Альтернатива Москве. Великие княжества Смоленское, Рязанское, Тверское
Шрифт:
Замечу, что оное мероприятие проходило в годы «тишины великой», как владимиро-суздальские, а позже московские летописцы характеризовали период с 1328-го по 1367 г. Якобы благодаря мудрейшей политике Ивана Калиты [31] и его детей Симеона Гордого и Ивана Красного татары перестали воевать землю русскую. Так писали в советских и пишут в нынешних «демократических» учебниках истории. Ну а походы татар на Смоленск «не в счет», мол, сами виноваты – дань платить не хотели.
31
Свое прозвище Иван Даниилович получил за привычку постоянно носить с собой большой кошель с деньгами – «калиту».
В конце концов хан Узбек не на шутку разгневался на Ивана Александровича и в 1340 г. послал
По ходу к Товлубию присоединились со своими дружинами князья Константин Суздальский, Константин Ростовский, Иван Юрьевский, Иван Друцкий и Федор Фоминский. Московский князь Иван Калита болел и сам ехать не мог, но послал большую рать во главе с боярами Александром Ивановичем и Федором Акинфовичем. Как писал Н.С. Борисов: «Калита поднял и погнал под Смоленск даже тех, кто отродясь не хаживал в такие походы – “мордовска князи с мордовичи”». [32] Тверские князья в походе не участвовали.
32
Борисов Н.С. Политика московских князей (конец XIII – первая половина XIV века). М.: Издательство Московского университета, 1999. С. 324.
Подойдя к Смоленску, огромная союзная армия начала жечь и грабить округу, но взять города не смогла. Летописец с едкой иронией записал: «И пришедше под Смоленск, посады пожгоша, и власти и села пограбиша, и под градом немного дней стояше, и тако татарове поидоша во Орду со многым полоном и богатеством, а русстии князи возвратишася восвояси здравы и целы». [33]
Примерно в это время в Брянске на вече был убит князь Глеб Святославич, младший сын Святослава Глебовича, князя Можайского. А в 1341 г. брянский князь Дмитрий Романович выдал свою дочь за московского княжича Ивана, сына Ивана Калиты.
33
Полное собрание русских летописей. СПб, 1908. Т. 10. С. 206.
Еще один сын Святослава Глебовича Можайского князь Вяземский и Дорогобужский Федор Святославич бросает свой удел и отъезжает от великого князя Смоленского Ивана к великому князю Московскому Симеону Гордому. Естественно, он теряет Вязьму и Дорогобуж, но зато получает от Симеона в удел город Волок (ныне Волоколамск), захваченный в 1326 г. Даниилом Московским.
А в следующем 1342 г. Федор выдает свою дочь Евпраксию за самого Симеона Гордого. Увы, не прожив и года с Евпраксией, Симеон отсылает ее к отцу. В летописи было сказано: «Великую княгиню испортили на свадьбе. Ляжет с Великим князем, и она ему кажется мертвец». Подробную расшифровку этой фразы я оставлю читателю. Надо ли говорить, что неудовлетворенный в интимной сфере «гордый» князь немедленно занялся поисками новой невесты.
Мужского потомства Федор Святославич не оставил, и уже где-то в 60-х гг. XIV в. Волоколамск вернулся в состав Смоленского княжества.
Походы татар и экспансия Москвы заставили Ивана Александровича Смоленского искать союза с Литвой. Около 1340 г. он заключил договор с великим князем Гедимином. Иван Александрович признает себя «младшим братом» Гедимина. Следует заметить, что этот факт стал известен из договора Александра Ивановича с немцами, а сам текст русско-литовского договора до нас не дошел. Вообще говоря, литовских документов XIV в. – кот наплакал. Замечу, что в XIV–XV вв. в Литве официальным языком считался русский, а вся документация велась на кириллице.
В 1341 г. Гедимин был убит выстрелом из пушки при осаде немецкой крепости Баербург. В том же году литовские войска князя Ольгерда (в православии Александра) [34] Гедиминовича вместе со смолянами ходили к Можайску. Но отбить его у Симеона Гордого не удалось, и, пограбив окрестности, союзники вернулись восвояси.
В январе 1348 г. магистр Ливонского ордена Госвин Герикский предпринял поход в земли этнических литовцев. 2 февраля на реке Страве произошло сражение, в котором помимо войска пинского и полоцкого князя Нариманта Гедиминовича (в православии Глеба) участвовала и смоленская дружина. Согласно хронике Германа Вартберга, в битве пало 10 тысяч русских и литовцев, а с немецкой стороны «8 братьев с 42 хорошими мужами».
34
Многие литовские князья XIV в. имели по два имени – языческое и православное, а некоторые – еще и третье, католическое имя. Смена веры у князей Гедиминовичей была нормой. Находясь в Литовской Руси, Гедиминовичи исправно исполняли православные обряды, а приезжая в этническую Литву, столь же исправно следовали языческим обрядам, возвращаясь на Русь, они опять становились православными и т. д.
В 1351 г. великий князь Московский Симеон Гордый вместе с братьями Иваном и Андреем идут походом на Смоленск. Однако на реке Угре Симеона встречают смоленские послы, и заключается мир. Увы, его условия до нас не дошли.
Видимо, следствием этого договора является возобновление конфликта с Литвой. В 1356 г. литовцы овладели Ржевом. В том же году Ольгерд пришел под Брянск и под Смоленск и пленил сына князя Василия Смоленского. Сам же Василий в этом же году получил в Орде ярлык на Брянск, но вскоре умер, а после его смерти, по словам летописца, «был в Брянске мятеж от лихих людей, смута великая и опустение города, после чего стал владеть городом великий князь литовский».
В 1358 г. тверское и можайское войско отбило Ржев у литовцев, а в 1359 г. смоляне воевали Бельчу. Но князь Ольгерд не любил отдавать назад что-либо уже раз взятое, и в том же году он пришел под Смоленск, а его сын Андрей опять взял Ржев. На следующий год сам Ольгерд приехал посмотреть этот город, видимо опасаясь, что русские снова отнимут его.
В 1359 г. умер великий Смоленский князь Иван Александрович, ему наследовал сын Святослав.
В 1367 г. полоцкий князь Вингольд (Андрей) Ольгердович напал на Смоленское княжество и, обойдя столицу с юго-востока, дошел до городка Ховрача. Судя по всему, поход кончился ограблением смоленских волостей.
В конце 1367 г. великий князь Литовский Ольгерд двинулся из Витебска на Москву через Смоленское княжество. Волей-неволей князю Святославу Ивановичу пришлось отправить к Ольгерду небольшой отряд смоленских ратников. Об этом походе рассказывается в хронике Быховца: «Этот же князь великий [Дмитрий Иванович Московский], без всякой причины, нарушив договор и дружбу, прислал к великому князю Ольгерду посла своего с грамотой и прислал к нему огонь и саблю, и дал ему понять, что «буду в твоей земле после красной весны, после тихого лета». И князь великий Ольгерд вынул из огнива губку и кремень и зажег губку, и дал послу, и сказал так: «Дай это государю и скажи ему, что у нас в Литве огонь есть, а что он извещает меня [о том], что хочет быть в моей земле после красной весны, после тихого лета, то я даст бог у него буду на Пасху и поцелую его красным яйцом сквозь щит сулицею и с божиею помощью к городу его Москве копье свое прислоню, потому что не тот воин, кто воюет в удобное время, но тот воин, кто в неподходящее время воюет со своими противниками». И отпустив посла, собрал все войска свои литовские и русские и пошел из Витебска прямо на Москву. И на самую Пасху рано утром князь великий с боярами и князьями шел от заутрени из церкви, а князь великий Ольгерд со всеми силами своими, распустив знамена свои, показался на Поклонной горе.
И увидя то, великий князь Московский сильно испугался и ужаснулся, видя великого князя Ольгерда с его великою силою, пришедшего к нему таким могучим, выполняя свое обещание. И не будучи в силах дать ему отпор, послал к нему [послов], прося его [о мире] и обещая дать ему великие дары, прося его, чтобы его из вотчины его Москвы не выгнал, перестал бы гневаться и взял бы у него, что хотел.
И князь великий Ольгерд сжалился, и милость свою оказал, и не добывал его из Москвы, и заключил мир с ним. А затем, когда заключили договор, сам князь великий Московский к нему выехал и с ним виделся, и одарил князя великого Ольгерда дарами многими, бесчисленными, золотом, серебром и дорогим жемчугом и соболями и прочими дорогими и удивительными мехами, и убытки, которые причинил Ольгерд, идя по земле Московской, ему простил. И затем князь великий Ольгерд сказал великому князю Московскому: «Хотя мы с тобой замирились, но мне иначе сделать нельзя, и должен я к твоему городу Москве свое копье прислонить, и то отметить, что князь великий Литовский и Русский, и Жемайтский Ольгерд копье свое к Москве прислонил». И сев на коня, и взяв в руки копье, подъехал к городу и копье свое к стене прислонил, и, отъезжая назад, сказал громким голосом так: «Князь великий Московский, помни о том, что литовское копье стояло у Москвы!» А затем князь великий Ольгерд со всеми своими войсками, с великою честью, с массой пленных и с несказанной добычей, забрав много городов и установив границу по Можайск и по Коломну, и много людей забрав в плен, сохранив своих людей всех в целости, отошел восвояси».