Алтари Келады
Шрифт:
— Ничего пивко, хорошее.
Парень без приглашения уселся рядом, пристально глядя на Мальдека, невольно заерзавшего под его взглядом, и доверительно наклонился к нему. — Нам бы дорогу узнать на Оранжевый алтарь, — сказал он на ухо Мальдеку. — Мы в этих краях впервые.
— Идите по любой улице, ведущей на север. Когда выйдете к Каяну, отыщете мост. Через него и будет дорога на Оранжевый алтарь, — сдержанно ответил Мальдек.
То, что этот парень с таким пустяковым вопросом подошел через весь зал к нему, не добавило Мальдеку спокойствия. В это время подошел
— Не морочьте мне голову своей дорогой, — сказал он с дрожью в голосе. — Что вам от меня нужно?
Шемма сделал значительное лицо и веско произнес:
— Вы человек с понятием, раз заметили, что мы здесь не просто так.
— Он нагнулся поближе к Мальдеку и понизил голос:
— У нас важное поручение, вы понимаете?
— Понимаю, — в ужасе пробормотал Мальдек. — Вас послали, да?
— Вот именно. — Шемма сделал страшные глаза. — Мы должны оправдать деньги, которые нам дали. Иначе как мы вернемся назад? А в этом деле заинтересованы такие люди!
У Мальдека оборвалось сердце. Конечно же их послали убить его. Но кто — Каморра или тирский магистр?
— А что… тот, кто вас послал… он влиятельный? — От страха он едва шевелил языком.
— Еще какой влиятельный! — живо ответил Шемма, вспомнив Равенора.
— Его вся Келада знает. Второго такого мага днем с огнем не сыщешь! — Он припомнил и чопорных слуг Равенора, своим молчанием поражавших бесхитростную душу табунщика. — А слуги-то у него, слуги — суровый народ, а перед ним рот боятся раскрыть, по ниточке ходят. Я, брат, такого нигде не видел!
Мальдек почувствовал тошноту и слабость. Ну конечно же Каморра! — пронеслось у него в голове. Шимангу он не простит, можно не надеяться.
— И вас послали… искать человека, да?
Шемма был раздосадован такой непонятливостью.
— Да нет же, кого надо мы уже нашли, — поморщился он. — Осталось только сделать дело. И мы его сделаем… — Он замялся, подыскивая клятву пострашнее, и наконец извлек ее из обрывков подслушанных в пути разговоров:
— Клянусь василиском!
Мальдек охнул. Шемма, довольный произведенным эффектом, наклонился к его уху и зашептал:
— Вы нам скажите, почтенный, нам очень важно знать… Что здесь, в городе, слышно о Каморре? — Мальдек взвизгнул от ужаса.
— Я?! Я сейчас… сейчас схожу разузнаю! — Он затрясся и вскочил.
— Подождите здесь! Сейчас разузнаю и вернусь!
Он выскочил из-за стола и с необыкновенным проворством понесся к выходу. Шемма, сияющий и довольный, повернулся к Витри:
— Ну, видишь? Умею я вести разговор?! Он понял, что у нас важное дело. Хоть и нездешний, а вызвался все разузнать.
Витри с сомнением покачал головой:
— Мне показалось, что он чем-то очень испуган. Странно это.
— Ничего странного, — уверенно ответил Шемма. — Каморра — это тебе не кто-нибудь!
Табунщик заказал кружечку пивка себе и Витри, чтобы было сподручнее дожидаться возвращения собеседника. На второй половине кружки дверь в трактир
— Вот они, хватайте их! Это шпионы Каморры! Они сами проговорились!
Растерявшиеся лоанцы не сопротивлялись. Они позволили схватить себя и вывести из трактира. Витри, надеясь, что ужасное недоразумение немедленно прояснится, пытался уговорить стражников:
— Что вы! Опомнитесь! Какие же мы шпионы? В ответ ему только сильнее выкручивали руки. Шемма вопил сзади, обзывая стражников словами далекими от дипломатии. Лоанцев привели в комнату дворцовой охраны, где связали и обыскали. Мальдек, злорадно поглядывая в их сторону, рассказывал начальнику стражи, как опознал и задержал двух опасных шпионов.
После обыска их отвели в темницу и закрыли за ними дверь на засов.
Шемма забарабанил в дверь, отчаянно ругаясь и призывая на помощь. Витри стоял посреди камеры, постепенно осознавая, что случившееся — не кошмарный сон, что они действительно в тюрьме у правителя Келанги как шпионы Каморры. Шемма наконец выдохся и сел на койку, а к Витри вернулась способность воспринимать окружающее.
И стены и пол камеры были сложены из гранитных плит. Вдоль боковых стен размещались две деревянные, накрытые травяными циновками койки. У торцовой стены стоял стол, а на нем кувшин с водой. Другой сосуд, пока пустой, стоял в углу у двери. Небольшое окно под самым потолком было зарешечено чугунными прутьями. Не возникало никаких сомнений, что ни через стены, ни через окно отсюда еще никто не выходил. Витри присел на пустую койку и стал вспоминать несчастный разговор, который привел их в темницу. Шемма сидел напротив, обхватив голову руками и тяжело вздыхая.
— Не успели мы пообедать, — сказал он с сожалением. — А ты говорил, что еда не убежит! Поесть бы сначала, а потом разговаривать с этим чокнутым…
— Когда мы… если мы выйдем отсюда, я присмотрю, чтобы твой рот открывался только для еды, — ответил ему Витри и обещающе добавил:
— Клянусь василиском.
Нельзя сказать, что Кеменер и Скампада получали удовольствие от совместной поездки, хотя если бы им вздумалось пооткровенничать, каждый мог бы узнать немало интересного. Кеменер был знатоком фактов И подробностей, Скампада лучше разбирался в тонкостях и мотивах человеческого поведения. Оба любителя информации прекрасно дополнили бы друг друга, но они всю дорогу молчали — умение молчать было первым и золотым правилом каждого.
Скампаду, любившего комфорт, нервировала привычка Кеменера ночевать в поле или останавливаться в самых захудалых гостиницах. Кеменера, в свою очередь, возмущала внешность Скампады, бывшего ниже всякой критики с точки зрения незаметности. Шпиона не меньше раздражало и то, что Скампада подолгу распаковывал и упаковывал свой багаж, в несколько раз больший, чем его собственный тощий мешок. Но взаимные интересы обоих были важнее бытовых мелочей, поэтому каждый терпеливо переносил присутствие другого.