Альтернатива Москве. Великие княжества Смоленское, Рязанское, Тверское
Шрифт:
Федор едет к Ногаю и становится его военачальником. Кем, к примеру темником, летописец не знает, да и ему, видимо, все равно. За успехи в ратных делах Ногай решил женить красавца Федора на своей дочери, по одной версии ее звали Кончаке, а по другой – Юлдуз. Еще по одной версии невеста Федора была вообще дочь не Ногая, а покойного Менгу-Тимура.
На мой взгляд, вероятнее, что тестем Федора все-таки стал одноглазый Ногай. В этом случае второй тещей Чермного должна была стать Ефросинья, дочь византийского императора Михаила Палеолога. Спору нет, в 80-х гг. XIII в. политический вес Византии был далеко не тот, что в Х в., когда Владимир Святой женился на византийской принцессе, но все-таки Федору было приятно.
Федор попросил Ногая крестить Юлдуз, и тот без труда согласился. Зачем обижать верного джигита, да и на Руси Чермный может пригодиться, а с женой-мусульманкой дорога на родину Федору будет навсегда заказана. К тому же Ногай отличался завидной веротерпимостью, благо у него хватало подданных христиан. По приказу Ногая православный епископ Сарая и всех ордынских земель грек Феогност нарочно отправился в Константинополь. Он должен был решить вопрос о крещении дочери Ногая.
В качестве приданого Ногай Одноглазый «даруя ему [Федору] грады многи, яко тридесять и шесть, в них же Чернигов, Болгары, Кумане, Корсунь, Туру, Казань, Ареск, Гормир, Балыматы. К сим же вдаде на послужение князей и боляр руских; еще же и полграда вдаде ему своего, идеже царствова, злата и жемчугу множество… Всегда противу себе седети повелеваше ему, Царский венец свой по вся дни полагаше на главу его и в свою драхму облачаше его, повеле же ему дом устроити…»
Говоря о приданом, летописец явно перебрал. То ли он бы пьян, то ли просто перечислил все известные ему ордынские города. Тем не менее Карамзин упоминает о православном городе Балымате, где правил какой-то князь Рюрикович.
Михаил Суперанский в книге «Симбирск и его прошлое» (1894) писал: «Щучьи горы, то зеленые, то желтые, тянутся длинною цепью, а деревня Балымер, стоящая на развалинах древнего болгарского города Балымата, от которого и следа не осталось, жмется к обрывам гор. Здесь около берега есть громадная насыпь, уже прорытая искателями кладов, и потому чернеющая своими ямами. Этот курган называется «шелом», и предание говорит, что здесь где-то существуют железные двери, ведущие в потаенные камеры, где сложены несметные богатства».
Нет дыма без огня, и я вполне допускаю, что действительно Федор Чермный какое-то время был правителем Балымата, где проживало много православных людей. Ведь недаром в 1261 г. хан Берке разрешил открыть в Сарае подворье православного епископа сарайского. Понятно, что сарайский епископ должен был кого-то окормлять.
В 1278 г. умер смоленский князь Глеб Ростиславич, и его место занял брат Михаил Ростиславич, но и тот скончался в следующем 1279 г. Федор с большим татарским отрядом в 1280 г. едет в Смоленск и захватывает там власть. Подробности до нас не дошли, но смоляне давно забыли о Чермном, и его явно никто не ждал, так что без насилия, видимо, не обошлось.
В Орде у Федора родилось два сына – Давид и Константин. Федор жил в Сарае до 1290 г., когда «пришла ему весть с Руси, от града Ярославля, что его первый сын князь Михаил преставился».
Помня, как его прогнали ярославцы, Федор выпросил у хана Талабуги (Телебуги) татарское войско. Ярославцы не отважились драться с татарами и были вынуждены признать Федора своим князем.
Вот тут-то Федор Чермный и обложил родной Смоленск татарской данью. В самом деле, нехорошо платить налог лишь с одной половины имущества, то есть с Ярославского княжества.
Побыв какое-то время в Смоленске, Федор Ростиславич отправился в Орду, оставив своим наместником племянника Андрея, [29] сына Михаила Ростиславича. Старший сын Глеба – законный наследник престола Святослав – был отправлен удельным князем в Можайск.
Вскоре, примерно в 1285 г., Александр, младший сын Глеба Ростиславича, захватил власть в Смоленске и стал великим князем Смоленским.
В 1292 г. целая компания русских князей – Дмитрий Ростовский, Константин Углицкий, Михаил Белозерский, а также епископ Тарасий явились в Сарай к хану Тохте жаловаться на великого князя Владимирского Дмитрия, сына Александра Невского. Надо ли говорить, что Федор Ростиславич примкнул к честной компании и играл там значительную роль.
29
По одной (и довольно спорной) версии Андрей – основатель рода князей Вяземских.
Выслушав жалобщиков, хан Тохта отрядил большое войско под началом своего брата Тудана (в русских летописях – Деденя) для проведения карательной экспедиции.
«Деденева рать» прошла по всей Владимирской Руси, разорив столицу Владимир и еще 14 городов: Муром, Суздаль, Гороховец, Стародуб, Боголюбов, Юрьев-Польской, Городец, Углечеполе (Углич), Ярославль, Нерехту, Кснятин, Переяславль-Залесский, Ростов и Дмитров.
Особо отличились Андрей Городецкий и Федор Чермный при взятии Владимира. Хорошо запомнились жителям резня и грабеж Богородичной церкви. Не пожалел Федор и родного Можайска. Город был сожжен, а население частью перебито, а частью уведено в плен. Андрей же Городецкий и Федор Чермный поделили между собой волости: Андрей взял себе Владимир и Новгород, Федор – Переяславль, сына Дмитрия Ростовского Ивана перевели в Кострому.
Однако вскоре братья Андрей и Дмитрий Александровичи сумели договориться. Дмитрий уступил Андрею Городецкому великокняжеский стол, а Федору Ростиславичу пришлось отдать Дмитрию Александровичу Переяславль. Чермный уступил, но, уходя, он дотла сжег город.
В 1298 г. Федор Чермный решает вернуть себе Смоленск. Он идет с большим войском на князя Александра Глебовича. Чермный «долго стоял под Смоленском и бился крепко», но взять его так и не смог.
И в следующем 1299 г. Федор ходил на Смоленск и тоже неудачно. После этого похода Чермный серьезно занемог. 18 сентября 1299 г. Федор Ростиславич повелел перенести его в Спасо-Преображенский монастырь и принял монашеский постриг. Во время окончания обряда святой Феодор попросил прервать священнодействие. По благословению игумена во исполнение воли умирающего князя вынесли на монастырский двор, куда сошлось уже множество ярославцев. «И исповедался князь пред всем народом, если согрешил пред кем или нелюбие держал на кого. И кто пред ним согрешил и враждовал на него – всех благословил и простил и во всем вину на себя принял пред Богом и людьми».
На ярославский стол сел сын Чермного Давид. Он прокняжил 23 года и умер в Ярославле. От Давида пошла династия ярославских князей. Внук Давида Семен Васильевич стал первым удельным князем Курбским (по названию села Курбы на реке Курбице).
О втором сыне Федора от татарской принцессы – Константине – нам ничего неизвестно. Во всяком случае, он нигде не правил. Да и вообще есть единственное упоминание о нем в летописи: «…а у князя Федора Ростиславича з другою княгинею два сына князь Давид да князь Константин Улемца бездетен».
Прозвище «Улемец» пошло от арабского «улем», «улема», что означает «ученый», «мудрый». Из этого некоторые историки делают выводы о больших познаниях Константина. Но в русских летописях умные князья, попы и бояре характеризуются совсем иначе. Так что «улемец» скорее всего «придурок», «татарчонок».
Почитание святыми ряда князей, как, например, Довмунта Псковского, Олега Рязанского, началось сразу после их смерти. Но Федора Ростиславича и его сыновей почитать никому не приходило в голову. Где-то в середине XV в. при ремонте монастыря обнаружили захоронение. Останки всех трех князей были «тленными» и в очень плохом состоянии. Кости свалили в одни гроб и вновь захоронили.