Алсу и озеро Нети
Шрифт:
– Мы в капсуле. И ты можешь меня поцеловать.
– Ты жив…ты жив…а я уже не надеялась тебя увидеть. Какое счастье! Где ты был?
– Я был на собрании у поэтов-драконов.
– Точно рехнулся, – встряла в разговор Барокамера. – Я говорила: любовь до добра не доведет. Никого не доводит и вас не доведет.
– Как же ты права, – ответила 999-ая Барокамере и сильнее прижалась к 317-ому.
– Что! – замигала лампочками Барокамера. – Ты снова со мной согласна? Вот ведь хитрованка. Знаешь, как меня взять, процесс несогласия только подогревает мое нагнетание, а процесс согласия расфокусирует моё ритмическое противодействие. Ой. Я начинаю заговариваться. Ладно, целуйтесь. Но недолго. Через сорок семь плагов (секунд) начинаю процесс крипы (восстановления).
Ни говоря ни слова, 317-ый сжал подругу в объятиях, а она из последних сил сдерживалась, чтобы не расплакаться. Не понятно, что давалось труднее: насладиться сорока семью плагами (секундами) счастья, запомнить сон, наполниться теплом их тел, или порадоваться своему возращению домой. Но даже если это просто сон, 317-ый был благодарен Принцессе Алсу, своей матери Монрико, небесной 999-ой за этот краткий миг счастья и надежды.
Глава 30
Исцеление
Алсу тем временем, сверившись с какой-то надписью на столбе, двинулась по узкой тропе вверх по склону.
Таких столбов было великое множество: на указателях значились таблички: «Крувазье», «Растрепша», «Волга», «Серый камень»…
Алсу выбрала «Три тополя».
По длинной дуге вышла на ровную площадку. И вот перед ними появился яркий город, словно кто-то отдернул цветную штору , а за ней оказались декорации. Они шли вдоль невысоких белых домиков. Круглые окна, плоские крыши с верандами и цветами. К двери каждого дома вел мостик через ручей. Перила мостиков напоминали горные рельефы. Вершины торчали коготками, которые были словно специально предназначены для того, чтобы оставить на них тоску, боль, обиду и не загрязнять дом. В дом надо заносить только доброе: радость, любовь, благополучие.
Лена вдруг забыла, что она голодная и уставшая. Она ошалела от того, что по-настоящему попала в чужую страну, слушала чужую речь. Вокруг города. Вокруг города возвышалась, похожая на могучую скалу, каменная стена. Вдруг она шевельнулась и поднялась. Это был динозавр с гребенчатой спиной, заросшей высоким ельником. Динозавр тряхнул лапами, широко, со свистом зевнул, повернулся на другой бок. Была отчетливо видна его мятая, грубая кожа, трещины, рубцы, в которых угнездилась молодая трава.
Лена застыла от ужаса и восторга. Она уставилась на каменную кручу и не могла поверить собственным глазам.
Алсу стремительно мчалась среди деревьев, янтарных в лучах солнца. Глянула на небо. За большим диском по кругу двигалось только четыре шара. Значит, времени без одного Пять, время озера Нети второго уровня.
– Ты где? – крикнула в небо.
Никто не отозвался.
И тут Алсу заметила, что Лена пропала. Едва сдержалась, чтобы не заорать. Выдохнула звериный гнев. На лице огромные глаза, маленький, плотно сжатый ротик. Пришлось возвращаться, а это почти полпути до выхода.
Теперь она крепко держала Лену за руку.
– Куда ты торопишься? – хныкала Лена и постоянно оглядывалась.
– У нас мало времени.
Лена заметила, что за ними неотступно следовали четыре мальчика. Если бы не эти присоски на головах, их можно было назвать очаровашками. Стройные, статные. Но какие-то угрюмые и неразговорчивые. За всю дорогу не сказали ни слова. Лене показалось, что они ее не замечают. Помахала рукой перед их носом. Только веки прикрыли.
– Ты будешь идти или нет? – вырвала ее из раздумий Алсу.
Лена вздрогнула.
– Я сейчас, сейчас. Я пить хочу.
– За тем деревом есть прекрасный ручей, – показала Алсу на высокое цветущее дерево, кивнула мальчикам проводить.
Дождавшись, когда Лена отойдет на приличное расстояние, Алсу позвала:
– Ты где?
И вот оно счастье!
Наконец-то в облаке искр и мерцаний появилась кошечка с заплетенным в косичку хвостом. Не дожидаясь, пока потухнут огоньки, Алсу протянула кандзаши.
Кошка махнула хвостом, дотронулась и преобразилась в воина.
– Спаси вас небеса… моя принцесса, – припал на колено Янотаки.
– Небеса тут ни при чем, – бесцеремонно оборвала Алсу. – Прошу быть осмотрительнее. Клянусь страной, если еще раз такое сотворишь, то отрубленных голов станет на одну больше.
Головы, конечно, давно не рубили, но угроза осталась.
– Да, моя Принцесса! – с трудом поднялся воин.
Алсу присмотрелась внимательнее. И только тут поняла, что Янотаки весь в крови и при этом ужасно бледный. Беглое сканирование ауры показало, что жизнь в нем едва теплилась. На теле обнаружилось множество мелких ран и ссадин, полученных в разное время. На лице, в результате какого-то сильного удара, образовалась большая гематома. Но самая страшная проблема – большая рана на груди, которая при каждом вздохе пугающе клокотала, издавая страшное бульканье и хрипы.
Алсу потянулась дотронуться.
Он отошел на шаг, низко поклонился.
– Что случилось? Это из-за мотоцикла?
– Не только. Простите, моя Принцесса. Кажется, с вашим отцом случилась беда.
Тут кто-то шлепнул Алсу по спине. Алсу вздрогнула, и нутром почувствовав следующее движение, повелительным жестом перехватила чужую руку, крутанула так, что человек, перевернувшись в воздухе, шмякнулся о землю. Алсу резко повернулась и, разминая пальцы, уставилась на осмелившегося напасть сзади.
Лена испуганно икнула, попыталась подняться. Колено отозвалось жуткой болью.
– Офигела? – застонала. Ее голос был переполнен слезами.
– Извини. Просто ты подошла в не очень удачную минуту, – Алсу протянула руку. Глупо, конечно, получилось. Но услышав об отце, Алсу превратилась в сплошной нерв, словно земля стала уходить из-под ног, а для спасения не за что зацепиться.
Лена от помощи Алсу отказалась, а вот на мальчиков среагировала моментально. Поднималась так медленно и томно, что успела прикоснуться к их спинам, мускулистым рукам.