Альтернатива для грешников
Шрифт:
— Нам нужно личное дело Скрибенко, — уже чуть повышая голос, сказал Петрашку, — это ваша проблема, с кем ее решать. — Чиновник уловил раздражение в голосе Иона. Он был опытным придворным лакеем и умел угадывать по голосу посетителей, когда можно и нужно на них кричать, а когда нужно и немного уступить.
— Хорошо, — сказал он примирительно, — не нужно так нервничать. Мы оформим все соответствующим актом, который вы подпишете с нашими сотрудниками.
А потом мы вас ознакомим с его делом.
— Давайте быстрее. Речь вдет о жизни и смерти других наших товарищей, —
— Мы оформим все в моем кабинете, — сразу застрекотал он, — но личное дело отсюда выносить нельзя.
Мы были согласны на все. Еще через полчаса нам наконец принесли личное дело Скрибенко. Слава Богу, что его сестра все-таки не соврала. Он действительно раньше работал в отделе административных органов и курировал органы милиции. Как это интересно было читать. В секретариат его перевели несколько лет назад. Судя по личному делу, это был исправный служака, тянувший лямку в этом ведомстве уже много лет. Он не выделялся ничем особенным, был обычным чиновником. Школа, институт, освобождение от армии, научно-исследовательский институт, работа в Госплане, перевод в Кабинет Министров, тогда еще называвшийся Советом Министров. Вся его карьера умещалась на одном листке. С женой он развелся, но на дочь решением суда с него брали двадцать пять процентов от зарплаты на алименты. И такой человек вез в своем автомобиле восемьдесят тысяч долларов? Конечно, он был только порученцем. Ни на что другое он был бы просто не способен.
— У него были близкие друзья, знакомые? — спросил Ион.
— Мы здесь все друзья, — немного обиделся чиновник.
— А близкие друзья?
— Наверно, были, — пожал плечами чиновник, — мы же не вписываем такие данные в личное дело.
— Кто сидел с ним в кабинете?
— Сейчас узнаю, — он поднял трубку и через полминуты сообщил, что с погибшим сидели Вера Ильинична Мухина и Алексей Савельевич Кожухов. Но Кожухов сейчас в отпуске.
— Вы можете пригласить сюда Веру Ильиничну? — попросил Ион.
— Хорошо, — неохотно согласился чиновник, и через пять минут в кабинет вошла высокая женщина в темном платье и в темных очках, неопределенного возраста. Ей можно было дать от тридцати восьми и до бесконечности. Она строго посмотрела на нас сквозь темные очки и, подождав, пока ей разрешат сесть, уселась напротив нас.
— Извините, что отрываем от работы, — сумел выдавить из себя Ион, — мы хотели бы узнать побольше о вашем коллеге Скрибенко. Вы ведь работали с ним в одном кабинете?
— Почему работала? — удивилась женщина. — Мы работаем до сих пор.
— Дело в том, что он погиб. Она не вскрикнула, не испугалась, не заплакала. Просто поправила прическу, потом — очки.
— Понимаю, — она взяла себя в руки.
— Вы не замечали каких-нибудь странностей в его поведении в последнее время? Может, он как-то изменился или начал вести себя по-другому?
— Нет. Он был очень скромный и спокойный человек. Нет, нет. Никаких изменений не было.
— Когда вы видели его в последний раз?
— В пятницу.
— У вас один телефон в кабинете?
— Сейчас один, а раньше было три.
— Ему звонил кто-нибудь в пятницу?
— Ему звонило много людей. Я не могу вспомнить, кто именно звонил в пятницу.
— С кем он близко дружил? Женщина взглянула на нас и, чуть улыбнувшись, сказала:
— В нашем ведомстве не дружат. Здесь работают.
— Значит, вы были просто коллеги?
— Просто коллеги. Здравствуйте, до свидания, сегодня прекрасная погода, дежурные слова, дежурные улыбки.
— Но у него были личные друзья?
— Наверно, были. Хотя я не думаю. Он по природе своей был человеком замкнутым. Даже после развода не женился, а жил вдвоем с сестрой. Нет, я о его друзьях не слышала.
— Он был храбрым человеком? Она снова улыбнулась.
— Думаю, нет. Он был очень осторожен, пунктуален, всегда строго придерживался своего распорядка дня. Он выполнял в основном поручения заведующего секретариатом Липатова.
— Этот Липатов на работе? — спросил я у чиновника.
— Вы с ума сошли, — тот покачал головой, — вы совсем не понимаете, куда попали. Кто вам разрешит отвлекать от дел товарища Липатова? Он заведующий секретариатом, его утверждают на президиуме Кабинета Министров. К нему на прием записываются за три месяца. А вы хотите его тоже допросить?
Ион отвернулся. В таких случаях лучше ничего не говорить, чтобы не нарываться на скандал.
— У него была машина? — спрашиваю я, чтобы разрядить обстановку.
— Нет, — отвечает мне женщина, — свои «жигули» он продал в прошлом году.
Мы с Ионом смотрим друг на друга: ведь так легко было проверить, за кем числится эта «волга». Но мы, найдя деньги, не стали ничего проверять, оставив машину на стоянке.
— Ты помнишь номер автомобиля? — спрашивает Ион.
— Конечно, — отвечаю я и, не спрашивая разрешения, Двигаю телефон к себе, набирая номер дежурного ГАИ.
— Доброе утро, — называю я наш код и прошу указать, за кем числится «волга». Когда знаешь номер, установить владельца нетрудно. Через минуту дежурный сообщает, что автомобиль принадлежит Липатову Георгию Сергеевичу, Вот это уже почти скандал. Я вижу выжидательные взгляды всех троих людей, находящихся со мной в кабинете.
— Чей автомобиль? — глухим голосом спрашивает Ион.
— Он принадлежит Липатову, — сообщаю я, стараясь не выдавать своего волнения. Кажется, нашей компетенции явно не хватит на расследование этого дела. Сюда должен приехать сам Михалыч.
— Какая машина? — нервно спрашивает чиновник. — При чем тут машина? При чем тут Липатов?
— Как к нему пройти? — очень невежливо перебивает его Ион. — Где он сидит?
Глава 10
Автомобиль подъехал к дому и мягко затормозил. Сидевший на заднем сиденье пожилой человек недовольно сказал двоим молодым парням:
— Может, мы приехали слишком рано?
— Нет, — обернулся к нему водитель, — сейчас ровно двенадцать часов.
Как вы нам приказывали.