Алтарь Эдема
Шрифт:
Бари поспешил за ворота. Макин смотрел на младшего брата, которого ничуть не пугало это место. За эти годы Бари часто бывал в новом зоопарке, но каждый раз, когда Макин заводил с ним разговор о случившемся тогда, Бари отвечал, что не помнит. Может, он и вправду не помнил. Бари ведь не видел то чудовище, во всяком случае, близко не видел, — черного зверя, посланца самого шайтана.
До сего дня Макин иногда просыпался, сбив простыни жгутом, мокрый от пота, с застрявшим в горле криком, — ему виделись те горящие глаза.
Идя по саду, он поднял голову к солнцу, прогоняя темные
Бари нетерпеливо топтался у входа.
— Макин, ты идешь, как верблюд, у которого случился запор. Я хочу посмотреть новорожденного шимпанзе, а ты сам знаешь, какие толпы там соберутся чуть позже.
Старший прибавил шагу. Он не разделял любви брата ко всему мохнатому, но в этот особый день готов был дать ему поблажку.
Не останавливаясь, они быстро миновали различные экспонаты — птиц, верблюдов, медведей, — направляясь к обезьяннику. Хорошо еще, что львиные клетки остались в стороне.
Суббан' Аллах, подумал Макин. Слава Аллаху.
Наконец они добрались до обезьянника, восстановленного после бомбардировок. Это было популярное место. По окончании войны несколько бежавших обезьян были пойманы и возвращены в новые клетки — для иракцев много значила эта преемственность, ставшая символом восстановления пострадавшего города и стабильности.
Вот почему появление на свет в прошлом году маленького шимпанзе оказалось важно вдвойне.
Прежняя самка шимпанзе — найденная на улицах — родила безволосого детеныша, что вызвало сенсацию. Говорили, что это хороший знак.
Макин не понимал почему, но даже год спустя голый шимпанзе продолжал привлекать толпы народу.
Бари поспешил к отдельной двери, которая вела в маленькое помещение, специально выделенное для детеныша.
— Сюда, Макин! Неужели ты этого не видел?!
Без большой охоты он вошел следом. Клетка была отгорожена от зрителей стеклом. В этот ранний час в помещении еще никого не было.
Сложив руки на груди, Макин разглядывал клетку. Из засыпанного песком пола торчало искусственное дерево, с веток которого свисали веревки и автомобильные шины на цепях.
Поначалу он не увидел звезду зоопарка.
Но потом что-то черное, как нефть, спрыгнуло сверху на песок. Оно стояло спиной к стеклу и в таком ракурсе напоминало старичка с голой задницей. Кожа у него была вся в морщинах, словно слишком большой, не по росту, костюм.
У Макина это зрелище вызвало не любопытство, а скорее отвращение.
Существо держало в руках палку и колотило ею по песку.
— Ты посмотри, как он близко. — Бари был в восторге. — Я никогда его не видел рядом со стеклом.
Подавшись вперед, он приложил ладонь к стеклу, словно стараясь подружиться с обезьяной.
— Отойди оттуда! — крикнул Макин. Крик получился громче, чем он хотел, в нем отчетливо слышалась нотка страха.
Бари повернулся и закатил глаза:
— Да не будь ты таким шакхифом, Макин.
Существо за стеклом не обращало на них внимания — продолжало ковыряться палкой в песке.
— Пойдем назад, в парк, — сказал Макин, понижая голос. — А то мама скормит все твои угощения птицам.
— Тут
— В другой раз.
— Ты так всегда говоришь, — мрачным тоном сказал он и направился к двери.
Макин задержался еще на секунду. Он смотрел на маленького шимпанзе, а сердце у него почему-то билось сильнее обычного. Чего он боялся? Он подошел поближе к стеклу и посмотрел на то, что обезьянка начертила в песке.
Маленький шимпанзе нацарапал несколько цифр.
Макин нахмурился. Обезьяна явно воспроизвела где-то увиденное. И все равно юношу пробрала дрожь. Он вспомнил статью в местной газете — там писалось о том, как быстро растет этот младенец, как он удрал из своей первой клетки, поставив одна на другую несколько коробок. Он даже соорудил примитивное копье, обгрызя и заострив конец ветки.
Словно почувствовав подозрения, не дающие покоя посетителю, обезьянка повернулась и заглянула ему в глаза. Макин отпрянул. Жуть брала при взгляде в это безволосое лицо, похожее на ожившую изюмину с плоскими губами и огромными желтыми глазами.
Их взгляды встретились.
Макин ахнул и закрыл рот рукой. В этих желтых глазах он увидел знакомый и пугающий блеск разума — они горели тем же черным бездымным огнем.
В ужасе Макин подался назад, бросился прочь, а губы обезьяны сложились в хищную улыбку, обнажившую все зубы.
Правда или вымысел Примечания автора для читателя
Я всегда стараюсь писать о том, что мне интересно, но при этом по возможности основываясь на реальности. В этой книге я решил совместить правду и вымысел. И вот что получилось.
Багдад. Одним из толчков к созданию этого романа стала прочитанная мною книга о попытках спасти Багдадский зоопарк после Иракской войны. Зоопарк сильно пострадал во время боев между американской армией и Республиканской гвардией. После боевых действий в зоопарк хлынули мародеры, и многие животные оказались на свободе в городе. Если вы хотите узнать больше о героических попытках защиты и возрождения зоопарка, прочтите «Вавилонский ковчег» Лоренса Антони и Грэма Спенса.
ОЦИИВ. Место работы Лорны — Одюбонский центр по исследованию исчезающих видов — является реально существующим учреждением, расположившимся в уединенном месте у реки Миссисипи. Он закрыт для публики, но вы можете прочесть в Интернете достаточно подробные описания замечательной работы по спасению исчезающих видов. У них и в самом деле есть «замороженный зоопарк», где хранится генетический материал, призванный спасти от исчезновения наше хрупкое наследство. Исследователи ведут изыскания на острие современной науки, рассматривают возможности клонирования как средства сохранения живой природы. Конечно, все персонажи книги вымышлены, и в описании ОЦИИВа я позволил себе далеко отойти от действительности.