Алсу и озеро Нети

Во всем виновата Лена. Коза такая. Позвонила в двенадцать ночи и давай жаловаться на Парфенова, словно фильм ужасов рассказывала. Ездила почти час по ушам, а потом такая: «ладно, пока-пока, дрыхнуть охота». Надо успокоиться!

Алсу утром рано вставать.

Каждое утро Алсу Бесфамильная совершала пробежку: километр в одну сторону, километр обратно по тропинке вдоль берега Волги. Иногда тропа подходила к самому лесу, к выпирающим из земли корням вековых сосен.

В какой-то момент к ней всегда присоединялась овчарка. Крупная собака неспешно трусила рядом, иногда сворачивала в сторону, словно гналась за добычей или обходила свои владения, помечая территорию.

Алсу по тропинке спустилась к берегу. Собака догнала, шлепая лапами по воде, распугала береговых красных пиявок. Алсу сбросила одежду, голой ступила в прохладу, охнула. Доплыла до камня, строптиво торчащего посреди реки. Поздоровалась с ним, оставив на его серой лысине влажный отпечаток ладони.

Вернулась на берег, наспех обтерлась футболкой, натянула спортивки, глянула в небо, словно прошептала молитву. Согреваясь, побежала: тело тренированное, мышцы пружинистые, а дыхание не сбивалось, даже если она ускорялась, совершая приличный рывок.

Алсу - старшеклассница, и каждый день в школе превращался для нее в сущий кошмар. Она могла осадить любого крепким словом, остановить легким рывком руки. Могла, но не имела права.

Проживала Алсу с мамой Маргаритой в одиноком доме на холме, совсем рядом с федеральной трассой. По соседству с ними был поселок городского типа Крувазье и деревня Растрепша с тремя жилыми домами.

Мама уже заварила травы в чайнике и, устроившись на веранде, наблюдала, как дочка возвращалась с пробежки. Яркая точка её красной футболки размеренно катилась по тропинке между могучими соснами, желтыми песчаными косогорами, а на небе светило солнце – осенние тучи еще не прятали его от глаз…

Сегодня дочка относительно спокойна, бежит ровно, мягко ступая по траве. Можно чай покрепче – с травой «изобел». Правда, у травы чуть терпкий душок, хотя сам чай безусловно полезный, успокаивающий. Алсу скорее всего взбрыкнёт, откажется пить, но попробовать можно.

Алсу поднялась на веранду, глотнула чая и поморщилась. Выцепила из тарелки сыр с розами красной плесени. Розовый сыр она любила, мама иногда баловала и готовила его из красных пиявок – была у нее такая тайная технология. На зубах хрустнуло чешуйчатое тело пиявки, во рту появилась кислинка, свойственная только этому виду.

Мать сидела в кресле, сложив руки на коленях. Ровные пальчики с швейцарским маникюром, бледно-розовая кожа, без единой морщинки. Ровно год назад в таком же теплом сентябре они с мамой поселились в этом заброшенном доме. И собирались в нем прожить еще долгие четыре года, если конечно, получится. Мама пыталась заниматься домашним хозяйством: пекла хлеб, ходила в поселковый магазин, кормила кур. Алсу училась в школе и пыталась адаптироваться среди людей.

– У нас тридцать две минуты, – глянула мать на часы.

Алсу соорудила бутерброд из колбасы, сыра, чеснока, лука. Откусив краешек с поджаристой корочкой, добавила еще чеснока и подумала: «Сегодня обязательно дыхну на Сидорова».

– Торопись, – поднялась мать и зашла в дом.

Допивая чай на ходу, Алсу уселась перед зеркалом.

Обычно мать начинала с лица: черные брови Алсу заклеивала макияжной лентой, розовые щеки, длинные ресницы белила светлой краской с синюшным оттенком. Глаза затемняла болезненными кругами. В нос и за щеки вставляла силиконовые распорки, отчего ноздри раскрывались черными тоннелями, а щеки вздувались облаками. На зубы надевались отвратительные элайнеры с кариесными чернотами. Все превращение из красавицы в чудовище завершал парик с редкими волосами, собранными в крысиную косичку. Свои волосы у Алсу были длинными и роскошными и потому крысиный парик топорщился, делал голову неестественно большой и вытянутой, как у лопоухого инопланетянина.

– Бойся меня! – Улыбнулась Алсу своему отвратительному отражению. В ответ получила кривобокую улыбку. Правый глаз практически заплыл. Видимо, мать перестаралась с кремом.

Женщина принесла форму, стала осторожно надевать через голову дочери. Чтобы не слышать отвратный запах пота, Алсу перестала дышать. Школьное платье не стиралось месяцами, на коричневых подмышках друг на друга наплывали соленые круги высохшего пота, на локтях махрились заплатки, по подолу болтались рваные нити затяжек. Учительницу Розу Викторовну приводило в ужас нищее одеяние Алсу, и она реально старалась помочь: выбивала у администрации поселка или школы материальную помощь, покупала платье, сапоги, пальто, и все равно Алсу каким-то непостижимом образом превращалась в уродливое создание: новое платье быстро теряло цвет, сапоги пропадали, а пальто рвали собаки.

– Кажется все, – осмотрела себя дочь и вдруг опомнилась. – Руки!

Да, руки сбивали с толку: холеные и ухоженные они не сочетались с общим образом. Добавились грязь под обломанными ногтями, цыпки на коже. Вот теперь, кажется, все!

Глава 2

Страхолюдина

По человеческим меркам Алсу страхолюдина. Не стоит и говорить, что Алсу Бесфамильная ни за что на свете не согласилась бы мириться с подобным, если бы на карту не было поставлено нечто крайне важное. Важное для осуществления плана.

Хлопая по карманам, Алсу нашла телефон. Времени совсем мало. Сегодня бежать до школы не хотелось. Последнее время водитель школьного автобуса наловчился приезжать раньше. Еще на повороте, видя, что Алсу не успевает к остановке, давил на газ и гордо мчался мимо. Все по закону… не успел – значит, опоздал. Тогда Алсу приходилось бежать через лес напрямки. Пока автобус ехал в обход и по мосту пересекал приток Волги Кривушу, Алсу переплывала ее в самом узком месте. Течение здесь было сильным, говорливым и бесконечным – Кривуша редко замерзала даже в сильные морозы.

Школа из красного кирпича стояла на окраине поселка и гордилась своими учениками, слава богу, здесь было чем похвастаться: герои, писатели, предприниматели, государственные деятели. Даже был свой космонавт. Говорят, когда он учился в школе, был отъявленным хулиганом и от него точно никто не ожидал такой прыти – он каким-то загадочным образом оказался в отряде молодых космонавтов и при еще более загадочных обстоятельствах попал в космос.

Теперь таким школьным хулиганом был Костя Сидоров, который специализировался на издевательстве над Алсу Бесфамильной. Костя был полноватым мальчиком с барашковой пышной шевелюрой, полными губами, голубыми глазами – идеальный вид херувимчика. И, конечно, хулиган. Но это не мешало половине девчонок поселка томно вздыхать по красавчику. К слову, Костя презирал свою ангельскую внешность: качал бицепсы, говорил басом, феном выпрямлял волосы. Однако иногда весьма успешно пользовался своей очаровательностью. Поскольку большую часть времени шкодил и пакостничал. Но, пойманный на месте преступления, божественно смотрел невинными голубыми глазами на учителей. Ему прощали, другим не верили – это было крайне удобно. По мнению учителей и родителей, Костя Сидоров был сокровищем, самым чудесным ребенком на свете.