Альтернативная история
Шрифт:
— Буду рад, если тебя расстреляют за саботаж! — прокричал Шепард.
— Неподчинение приказу… — вторили Мэтьюс и Стоун. — Предательство…
— Летим домой, — прервал их голос Макдональда. — Неужели вы не чувствуете привкуса свинца? Это точно радиация.
Дженьюэри посмотрел на землю через плексигласовый «фонарь». Гигантское облако по-прежнему пылало и бурлило. Один атом… Но они расщепили его в лесу. Фрэнк едва не рассмеялся. Он воздержался от смеха, потому что боялся впасть в истерику. Через разрыв в облаках он впервые увидел всю Хиросиму. Уцелевший город распростерся на своих островах
Довольно длительное время он просто сидел в своем кресле и грустил. Дженьюэри вновь оказался зверьком, попавшим в капкан. Но постепенно он начал вырываться на свободу и придумывать планы — один за другим. Весь обратный полет, проходивший в унылой атмосфере, он размышлял о собственной защите. Его ум крутился на скорости винтов и даже выше. Когда их Б-29 приземлился на острове Тиниан, он разработал схему действий. Шанс на успех выглядел очень сомнительным, но это было лучшее из всего, что ему удалось придумать.
Ангар, где находился зал совещаний, вновь был окружен вооруженными морскими пехотинцами. Дженьюэри выпрыгнул из кузова грузовика и вместе с остальными вошел в помещение. Он, как никогда раньше, чувствовал на себе суровые и неодобрительные взгляды людей. Однако он слишком устал, чтобы тревожиться об этом. Фрэнк не спал больше тридцати шести часов, а всю прошлую неделю — после последнего совещания в этом зале — его мучили ужасные кошмары. Теперь в помещении царила звонкая тишина. Сегодня самолеты не взлетали с острова, и отсутствие их привычного гула еще больше сгущало тревожное безмолвие. Дженьюэри решил придерживаться своего плана. Враждебные взгляды Фитча и Шепарда, болезненное непонимание Мэтьюса — все это нужно было выбросить из головы. Он с облегченным вздохом прикурил сигарету.
В череде вопросов и громких выкриков из зала остальные члены экипажа описывали их неудачный полет. Затем Скоулз, с почерневшим от усталости лицом, и один из офицеров разведки приступили к расспросам о бомбометании. Фрэнк настаивал на своей версии:
— Когда цель находилась под перекрестием прицела, я щелкнул тумблером, но сигнала не последовало. Тогда я начал переключать тумблер взад и вперед — до тех пор, пока не послышался тон. Ровно через пятнадцать секунд произошел сброс бомбы.
— Вы считаете, что это была неисправность тумблера? Или какие-то неполадки в схеме тонального сигнала?
— Сначала я сам не понял, но потом…
— Он лжет! — перебил его покрасневший от ярости Шепард. — Перед полетом я лично проверял бомбоприцел. Переключатель работал нормально. К тому же сброс бомбы произошел через минуту после пролета намеченной цели…
— Капитан Шепард, — рявкнул Скоулз, — вас мы уже выслушали!
— Но он лжет!
— Капитан Шепард, не все так очевидно. И впредь помалкивайте, пока вас не спросят!
— В любом случае я заметил кое-какие странности в том, как падала бомба, — продолжил Дженьюэри, стараясь обойти вопросы о причинах длительной задержки сброса. — Возможно, это объяснит ее пролет мимо цели. Мне хотелось бы высказать свои наблюдения одному из ученых, знакомых с ее конструкцией.
— Что за странности? — спросил Скоулз.
Фрэнк смущенно понурил голову:
— Вы же будете проводить расследование моих действий, верно?
— Это и есть расследование, капитан Дженьюэри, — нахмурившись, ответил Скоулз. — Рассказывайте, что вы видели.
— Но после вашего расследования мое дело передадут в другую инстанцию, не так ли?
— Да, капитан. Вами займутся следователи военного трибунала.
— Так я и думал. Тогда я буду говорить только со своим адвокатом и с учеными, которые разбираются в конструкции бомбы.
— Я ученый, знакомый с бомбой! — крикнул Шепард. — Можешь говорить со мной, если тебе действительно есть что сказать…
— Нет, мне нужен ученый, а не чертов механик! — ответил Фрэнк.
Он поднялся, чтобы посмотреть в лицо разъяренному Шепарду. Тот начал выкрикивать оскорбления, к которым присоединились другие офицеры. Зал зашумел. Пока полковник Скоулз наводил порядок, Фрэнк сел на скамью. Он напрочь отказался от участия в дальнейших расспросах.
— Мне придется инициировать заседание военно-полевого суда, — с откровенным разочарованием сказал ему Скоулз. — До тех пор вы будете находиться под арестом. В ближайшие дни вам предоставят адвоката. Вы подозреваетесь в неподчинении приказам при выполнении боевого задания.
Фрэнк кивнул, и Скоулз подозвал охрану из морпехов.
— Последняя просьба, полковник, — сражаясь с усталостью, произнес Дженьюэри. — Передайте генералу Ле Мэю мои слова. Если японцам скажут, что взрыв бомбы был предупреждением, — это вызовет тот же эффект…
— Я же говорил! — закричал Шепард. — Я же говорил, что он сделал это нарочно!
Люди, сидевшие вокруг Шепарда, усадили его на скамью. Но он успел убедить многих из них. Даже Мэтьюс смотрел на Фрэнка с удивлением и гневом. Дженьюэри устало покачал головой. Ему вдруг показалось, что его план — пусть пока и достаточно успешный — все-таки не был хорош.
— Полковник Скоулз, просто сделайте, что сможете.
Ему потребовались все остатки сил, чтобы с гордостью и достоинством выйти из штабного ангара. Его поместили в пустой офис, где прежде размещалась каптерка интенданта. Морпехи приносили ему еду. Первые двое суток он почти все время спал. На третий день, взглянув в зарешеченное окно, Фрэнк увидел трактор, тянувший из лагеря накрытую брезентом тележку. За ней следовали джипы с вооруженной охраной. Зрелище напоминало военные похороны. Дженьюэри подбежал к двери и заколотил по ней, пока не появился молодой пехотинец.