Алтарь победы

Абдуллаев Чингиз Акифович

– Вы вели себя несколько непрофессионально, – услышал он за спиной голос Фоксмана. – Что с вами случилось? Я боялся, что вы сорветесь в любой момент. Она вам не понравилась?

– Именно поэтому я и нервничал, – ответил Физули, оборачиваясь к нему. – Молодая, красивая, современная женщина, которая работает на такую чудовищную организацию… Меня это сильно покоробило. Я не могу понять, почему такие люди соглашаются на столь мерзкую работу. Ведь она точно знает, на кого работает.

– Конечно, знает. Мы сейчас ее проверяем. Но задумка очень интересная. Современная американка, которую трудно заподозрить в симпатиях к мусульманским фанатикам. Очень интересная находка. Очевидно, ей хорошо платят.

– И только?

– Не

знаю. Когда мы все проверим, я вам расскажу. Где деньги и этот ее пузырек?

– У меня в машине. Отнимете деньги?

– Конечно. Нам нужно уточнить номера и серии купюр, чтобы узнать, где они их получают. На деньгах могут быть и отпечатки пальцев. А ее пузырек нужен нам для проведения необходимых экспертиз. Но вы не беспокойтесь, мы выдадим вам другие деньги.

– Надеюсь, настоящие, – буркнул Физули.

– Не волнуйтесь, – улыбнулся Фоксман. – Вы раньше когда-нибудь видели эту женщину?

– Никогда.

– Может, слышали о ней?

– Нет.

– Дайте мне номер телефона, который она вам оставила.

Физули вытащил клочок бумаги, на котором был записан номер, взглянул на него и передал Фоксману.

– Судя по всему, они следили за мной и в прошлый раз, – напомнил он, – вам нужно учитывать это обстоятельство. Там работают опытные профессионалы.

– Неопытные не смогли бы бороться с нами столько лет, – согласился Фоксман, – в этом вы правы. До свидания. Завтра я зайду к вам.

Он повернулся и вышел из магазина. Физули запер магазин, снова уселся в машину и проехал на стоянку, где обычно оставлял автомобиль. Затем, передав ключи охраннику, отправился пешком к дому, не сомневаясь, что американцы по-прежнему следят за каждым его шагом. Он подходил к дому, когда увидел женщину, выгуливающую большую собаку. Физули улыбнулся. Пес был огромный и добродушный. Он лениво раскрыл пасть. Физули перевел взгляд на хозяйку, одетую в темные брюки и спортивную куртку. В это мгновение он собрал всю силу воли, чтобы не выдать себя. Только расширившиеся от изумления глаза свидетельствовали о его волнении. Женщина тревожно подняла бровь, как бы давая понять: нельзя выдавать, что они знают друг друга. Физули заставил себя еще раз посмотреть на собаку, улыбнуться и пройти мимо, не оборачиваясь.

Эту женщину он уже встречал несколько месяцев назад в Пешаваре. Тогда она была совсем в другом одеянии. Тогда у нее были длинные темные волосы, а сейчас модная короткая стрижка и совсем другой макияж. Но не узнать ее он просто не мог. Это была Саида Сулейманова, поселившаяся в одном из домов на соседней улице и каждый вечер выгуливающая свою собаку.

Исламабад. Пакистан. За месяц до дня «Х»

Маджид прилетел в Лахор полторы недели назад. Он все-таки пришел на следующую встречу с профессором Дроуэром, посчитав, что обязан вернуться в Пакистан и рассказать обо всем профессору Гюльсум Сайед, которая так тепло к нему отнеслась. Дроуэр передал ему билеты, деньги и адреса в Карачи, где он мог связаться с нужными людьми. Разумеется, среди этих людей был и боливийский коммерсант сеньор Эхидо, который отнесся к поискам прибывшего молодого человека с большим пониманием и даже рекомендовал поехать из Карачи в Лахор, где профессора легче было найти.

Эхидо знал, о чем говорил. Карачи был слишком плотно наводнен американскими и английскими агентами, чтобы здесь можно было спрятать и оборудовать новую лабораторию Гюльсум Сайед. А вот в Лахоре, который находился далеко на севере, такая возможность была. Либо в самом Лахоре, либо в двух крупных городах, находившихся рядом – Мултане и Фейсалабаде, куда доступ иностранцам был обычно запрещен. В огромной стране насчитывалось более ста пятидесяти миллионов человек населения. При этом в столице – Исламабаде – жило не больше миллиона человек, тогда как в Карачи жило

больше десяти миллионов, в Лахоре – больше пяти миллионов, а в Фейсалабаде – почти два миллиона. При этом Лахор находился почти на самой границе с Индией, и здесь было самое неспокойное место. Однако американские аналитики и местный резидент считали, что именно в этих местах могла быть спрятана тайная лаборатория талибов, о которой, возможно, знали и пакистанские спецслужбы, предпочитавшие не трогать ученых, результаты работы которых могли быть использованы и в интересах самого Пакистана.

Маджид поселился в «Гранд-отеле», который находился в центре города, и начал свои безуспешные поиски. И хотя мистер Эхидо любезно предоставил в его распоряжение внедорожник с водителем, на котором они безрезультатно наматывали сотни километров, с самого начала было ясно, что искать лабораторию в этом городском конгломерате все равно, что искать иголку в огромном стоге сена. К тому же не было никакой уверенности, что лаборатория находится именно в районе Лахора. Ведь она могла быть где угодно в стране, раскинувшейся на восемьсот тысяч квадратных километров, от жаркого южного побережья до холодных предгорий Гималаев.

Разумеется, сама активность Маджида ничего не стоила. Мистер Эхидо задействовал всю местную агентуру, тратя огромные деньги на поиски лаборатории и понимая, как важно обнаружить ее еще до того, как работа ученых будет закончена. Но все поиски пока были безрезультатны. Как человек, который много лет провел на Востоке, Эхидо понимал, что вычислить лабораторию практически невозможно. Можно лишь найти предателя, который за большую сумму денег укажет, где может находиться такая лаборатория. Специалисты считали, что она должна быть в достаточно крупном городе, чтобы ученые не привлекали внимания остальных жителей. Рядом должны быть удобные дороги для доставки необходимого оборудования и техники. А самое главное – о такой лаборатории обязательно должны знать пакистанские спецслужбы, которые будут делать все, чтобы о ней не узнали ни их американские союзники, ни их вечные индийские соперники, ни вездесущая английская разведка, которая все еще сохраняла очень сильные позиции в этой стране.

Именно поэтому он больше всего надеялся на продажность одного из сотрудников местных спецслужб, связанных с охраной атомных объектов и лабораторий, чем на безуспешные поиски Маджида, прибывшего в Пакистан. Но этот молодой человек был нужен не для того, чтобы в одиночку найти лабораторию или ученых, которых невозможно было найти. Его вызвали в Пакистан для решающего разговора с Гюльсум Сайед, которая могла несколько изменить свою позицию в результате своей встречи с молодым человеком. Ведь они были лично знакомы. Однако, кроме поиска возможных осведомителей среди сотрудников пакистанских спецслужб, следовало задействовать и самого Асифа Шахвани, которого сеньор Эхидо готовил для активных действий.

Отовсюду приходили сообщения о возможности террористического акта неслыханной мощи, который могли провести в любой точке земного шара против западной цивилизации. Агентурные сообщения были неутешительными, все знали и готовились к взрыву, не зная где, когда и кто будет проводить подобную акцию.

Эхидо и Бруланд летали буквально по всей стране, посещая каждый крупный город, пытаясь вычислить и найти необходимых им людей, пока однажды им не позвонили из Исламабада. Этот день сеньор Эхидо запомнил на всю жизнь. В американском посольстве сообщили, что он может встретиться с одним из руководителей пакистанской разведки, который уже давно и негласно сотрудничал с американским посольством и Агентством национальной безопасности. Степень его секретности была такова, что о нем почти никто ничего не знал, и только крайняя необходимость в поисках лаборатории вынуждала посольство согласиться на контакты столь ценного агента с представителем ЦРУ в Пакистане мистером Эхидо.