Алтунин принимает решение
Шрифт:
Лицо Букреева стало словно бы тоньше, вытянулось, и оттого резче обозначились скулы. А глаза прежние - веселые, с прищуром.
– Небось о слиянии цехов толковать пришел? — сразу же ошарашил он Сергея. — Карзанов сказывал. Кое-какие данные принес о кузнечном цехе Второго машиностроительного.
– Ну, и как ты? — спросил Алтунин, замерев на полдороге к стулу.
– Садись лучше вон в то кресло, — указал Букреев. — Оно у меня для почетных гостей.
Сергей понял: разговор будет долгим. Уселся в душное зеленое кресло, словно утонул в перине.
– А ты, Сергей Павлович, что-то исхудал, —
– Доконали. Не столько заботы, сколько всякого рода нравственные переживания. Хочется всем богам по сапогам, а так не получается, Да и у тебя, Олег Иннокентьевич, лицо словно клещами прихватили: один нос торчит.
– У меня тоже переживания и тоже, представь себе, нравственные: раньше спорили, доказывали, а сейчас принято обмениваться мнениями. Считается, что убеждать человека в чем-либо - не значит спорить с ним. А иной раз хочется поспорить, поругаться. Вот мы тут бьемся над разработкой комплексной системы организации бездефектного труда и повышения качества продукции - натощак и не выговоришь. А штука эта состоит из сплошных конфликтов, так что приходится многих убеждать, многое разъяснять, обмениваться мнениями, как спаять в единое целое мероприятия не только инженерного, но и воспитательного характера. Здесь ведь такое дело: с одной стороны, моральное и материальное поощрение за работу без дефектов, а с другой - моральный и материальный спрос за дефекты, за брак то есть.
– Вижу, у тебя не легче, чем у меня. Я ведь тоже хочу все и всех спаять, слить, а не получается.
– Ну, ну, у тебя все идет правильно. Начал ты хорошо, ухватился за слабые звенья.
– Ухватился, а цепь ни с места. Стоим на якоре. И как тот якорь поднять, ума не приложу. Лядов категорически против слияния цехов.
– Знаю.
– А ты?
– Погоди насчет меня. Давай уясним позицию Лядова. Он говорит, любой вопрос должен решаться на том уровне руководства, на котором может быть решен с наибольшим знанием дела.
– А как это разжевать? На каком уровне можно решить вопрос о слиянии цехов?
– Ну, сперва, по-видимому, на уровне администрации двух заводов, а потом - на уровне главка, министерства. Ведь это только так говорится - "объединение двух цехов". А фактически-то вопрос стоит о ликвидации одного из них как малопроизводительного и совершенно бесперспективного.
– Значит, мне на эту тему можно больше не заикаться?
Букреев подпер широкой ладонью подбородок, взгляд сделался задумчивым.
– Ты не так меня понял, — сказал он. — Разве кто-нибудь, кроме Лядова, против объединения кузнечных цехов? Да, и Лядова можно, мне кажется, убедить.
– А если не убедим, если Лядов все-таки останется при своем мнении?
– Поставим вопрос на обсуждение.
– Со своими инженерами и техниками я могу обсуждать это?
– Разумеется. И с инженерами и с рабочими поговори... Как о возможном варианте ликвидации недогрузок. В данном случае ты имеешь право говорить пока лишь от своего имени. Идея твоя, ты первым и формируй вокруг нее общественное мнение. Необходимость подобных мероприятий массы чувствуют подчас острее и раньше, чем руководители... А теперь, Сергей Павлович, ответь ты мне на мой вопрос: кроме слияния цехов, есть другие пути ликвидировать недогрузку? Ведь Второй машиностроительный может воспротивиться. Или, скажем, в главке не согласятся. Что ж, так и жить нам тогда с недогрузками?
– Раньше мне казалось: объединение цехов - единственный путь. Но теперь сдается, что есть еще одна возможность.
– Какая же?
– Я имею в виду вот что: перенести из механических цехов в кузнечный формообразование деталей. Пускай кузнечный цех выпускает готовые детали... Да, готовые, не требующие дополнительной механической обработки на станках. Детали любого веса - от нескольких граммов до десятков тонн.
Букреев прикрыл левый глаз толстым веком, склонил голову набок. Поинтересовался:
– А экономический эффект? Может ведь получиться и так: недогрузку ликвидируем, а переход на твою технологию во столько обойдется, что лучше б уж мириться с недогрузкой. Мы все время, по сути, заняты техническим перевооружением завода. Количество машин растет, но на них тратятся колоссальные средства, а отдача незначительная. Пока все освоим, пройдут годы. Сам знаешь: вчерашний труд, который сидит в каждой машине, реализуется не сразу.
– Ты, Олег Иннокентьевич, случайно не интересовался, какой процент трудовых затрат приходится в нашем отечественном машиностроении на механическую обработку деталей?
– Как-то не приходилось, — смутился Букреев.
– А я знаю: почти сорок процентов. Крутятся-вертятся станки. Обтачивают болванки, снимают стружку, фрезеруют. Колоссальные отходы металла - из них второй Казбек или Эльбрус можно отштамповать! Неисчислимые затраты времени. Постоянная нехватка рабочих-станочников. Планы в механических цехах напряжены до крайности, штурмовщина - обычное явление, а мы, кузнецы, живем с прохладцей. По машиностроению в целом, на обработку металла расходуется каких-нибудь пять процентов труда. Сопоставь: сорок процентов - и пять. Разница огромная! Тут невольно задумаешься: как бы изменить соотношение?
– Да, задача заманчивая, — согласился Букреев. — Человеку, который решит ее, нужно памятник из золота отлить.
– Не надо. Обойдусь.
– Ты хочешь сказать, что уже решил эту задачу?
– Ну, не совсем... И я тут, собственно, ни при чем: не мной придумано. На других-то заводах - пусть немногих - такая технология оправдала себя, а мы боимся. Чего? Затрат? Они быстро окупятся. Специалистами подсчитано: замена механической обработки штамповкой дает возможность на каждом миллионе тонн использованного проката сэкономить почти триста тысяч тонн металла, высвободить пятнадцать тысяч станков и сэкономить труд тридцати тысяч рабочих. Вот каков он, экономический эффект!
Букреев совсем зажмурился, спросил, не скрывая восхищения:
– Откуда у тебя берется все?
– От нужды.
– Ну, генератор чудес!
– Работающий на холостом ходу. Вернется Самарин и похоронит мои хрупкие мечты под грудами облоя и окалины, а меня положит под гильотинные ножницы для прямолинейной резки листового металла.
– Не похоронит. Вопрос о подготовительной смене можешь считать уже решенным. Я говорил с начальством, возражений нет.
Но Алтунин вроде бы и не рад такой легкой победе. Заговорил каким-то тусклым голосом: