Альпийская крепость
Шрифт:
… Да, это совещание у фюрера, с которого зарождалась идея создания «Альпийской крепости», уже было в прошлом, однако Скорцени понимал, что без подобных воспоминаний об истоках идеи «страны СС» Альпийской Франконии, он не был бы по-настоящему готов к сегодняшнему разговору у фюрера о давних, но все еще неосуществленных планах сотворения мощного укрепрайона «Альпийская крепость».
7
Телефон находился в гостиной замка, но именно там генерал фон Штубер обосновал свою штаб-квартиру. Когда Софи вошла, генерал стоял над развернутой
«Ореста бы сюда, — подумалось Жерницки. — Десять минут подобного позирования — и набросок для будущего полотна “Отставной генерал у карты проигранных сражений” готов. А что, неплохое название: “… у карты проигранных сражений”! Правда, Орест терпеть не может позирования, поскольку привык все сюжеты своих полотен зарождать в собственных фантазиях, тем не менее…»
Лишь мельком взглянув на женщину, барон движением руки указал ей на высокий журнальный столик у камина, на котором покоилась снятая трубка, и вновь решительно склонился над картой. «Рано штаб Верховного командования сухопутный войск списал этого генерала, рано, — подумалось Софи. — Душой и мыслями он все еще там, в штабе одной из дивизий, а то и армий; он все еще мыслил логикой тактических ударов и стратегических направлений».
— Здесь обер-лейтенант Жерницки, — произнесла она, прежде чем успела донести трубку до уха.
— Уже «гауптман Жерницки», — донесся до нее резкий, фаль-цетный голос Ведлинга. — Я всегда знал, что Геринг благоговолит к вам, но не думал, что настолько. Лишь недавно пообещал повысить вас в чине — и вот…
— Клятвенно обещаю не дослуживаться до генерала раньше вас, Ведлинг.
— Не оправдывайтесь. Марка моего любимого коньяка вам известна.
— Но ведь потревожили вы меня не ради воспоминаний о своей любимом коньяке?
Софи метнула взгляд на генерала. Тот все еще стоял, опираясь руками о карту, но исподлобья наблюдал за ней; скорее даже не наблюдал, а прислушивался к ее разговору с полковником.
— Завтра же вылетаете в Вену, а оттуда — в Швейцарию, — как-то слишком буднично проговорил полковник, чтобы можно было столь же буднично воспринять сказанное им.
— Уж не поспешили ли вы с опробованием любимого коньяка, полковник?
— Увы, Инга следит за моим поведением строже любого фельдфебеля.
— Эта полушведка-полугерманка умудряется следить за моральным обликом каждого из нас, — «успокоила» его Софи, мысленно добавив при этом: «И не только за моральным обликом она следит — вот в чем проблема!.». — Но вам достается больше остальных. А что вы хотите: сотрудница международного Красного Креста [13] . Однако мы не о том говорим. Кто это там желает отослать меня в Вену? Неужто рейхсмаршал Геринг?
— Да нет, похоже, что Скорцени.
— Кто?! Скорцени? — насторожилась Софи. — С какой стати обер-диверсант рейха вдруг начал устраивать судьбу бедной, беззащитной женщины?
13
Речь идет о сотруднице Международного Красного Креста, которая, являясь радисткой Софи Жерницки, в то же время была двойным агентом, работающим на английскую и советскую разведки. Знакомство с ней состоялось на страницах романа «Воскресший гарнизон».
— …И даже не в Вену, — все еще не способен был погасить Ведлинг чувство восторга, — а в Швейцарию. Где, кроме всего прочего, вы сможете защитить свою диссертационную работу по искусствоведению, которую, если помните…
— Помню, полковник, помню… Только причем здесь Скорцени? И вообще не отвлекайтесь.
— Если уж вас решил взять под свое крыло сам обер-диверсант рейха, это, Софи, знаете ли…
— Подробности, как я понимаю, в личной беседе?
— В Вену мы отбываем вместе. Но у вас свое задание, у меня — свое, и беседовать с вами будет офицер СД.
— Уж не Штубер ли его фамилия? — оживилась Софи. — Штурмбаннфюрер Вилли фон Штубер?
— Я понимаю, что речь идет о сыне хозяина замка. Нет, это не он. Этого зовут Арнольд Гредер. Полковник войск СС, то есть штандартенфюрер [14] .
— В роли посыльных в СД теперь выступают полковники? — она спросила об этом, только чтобы получить хоть какие-то дополнительные сведения о «гонце» Скорцени.
— Все зависит от важности миссии. И потом, в свое время Гредер был знаком с Вилли Штубером. Судьба сводила их в начале войны, в Украине, где-то на берегах Днестра. Однако в родовом замке Штуберов бывать ему не приходилось. Да и вообще война развела их с молодым бароном. Конечно, он мог послать к вам своего подчиненного или же вызвать вас к себе, но, как видите…
14
С этим офицером СД читатели обстоятельно знакомились на страницах романа «Река убиенных».
— Тогда кое-что проясняется. Итак, мне следует ждать в гости штандартенфюрера Арнольда Гредера?
— Он возглавляет местное отделение службы безопасности, — слегка приглушил голос Ведлинг, как бы предупреждая, что Софи должна быть с ним повежливее. — Только неделю назад назначен. Через час он будет в замке.
Положив трубку, Софи опустилась в стоявшее рядом кресло и уставилась на генерала.
— Я не ослышался: к нам в гости следует ждать штандартенфюрера Арнольда Гредера? — спросил фон Штубер, все еще не отрывая взгляда от карты.
— Ведлинг утверждает, что с вашим сыном он познакомился еще в начале войны с Советами, где-то на Днестре.
— Везет же нам с Вилли на этого проходимца, — покачал головой барон, заинтригованно как-то глядя в окно. — Я с Гредером тоже был знаком.
— Причем произошло это при каких-то не очень приятных для вас обстоятельствах?
— Зачем вам знать такие подробности, обер-лейтенант?
— Уже гауптман, — как бы вскользь заметила Софи.
— Вас повысили в чине?
— Только что мне сообщили, что соответствующий приказ о присвоении чина издан. Однако вернемся к знакомству с Гредером. Возможно, ваши сведения помогут лучше понять, с кем придется иметь дело. Ведь Гредер назначен начальником местного отделения СД.
— Даже так?! Не самая приятная новость.
— Как я и предполагала. Мне нужно знать, как вести себя с этим человеком, тем более, что встреча должна произойти в вашем доме. Или, может, попросить полковника Ведлинга, чтобы он перенес встречу в свой кабинет?
— Наша встреча не была настолько конфликтной, чтобы мне пришлось изгонять его из родового замка Штуберов.
— Как я и предполагала, — повторилась Софи. — Вежливость и снисходительность — герб любого истинно аристократического рода.