Алтайские сказки (другое издание)
Шрифт:
— Как будут люди перебираться здесь с одного берега на другой? Опять ты не вспомнил о людях, сынок Адучи.
У самого устья реки Чобы богатырь опустился на серый камень, крепко задумался: «Как людям помочь?»
— Здесь, — сказал он, — как раз середина реки. Тут мы построим мост.
Покорно молчал молодой Адучи. Он не смел перед отцом сидеть и стоял, качаясь от усталости, словно камыш на ветру.
— Пойди домой, дитя, — позволил Сартакпай, — только
— Неужто вы, отец, всю ночь не уснете?
— Когда творишь великое дело, сон не посмеет прийти.
Низко поклонившись, ушел Адучи.
Сартакпай принялся собирать в подол шубы большие камни и скалы. Всю темную ночь без отдыха работал старик.
Ветер гнул деревья, Катунь на берегу срывала камни с берегов и разбивала их на тысячу осколков, в небе дымились черные тучи, сверкали молнии, гремел гром.
— Э-э, — усмехнулся Сартакпай, — молния мне поможет!
Он поднял руку, схватил молнию и вставил ее в расщепленный ствол пихты. При свете пойманной молнии старик вонзал один камень в другой, и камни покорно лепились один к другому. И когда осталось положить только последний ряд, мост вдруг со страшным шумом обрушился.
Сартакпай рявкнул, как медведь, и выбросил камни из подола шубы. Гремя посыпались они и завалили берег от устья Чобы до устья реки Эндиган, там они и лежат до сих пор.
От грохота камней проснулся Адучи-мерген, открыла глаза жена Оймок:
— Мы отца ослушались, мы уснули!
Испугавшись гнева Сартакпая, обернулись они серыми гусями и полетели вдоль реки Чуи. Швырнул им вслед стопудовый камень разгневанный богатырь. Этот камень упал на Курайской степи, там он и сейчас лежит.
Сын старика Адучи и сноха Оймок остались гусями навечно.
Одинокий и печальный, сел Сартакпай на своего черного иноходца и вернулся к устью реки Ини. Его родной аил давно рассыпался, бесчисленные стада разбрелись, следы их травой поросли.
Сартакпай расседлал коня, бросил на большой камень войлочный кечим-потник, который всегда был под седлом коня, и, чтобы потник просох, старик повернул тысячепудовый камень на восток, а сам сел рядом.
Так, обратив лицо к солнцу, почил вечным сном на родной земле прославленный богатырь.
Тут кончается наша песня про Сартакпая-строителя, про Сартакпая — хозяина молний, про Сартакпая-старика.
Страшный гость
Жил-был барсук. Днем он спал, ночами выходил на охоту. Вот однажды ночью барсук охотился. Не успел он насытиться, а край неба уже посветлел.
До
Подошел барсук к своему жилью.
— Хрр… Бррр… — вдруг услышал непонятный шум.
«Что такое?»
Сон из барсука выскочил, шерсть дыбом встала, сердце чуть ребра не сломило стуком.
«Я такого шума никогда не слыхивал…»
— Хррр… Фиррлить-фью… Бррр…
«Скорей обратно в лес пойду, таких же, как я, когтистых зверей позову: я один тут за всех погибать не согласен».
И пошел барсук всех, на Алтае живущих, когтистых зверей на помощь звать.
— Ой, у меня в норе страшный гость сидит! Помогите! Спасите!
Прибежали звери, ушами к земле приникли — в самом деле от шума земля дрожит:
— Брррррк, хрр, фьюу…
У всех зверей шерсть дыбом поднялась.
— Ну, барсук, это твой дом, ты первый и полезай.
Оглянулся барсук — кругом свирепые звери стоят, подгоняют, торопят:
— Иди, иди!
А сами от страха хвосты поджали.
В барсучьем доме было восемь входов, восемь выходов. «Что делать? — думает барсук. — Как быть? Которым входом к себе в дом проникнуть?»
— Чего стоишь? — фыркнула росомаха и подняла свою страшную лапу.
Медленно, нехотя побрел барсук к самому главному входу.
— Хрррр! — вылетело оттуда.
Барсук отскочил в испуге, к другому входу-выходу заковылял.
— Бррр!
Изо всех восьми выходов так и гремит.
Принялся барсук девятый ход рыть. Обидно родной дом разрушать, да ослушаться никак нельзя — со всего Алтая самые свирепые звери собрались.
— Скорей, скоррей! — приказывают.
Горько вздыхая, царапал барсук землю когтистыми передними лапами.
Наконец, чуть жив от страха, пробрался в свою высокую спальню.
— Хррр, бррр, фррр…
Это, развалясь на мягкой постели, громко храпел белый заяц.
Звери со смеху на ногах не устояли, покатились по земле:
— Заяц! Вот так заяц! Барсук зайца испугался!
— Ха-ха-ха! Хо-хо-хо!