Альтернатива
Шрифт:
Прошло не более получаса. Дверь отворилась, и на пороге возник рыжебородый венецианец. Он задержался рядом с Диего и, не взглянув на него, бросил:
— Сегодня вечером, как сдашь дежурство Марио, отправишься пропустить стаканчик в таверну «Под трезубцем». В порту спросишь, где это.
Не задержавшись более ни на минуту, венецианец удалился. Диего даже не успел удивиться тому, что Андретти знает имя его напарника. Генерал-капитан вышел из кабинета только через час. Был он бледен и на Диего даже не взглянул.
Освободившись, Вибора отправился в порт, где, после недолгих поисков, обнаружил названную таверну. Андретти поджидал его в самом дальнем от камина углу.
— Не ожидал увидеть вас, эфенди, — негромко проговорил Диего.
В бороде Алессандро ни один волосок не дрогнул.
— Еще раз так меня назовешь, и твой труп никогда не опознают.
Диего усмехнулся. Придвинул к себе кувшин. Взболтнул. На столе возле рук венецианца стоял стакан. Один.
— Хозяин? Еще стакан! И вина! — щелкнул пальцами мориск.
— Там есть, — сказал Гассан-эфенди.
— На один глоток.
— Ты грешник.
— Не более, чем вы, мессир. Я ожидал увидеть Джафара. Почему господин...
— Без имен, — поспешил напомнить венецианец.
— ...господин прислал вас?
— Это не твоего ума забота. Твое дело — проткнуть шпагой того, кого укажут.
Диего хмыкнул.
— Я уже несколько лет никого не протыкал.
— Охрана Дориа необременительна? — со смешком поинтересовался венецианец.
— Вот именно. Я скоро скисну без дела. Без настоящего дела. Неужели для пригляда за ним нельзя было приставить того же Джафара?
— Его зовут, господин де Сан-Мартан, — процедил Гассан-эфенди, — одно дело, когда француз появляется в Генуе и совсем другое, когда здесь, на Сицилии, во владениях испанской короны.
Вибора кивнул. Да, действительно, появление здесь бывшего француза, а ныне еще одного правоверного на службе Улуч Али привлекло бы излишнее внимание.
— Так что случилось? — спросил телохранитель.
— Что случилось? — удивился Гассан, — ты прибыл сюда на галере, пушки которой направлены против знамени пророка и еще спрашиваешь, «что случилось»?
— Теперь вы заговариваетесь, мессир, — невозмутимо напомнил Диего.
Венецианец непроизвольно оглянулся.
— Вы слишком напряжены, — сказал Диего, — расслабьтесь. На нас никто не смотрит.
Гассан пригладил рыжую бороду.
— Я получил задание, — негромко сказал венецианец, — развалить «Лигу». И ты мне поможешь.
— Непременно, — спокойно заявил Диего, — сейчас ребят из-за угла свистну, развалим, что угодно.
— Ты что-то стал очень разговорчивым.
— Это потому, что живу среди вас, итальянцев, а вы никогда не закрываете рта.
— Ладно, хватит пустой болтовни. К делу. Надо убрать одного человека.
— Кого? — лениво спросил Диего, глядя на камин.
— Одного из старших венецианских офицеров. Агостино Барбариго.
Диего присвистнул.
— Это непросто.
— Почему?
— Потому что Барбариго, в отличие от своего начальника, очень редко сходит на берег.
— Я смотрю, ты хорошо ориентируешься в обстановке, — похвалил Гассан, — молодец.
— Почему именно он?
— Потому что дож Венеции Альвизе Мочениго приложил очень много сил к созданию «Лиги» и не хочет, чтобы она распалась из-за вспыльчивости Веньера. Барбариго не просто заместитель командира эскадры. Он — ответственный за согласование действий с союзниками. С генуэзцами в первую очередь. Всем известно, как Веньер относится к генуэзцам.
— Понятно, — Диего кивнул.
— Что тебе понятно?
— Убьем Барбариго — Веньер развалит «Лигу».
— Не так все просто, — поморщился Гассан, — само по себе убийство ничего не даст. Нужно, чтобы Веньер заподозрил не врага, а кого-то из своих союзников.
— Генуэзцев?
— Именно.
— А конкретно, Дориа?
— Желательно.
Венецианец и мориск проговорили еще час, обсуждая план действий, и на следующий день приступили к его воплощению, но не так-то все просто оказалось на деле.
В подготовке и наблюдении за близкими к Барбариго офицерами прошло десять дней. Если бы задача стояла — просто убить Агостино, исполнить ее не составило бы никакого труда. Барбариго регулярно присутствовал на совещаниях командования, обычно заканчивавшихся очень поздно, после чего возвращался в порт в сопровождении небольшой свиты. Арбалетный болт в спину и вся недолга. Вот только это не имело смысла.
Время, остававшееся до выступления флота, стремительно утекало, как вода из разбитого кувшина. Дон Хуан объявил, что флот отправляется к берегам Греции пятнадцатого сентября. Осталось два дня.
— Смотри, свободно. Давай здесь сядем.
Двое испанских солдат заняли столик возле камина. То, что это солдаты и притом испанцы, легко определялось по широким красным кушакам и нарукавным лентам, белым с красным крестом Святого Андрея.
— Хозяин! Принеси выпить. Ну и поесть. Что там у тебя найдется? — окликнул трактирщика один из испанцев, молодой человек, не старше двадцати пяти, светлокожий, слегка сутуловатый, одетый в цвета гарнизона Мессины.
— Есть бараньи отбивные, — ответил трактирщик.
— Подавай.
Солдат повернулся к своему товарищу, похожему на него лицом. Тот выглядел моложе и еще не обзавелся золотистой бородкой, по примеру той, которая украшала лицо старшего.
— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, Родриго. Давай, рассказывай, как ты здесь оказался.
— Да вот, решил последовать за тобой, завербовался в солдаты. Дома шаром покати, отец едва сводит концы с концами. Бедняки не могут заплатить за лечение, а к дворянам теперь совсем редко приглашают: отец стал много пить и недавно уморил двух пациентов. Потащили в суд. К счастью удалось доказать, что те были неизлечимы.