделялись яхты и торговые суда, шедшие своим курсом. Почему-то мне всегда было страшно купаться в море или океане в темное время суток. Это был даже скорее какой-то дикий страх, идущий своими корнями от наших далеких предков, живших в период обитания опасных животных в любых водоемах земли.
Внезапно мои мысли, как гром среди ясного неба, прервал громкий и достаточно высокий для парня голос, принадлежавший хвастуну:
– Лили, подойди ко мне и прими индивидуальный заказ!
Он намеренно произнес это громко и с интонацией некоего «хозяина жизни», которым он себя считал. Как и хотел хвастун, все в ресторане обратили внимание на его реплику. Все, кроме Леаны, ведь она продолжала спокойно стоять за стойкой бара, пробивая какие-то заказы в электронной кассе.
– Милая Лили, ты разве меня не слышала, ведь я позвал тебя для индивидуального заказа, или ты хочешь нарушить старый закон ресторана, и не примешь его от меня? Хвастун продолжал играть на публику, но такое поведение могло понравиться лишь отморозкам, коими видимо и были его спутники, ведь после каждого его слова они глупо скалились, а девушка, сидящая с ним рядом, смотрела на него самым преданным и восхищенным взглядом, какой я только видел в своей жизни. «Видимо ее возбуждают говнюки», – подумал я.
Через некоторое время, закончив работу с кассой, Леана вышла из-за стойки бара и подошла к их столику.
– Я слушаю, ваш заказ, – спросила Леана очень строгим тоном, который разительно отличался от ее обычной добродушной манеры общения. Парень-хвастун сидел на стуле вразвалочку и рассматривал картинки меню в разделе индивидуальных заказов. Он целенаправленно не спешил с выбором, ведь всё это время, пока он думал, Леана стояла возле их столика, ожидая ответа. Во мне просыпался гнев, усиливающийся с каждым мгновением, проведенным Леаной возле их стола.
– Слушаю вас, – повторила Леана таким же строгим тоном. После чего, через некоторое время, с ленцой в голосе хвастун ответил:
– Значит так, Лили, принеси мне, пожалуйста, мидий в белом вине.
– Заказ принят, ожидайте, – ответила Леана и подошла к их столу, чтобы забрать меню.
– И еще, не смейте в это блюдо добавлять чеснок, ведь у меня планы на сегодняшний вечер.
Произнося это, хвастун многозначительно посмотрел на свою спутницу, которая, увидев его многозначительный взгляд, встрепенулась, демонстрируя ему, что она готова была перейти к «его планам» чуть ли ни прямо сейчас, в ресторане.
Собрав папки с меню со стола, Леана развернулась, чтобы передать полученный заказ в кухню, и в этот самый момент хвастун резким движением хлопнул ладонью ей по попе.
– Саймон, ты что, урод, делаешь? – вскрикнула Леана, – ты что себе позволяешь!?
– Да ладно тебе, детка, ты же раньше любила, когда я так делал.
После этих слов все друзья, включая его спутницу, стали смеяться дурацким и неестественным смехом. В этот момент меня захлестнул такой гнев, который стирает все границы воспитания и стеснения. Я встал из-за стола, подошел к их столику и, смотря ему прямо в глаза, сказал:
– Немедленно извинись перед девушкой!
После моих слов, пляжный ресторан «Алоха» погрузился в полную тишину, все ждали развязку. Первым подал голос Саймон:
– Ты кто такой, придурок, тебе что жить надоело? Вали отсюда пока кости целы!
Я не боялся драки, так как все свое детство прожил в южном районе Далласа, где практики в драках у меня было предостаточно.
– Извинись перед Леаной, – я повторил требования, понимая, что их больше, и при желании они меня, скорее всего, изобьют, но назад дороги уже не было. Как любил говорить мой дядя Фрэнк:
– Если уж достал нож, бей!
Саймон посмотрел на своих друзей и, подав им знак, скорее всего, означающий, что им не стоит вмешиваться, так как он и сам разберется со мной, поднялся со стула и подошел ко мне так близко, что я ощутил мерзкий запах его дыхания.
– Значит, ты хочешь, чтобы я пошел и извинился перед своей бывшей девушкой? Когда я услышал словосочетание «своей девушкой», хоть и бывшей, то разозлился еще сильнее. Я был зол на себя, Леану, но больше всего на этого идиота Саймона. Как такой человек мог быть парнем Леаны, почему девушки так любят всяких моральных уродов? Значит, он целовал ее прекрасные пухлые губы, обнимал ее, и она отвечала ему тем же? Я задавал себе эти вопросы, которые только приводили меня в бешенство, ведь я очень ревновал Леану, хотя и не имел на это никаких моральных прав. Избавившись от лирических мыслей, для которых сейчас было не самое подходящее время, я, нахмурив брови, произнес:
– Да, я хотел бы, чтобы ты извинился перед ней. Я был бы тебе за это признателен.
– Ах, признателен, ну так бы сразу и сказал, конечно, тогда я прямо сейчас перед ней извинюсь.
Он для вида повернулся, будто собирался подойти к Леане, но я прекрасно знал эту старую уловку и понимал, что сейчас произойдет. Когда он резко развернулся ко мне, чтобы ударить, я смог уклониться на полусогнутых ногах, а затем, выпрямляясь и вкладывая в это движение свой корпус, нанес ему прямой удар в челюсть. Удар получился действительно хорошим и сильным, но что более важно неожиданным. Саймон вскрикнул и рухнул на пол, как подкошенный. Все были поражены произошедшим, а когда его друзья пришли в себя и начали подниматься со своих мест, чтобы вступить со мной в драку, в ресторан забежали пять человек в одинаковой специальной форме. Эти люди оказались сотрудниками службы охраны ближайшего гостиничного комплекса, куда за помощью побежал кто-то из сотрудников «Алоха», когда стало ясно, что драки не избежать.
– Так, ты, стой смирно, иначе мы тебя скрутим, – прокричал мне один из них. Но посетители ресторана стали наперебой кричать, что виновник не я, а Саймон с его дружками, ведь это именно они вели себя неподобающим образом, и мне пришлось заступиться за девушку.
Конец ознакомительного фрагмента.