Алтарь для Света. Том 2
Шрифт:
– И куда привел?
– однажды спросила Леда, порядком взбешенная абстрактными ответами о высшем благе, предназначении и замыслом великих сил.
– Свет угас. Пропал. Ты его потеряла!
Женщина совсем не разозлилась на столь резкий выпад. Она улыбнулась той самой женственной улыбкой, что нельзя натренировать перед зеркалом. Такая приходит сокровенным таинством вместе с опытом. Посмотрела на закрытую дверь, за которой Страж должен был готовиться к предстоящему торжеству и тихо прошептала:
– Разве ты не видишь? Я его не потеряла, я его нашла.
Леда фыркнула и закатила глаза. Ну и кто из них
Девушка плотно стиснула зубы и на несколько секунд зажмурила глаза, прогоняя прочь давешний разговор. Ушло время что-то менять. Она на свадьбе, слушает, как мастер Эстеф зачитывает строки из старых писаний на древнем языке, понятном, очевидно, только ему. Честное слово, не венчающая речь, а какое-то темномагическое заклинание. Это вообще, послание молодоженам из Света или от Солнца?
Когда встал вопрос о свадьбе, мастер Эстеф самолично назначил себя на роль организатора и главного специалиста в подготовке церемонии, соответствующей обеим направлениям магии. Обитель возражать не стала, а вернее, не посмела. Мастер Эстеф разгулялся на полную, обосновав свою заинтересованность желанием обеспечить дальнейшую жизнь посланнику Света, пострадавшему во время исполнения прямых обязанностей - борьбе с проявлениями Нижнего мира. Он так сильно вжился в роль официального попечителя, что перед самой церемонией, утирая слезы золотистой порчей шарфа, признался, что за все это время Китра стала ему чуть ли не родной дочерью.
Когда настало время кидать букет, Леда осторожно отступила назад в толпу. Лавируя между Стражами и их женами, невестами и подругами, девушка пробралась к задней двери зала. У самого входа, как на зло, она столкнулась с лордом Геригоном, который посчитав, что с него тоже хватит подобного издевательства, и раз официальная часть окончена, пора и честь знать.
– Руми Винтер, - кивнул он, оглядывая ее васильковое платье с бантами и вставками из ажурной сеточки.
– Наряд послушницы Ковена на вас смотрелся лучше.
Насколько адептка помнила, костюм Сестры сидел на ее тощем тельце потрясающе отвратно.
– Лорд Геригон, - холодно ответила Леда, сдерживая глухую злость.
– Так рано уходите? Бремя проигрыша столь тяжкая ноша?
– Не представляю о чем вы, руми Винтер.
– Ну как же, руми сердца ушла к лучшему другу. Разве не избитый сюжет?
Дружба Стража Клоу и мага Воздуха давно носила чисто номинальное значение, пройдя приятельство, лютую ненависть, соперничество и остановившись на взаимных колких перепалках, держащихся на старых привычках и чувстве ностальгии. И все же, девушка надеялась, что ее слова хоть как-то заденут аристократа.
Маг хмыкнул. Открыл дверь, пропуская Леду вперед, и прежде чем та вошла в проем, ответил:
– Вы имеете ввиду невесту... кхм... жену Имира? Бросьте, я с ней даже не знаком.
Или ей показалось, что он сказал именно это. Слова Камдена Геригона потонули в радостном девичьем визге счастливицы поймавшей букет, и тихим шепотом Мальта - "Проклятье".
***
Камден
В последнее время он едва заставлял себя вставать по утрам. Не потому, что вновь увлекся алкоголем или задерживался допоздна в лаборатории. С каждым днем он все меньше и меньше находил причин для подъема с постели. Пытался вспомнить, ради чего раньше вставал с первыми лучами солнца, даже если ложился за час до рассвета, и не мог. Вернее, он конечно же все помнил, только не видел в старых стремлениях того же смысла, что прежде.
Лекарь констатировал бы у него депрессию, если бы Камден окончательно двинулся рассудком и обратился с подобной проблемой к другому магу. Сам не дурак, умел выявлять симптомы болезней без каких-то там адептов-недоучек. Да только, что это меняло? Знание о своей депрессии не освобождает от депрессии. Или как-то так.
Все люди чего-то боятся. Камден не исключение. До сих пор все его страхи были логическими и обоснованными. Он всегда знал, чего боится, почему и как собирается бороться с тем, что вызывает у него страх. Пугает зверь - излови его. Посади на цепь и заставь себе служить. Опасаешься предательства - прими мера на случай опасности, и смело доверяй человеку. Неудивительно, что среди его простых и четко сформированных убеждений не нашлось того, что охватило бы ситуацию, произошедшую с ним. Видит Стихия, в самом худшем раскладе своего будущего, он не мог представить подобной ситуации.
Женщина избегает смерти от твоей руки. Вступается за тебя перед Ковеном, выторговывая вам жизни. Становится ключом к загадочной тайне, которую ты пытался расшифровать все последние годы. Дальше появляется демон и заставляет взглянуть на бывшую жертву иными глазами. Глазами мужчины, почитающего свою супругу, как богиню. Заставляет почувствовать нечто ранее невиданное, редкое, ценное, доступное только избранным. Вертит перед глазами, заманивает, и тут же забирает, позволив дотронуться до новой мечты лишь кончиками пальцев. Потом демон уходит, а чувства нет. И что, спрашивается, с ними делать, если от драгоценности, манившей тебя, остается лишь глиняные черепки, которые ни собрать, ни склеить?
Впрочем, последнее сравнение несколько неточно. Женщина, оказавшаяся в его покоях в ту ночь, когда Китра внесла последнее исправление в свой Дневник, была ее точным двойником. По крайней мере, внешне. Что касается остального... Он так и не набрался смелости с ней заговорить. Просто не смог. Он знал, что сделала Китра. Понимал последствия. И страшился узреть их воочию. Смешно, но он боялся осквернить ту светлую память прекрасного существа, однажды забредшего на огонек темномагического жертвоприношения.
О чем ему разговаривать с женщиной с суррогатом сублимированной памяти? Зачем мучиться пустыми надеждами, что в глубине потухших глаз спящего океана мелькнет хищная искорка? Искать скрытый смысл в привычных фразах, колкости в обыденных словах, издевку в официальных формулировках, и не находить? Он бы предпочел надменное безразличие, холодную отстраненность, да что угодно, только не эту куклу с лицом единственной женщины, что оставила след в его сердце.
Демон утверждал, что в Китре без него нет смысла. Ха! Видел бы он то, что досталось Камдену.