Альтернатива
Шрифт:
– Ну примерно как у Анжелины Джоли в фильме про расхитительницу гробниц, – на Пашу явно напал какой-то приступ вдохновения, – Только без пистолетов. Но обязательно с рюкзачком.
– Ага, с голыми коленками и в бронелифчике, – поддакнула ему Маринка.
– Точно! – обрадовался Паша, – У тебя фотка в полный рост есть?
– Вы о чём сейчас говорите? – от изумления Елена Сергеевна не успела закрыть рот.
– Да вот кто-то тут решил изменить имидж партии, – Маринка сердито кивнула в сторону Паши, – Хотя на самом деле это всего лишь приступ спермотоксикоза.
Паша порозовел и смущённо замолчал. Корнев засмеялся:
– Правильно, Марина, так его! А то засиделся тут в своих Интернетах. Ещё неизвестно, какие картинки он там разглядывает! Паш, ты бы девушку себе завёл, что ли!
– Я вам про имидж партии, а вы… - лицо у Паши было уже ярко-красным.
13.8.
Маринка молча встала и вышла из комнаты. Она так и не поняла, шутил Павел или говорил всерьёз. Неужели он действительно считает, что её внешность достойна изображения на постере? Да даже если и пошутил, всё равно приятно.
В это самое время из соседней двери в коридор выглянул Руднев. Совершенно не удивившись, он подошёл к Маринке:
– Можно тебя на минутку?
Взяв Маринку под локоть, он отвел её в дальний конец коридора и, наклонившись, зашептал:
– У нас ведь есть свидетельство Минюста о регистрации партии?
– Конечно, – удивилась Маринка, – Я его лично в Минюсте забирала и отдала Сергею Михайловичу.
– А они могут его отозвать или аннулировать?
– Ну если будут какие-то грубые нарушения с нашей стороны. Надо посмотреть закон о политических партиях. А что?
Оглянувшись на пустой коридор, Руднев зашептал ещё тише:
– Шеф поставил вопрос не только о сопредседательстве Осины, но и об исключении его из партии. И он продавит это решение, хотя Гришин осторожничает.
– И чего тогда будет? – у Маринки появились нехорошие предчувствия.
– У партии будет один председатель. Но наверняка возникнут проблемы, – похоже, Руднев разделял её опасения, – Осина так просто не сдастся, возможны какие-то подставы.
– Какие могут быть подставы? – попыталась успокоить его Маринка, – Даже если бы свидетельство о регистрации было у Осины, это ничего не решает. Политсовет избран на съезде, кворум, как я понимаю, есть. Согласно уставу партии, политсовет вправе решать вопросы об исключении из партии. То есть всё легитимно – политсовет может исключить Осину из партии, и он автоматически прекращает быть сопредседателем.
– Так-то оно так, – с сомнением покачал головой Руднев, – Но он попытается что-нибудь придумать. Потому что создавать новую партию у него уже нет времени – до выборов меньше года, и в выборах они участвовать не смогут. То есть всё это бесполезно. У него только один шанс – захватить «Провинциальную Россию».
– Но если Осину исключить, то на какие деньги будет существовать партия? – забеспокоилась Маринка.
– А ты слышала, что шеф сегодня на Охотном говорил? Осина не особенно денег и давал, больше обещал. У шефа есть и другие источники.
– А что Сергей Михайлович говорил про Старую Площадь? – решилась спросить Маринка, - Что он называет Старой Площадью?
– Там находится управление делами Президента. Это если идти от Лубянской площади, проходишь Политехнический музей и справа будет квартал серых зданий. Раньше там был ЦК КПСС, а сейчас – управление делами Президента.
– А при чём тут управление делами? – не поняла Маринка.
– Я всех подробностей не знаю, – снова понизил голос Руднев, – Но вроде бы наше финансирование частично идёт оттуда.
– Мы же считаемся оппозиционной партией, – удивилась Маринка.
– Ну, значит, проправительственные партии получают больше.
– А я думала, что наличные доллары, которые вы мне давали тогда, ещё дома, когда мы регистрировали региональное отделение – это от Осины.
– Нет, это точно не от Осины, – Руднев шептал чуть слышно, и Маринка разбирала не все слова, хоть и напряжённо вслушивалась в его речь, – Тогда Осина ещё до конца не решил, на кого делать ставку. Деньги от него пошли позже.
– А почему тогда наличные доллары? – Маринка вспомнила новенькие стодолларовые купюры, и даже номера у них были подряд.
– Не спрашивай, – прошептал Руднев и уже обычным голосом сказал, - Не уходи далеко. Мы скоро закончим, и тогда надо будет решить, как вести дела дальше.
И он направился к двери кабинета, в котором продолжал заседать политсовет партии. Маринка тоже вернулась в комнату, где царило какое-то подозрительное веселье. Паша в своём углу сосредоточенно водил мышкой. Корнев, стоя у него за спиной, внимательно смотрел на экран. И даже Елена Сергеевна смущённо улыбалась.
– Что случилось? – насторожилась Маринка.
– Мы тут без тебя обсуждали идею коллажа, – пояснил Корнев.
– Я против своего изображения! – категорически заявила Маринка, – Даже если оно будет одетым.
Паша оторвался от монитора и бросил на неё взгляд, полный сожаления. А Елена Сергеевна, продолжая улыбаться, объяснила:
– Идея с картинкой на главной странице партии в интернете довольно удачная. Но мы тут разошлись в вариантах. Я предложила нарисовать карикатуру, как Сергей Михайлович в образе Дон Кихота сражается с великанами.
– А я… - начал Корнев, но договорить не успел – в комнату вошёл Черенков. У него был вид человека, который долго нёс на плечах тяжёлый мешок, и наконец-то скинул его.
– Чем заняты? – с порога спросил он.
– Мы решили, что на нашем сайте не хватает рисунков, – опередил всех Паша, – Какой-то он суховатый получается. А если разбавить его какими-нибудь коллажами или карикатурами, то это увеличило бы посещаемость. Вот мы и обсуждаем темы для карикатур.
– Хорошее дело, – одобрил Черенков, – Вот вам тема для карикатуры – политсовет исключил Осинского из партии и, соответственно, из сопредседателей. Марина, а ты текст сообщения сочини. Только прежде чем выкладывать, мне сначала покажите. И не затягивайте.